Северная Венеция
Петербург не зря называют «северной Венецией». Многочисленные притоки, протоки, реки, каналы и речушки создают разветвленную сеть, больше всего напоминающую кровеносную систему сложного организма.
По обилию вод Петербург занимает одно из первых мест среди городов мира. Во времена основания города его современная территория была покрыта густой сетью рек и ручьев. Они текли среди лесов и болот и были гораздо полноводнее, чем теперь. В процессе застройки рельеф территории менялся. Около 200 озер и прудов и более полусотни мелких речек и протоков были постепенно заключены в трубы и засыпаны. Одновременно для осушения болот, проводки судов и подачи воды на расстояния строились каналы: Кронверкский вокруг Петропавловской крепости, Крюков между Невой и Мойкой, Лебяжий по границе Летнего сада, Обводный, Зимняя канавка рядом с Зимним дворцом и множество других. Точное количество рек в городе назвать невозможно. Они засыпаются. Прорываются новые каналы. Забираются в трубы протоки. Исчезают ручьи. Включаются в границы города одни и выводятся другие. В буквальном смысле слова все течет, все изменяется. С известной долей уверенности можно сказать, что сейчас на территории Петербурга около 90 рек, речек и протоков, свыше 20 каналов и канавок. Их общая протяженность примерно 300 километров, а площадь занимает приблизительно 7% от всей площади северной столицы.
В жизни Петербурга реки и каналы всегда играли огромную роль. По ним перемещали грузы и пассажиров, они были естественными пожарными водохранилищами, препятствиями при возможном нападении противника, неистощимым источником питьевой и технической воды. Реки стали основой планировки города — дворцы, городские ансамбли и парки развернуты к ним своими фасадами и парадными входами. Столица с воды смотрится совершенно потрясающе: никаких задворков, тупиков и неприглядных задних дворов, как во многих европейских городах, чья застройка складывалась стихийно, на протяжении многих веков, — сплошь нарядные ансамбли, здания, мосты, набережные, скульптуры! Это особенно заметно во время экскурсий по рекам и каналам города, которые во множестве предлагаются самыми разными фирмами с весны до глубокой осени.
Главная река северной столицы — Нева. Происхождение ее названия не вполне ясно, некоторые исследователи считают его производным от финского слова «нево» ( болото, топь ), другие — от шведского «ню» ( новая ), есть и иные версии. С Невой связаны все обычаи и обряды горожан. Ежедневный полуденный выстрел с бастиона Петропавловской крепости именуют «невским громом». Обычай ставить дома фасадами к реке — «невским порядком». Все случайные и неслучайные находки, приносимые рекой, вплоть до улова исконно петербургской весенней рыбки корюшки, зовутся «невскими дарами».
На праздник Крещения Христова, 19 января, в Петербурге всегда проходил чин водосвятия. На Неве напротив Зимнего дворца устраивалась прорубь. Над ней возводилась деревянная часовня. Все это называлось Иорданью, как и река, где в этот день крестился Господь. Царская семья спускалась к Иордани по парадной дворцовой лестнице, которая до сих пор зовется Иорданской. Служили молебен и освящали воду в проруби. Праздник заканчивался здесь же, на Неве, крещенским парадом гвардии, который принимал сам император. Петербуржцы готовились к празднику заранее, приурочивали к нему крещение детей. В прорубь — Иордань окунались, смывая с себя грехи прошлого года, как делали это по всей столице и по всей русской земле в этот день.
За много веков до основания северной столицы Нева стала ее колыбелью. При впадении в нее реки Ижоры князь Александр Невский в 1240 году разбил могучие шведские полки. Может быть, именно в те незапамятно далекие дни родилась на невских берегах пословица, записанная в сборнике пословиц «Героизм русского народа», который был издан в городе в страшные дни блокады 1941 — 1944 годов: «Не расти траве на Неве — реке, не владеть чужим землей русскою». Сложилось так, что город был заложен ниже впадения Ижоры в Неву. Но Петру I настолько важно было связать основание столицы с древней великой битвой, что он повелел считать местом невской битвы место впадения в Неву Черной речки, где и заложил монастырь в память святого благоверного князя Александра Невского. А Черная речка с тех пор и до наших дней стала зваться рекой Монастыркой.
Второй по общественному значению рекой города является, без сомнения, Фонтанка. Ее древнее название Безымянный Ерик; оно давалось обычно мелким протокам, выходящим из реки и в нее же впадающим. Фонтанкой река стала, когда через нее перекинули трубы для снабжения водой фонтанов Летнего сада. На Фонтанке в XIX веке была пристань. Особенно оживлялся перевоз в дни экзаменов, ведь на другом берегу Невы, в Домике Петра I, хранился образ Спасителя, по преданию, особенно помогающий на экзаменах. Столичные лоботрясы в сопровождении озабоченных родителей валом валили прикладываться к чудотворной иконе.
Обширен и разнообразен фольклор, связанный с Фонтанкой. Достаточно вспомнить петербургские поговорки: «С тобой спорить только у Фонтанки», «На Фонтанке треснул лед, в гости корюшка плывет». Всем известна знаменитая песенка: «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил». Маленькая бронзовая птичка-чижик примостилась на устое мостика между Фонтанкой и Мойкой, напротив Летнего сада. Птичка сидит здесь не так давно, но сразу стала немаловажной достопримечательностью города.
Река Мойка была границей города в середине XVIII века. Ее название, скорее всего, — русифицированный вариант финского названия «Мья». Некоторые связывают его с русским словом «мыть» — на Мойке стояло множество общественных бань.
Особенно интересной была зимняя жизнь водных артерий. На них зимовали вмерзшие в лед пароходы, баржи, дебаркадеры, плавучие пристани. Стояли садки с живой рыбой — ее добывали в Финском заливе подледным ловом, замораживали, быстро доставляли на санях и опускали в садки, где она оживала. Зимой переправа через Неву шла по льду. Для пешеходов и переездов на лошадях строились специальные сходни, которые посыпались песком. Ходил по замерзшей Неве даже электрический трамвайчик. Катались по реке и на северных оленях, их запрягали в высокие сани возницы — самоеды в оленьих шкурах. Их чумы стояли прямо на льду. Катки, освещаемые керосиновыми, позже электрическими фонарями, устраивали тоже на реках. По воскресеньям там играли духовые оркестры. Ближе к весне на Неве нарезали огромные параллелепипеды льда, которыми на все долгое лето набивали ледники — погреба. Вырезанные глыбы ставили вертикально, и лед радостно искрился и переливался на весеннем солнце.
А осенью, когда задувает сильный западный ветер, петербуржцы и посейчас, пробегая по делам, на мгновение останавливаются и, перегнувшись через парапет набережной, тревожно вглядываются в реку: не поднялась ли вода? В такие дни радио объявляет, как военную сводку: «Уровень воды столько-то сантиметров выше ординара…»
Вся жизнь Петербурга связана с его реками и каналами. Во время прогулки по набережным в центре города вам напомнят об этом гранитные пристани и спуски к воде, кольца для привязывания судов и маркеры великих городских наводнений.