7 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Разрушители

Он понимающе кивнул.
       - Э-э... Благодарю вас, сэр.
       - Не за что. Просто я знаю, что он не совсем такой, каким его принято считать.
       В поклоне купца было что-то напоминающее уважение.
       - Что они от тебя хотели? - тут же поинтересовался отец.
       Я решил пролить воду на пашню мастера Пассепа.
       - Интересуются, доволен ли ты приемом. Мне кажется, они боятся спрашивать это у тебя лично.
       Он улыбнулся с некоторым удовлетворением.
       - Надеюсь, у местной гильдии проснулось чувство меры. Обычно они просто на голову готовы сесть.
       Мастер Пассеп получил-таки вожделенное разрешение на торговлю с Последней Крепостью, в виде исключения. Он счел возможным отблагодарить меня за совет и прислал подарок: метательный кинжал в потайных ножнах. По-настоящему хорошее оружие: идеальный баланс, лезвие явно сработано Серыми Рыцарями, а рукоять и отделка - арконийские. Я подумал, что в Академии мне все равно не позволят иметь его при себе, и передарил кинжал отцу. Он был очень доволен.
       На следующий день мы снова тронулись в путь - весна кончалась, а отец так и не посетил Хемлен. Поскольку весть о визите распространилась, избежать его возможности не было: Браммис сочтет подобный шаг еще одним скрытым оскорблением. И общество будет на его стороне.
       
       Мы добрались до Хемлена прежде, чем наступили те жаркие и сухие дни середины лета, когда езда в доспехах становится сортом изощренной пытки, но солнце припекало все равно. Я, с наслаждением, скинул с себя все железяки до единой (ну, не рожден я быть воином!) и отправился знакомиться с окрестностями.
       Слуги приложили титанические усилия, чтобы привести дом в порядок: медь была начищена, мыши изгнаны, занавеси постираны, а паркет отполирован. При всем при этом дом выглядел нежилым. В нем не хватало той неуловимой ауры, которую отец оставлял везде, где задерживался хотя бы ненадолго. Должно быть, он не был здесь со дня смерти матери. Ее парадный портрет встречал прибывающих в холле - красивая, белокурая лосальтийка, с немного абстрактными, обезличенными чертами лица, держала на коленях розовощекого бутуза (меня). Было ли все дело в художнике, или в том, что ему не хватило времени закончить, но узнать ее по этому портрету я бы не смог.
       Я побродил по саду, поглазел на мраморные вазоны со свежепосажеными маками и разросшиеся, кряжистые вишни, уже успевшие украсится беловатыми недозрелыми плодами (с отвратительным бумажным вкусом). Больше смотреть в усадьбе было не на что.
       Тень Магистра решительно требовал зрелищ. Проще было пойти ему навстречу, чем тратить время на бесконечные мысленные препирательства. Тем более что он был прав: провести все лето в созерцании маков - глупо. Я быстро выяснил, что наши хемленские конюшни (довольно известное клеймо) находятся в трех часах езды от усадьбы. Тащиться туда по жаре ни у меня, ни у вора желания не было. Не настолько уж я люблю лошадей. Оставалось только хемленское аббатство, и шансы увидеть его у меня были призрачные.
       Браммис не счел необходимым приветствовать правителя Шоканги, а отец не желал наносить визит первым. Это бодание могло продолжаться до бесконечности. Я подумал, что смогу сгладить конфликт под благовидным предлогом - по слухам, в аббатстве была отличная библиотека.
       - Па, у меня не хватает материала, чтобы дописать курсовую. У тебя есть что-нибудь про административное деление Федерации Истара?
       Естественно, ничего такого у него не было. Отец вообще не имел привычки хранить книги, не имеющие практического назначения.
       - Мастер Ребенген говорил, что в Хемлен отослали архив барона Литсера. Может, там найдется что-то по моей теме. Он, вроде, увлекался древностью.
       И папа без колебаний отправил меня знакомиться с Браммисом в одиночку. Ну и черт с ним! Я приказал конюхам оседлать двух лошадей и взял с собой сержанта Кетса. Меня одолела спортивная злость - смерть как хотелось увидеть того человека, который умудрился ТАК достать моего отца и при этом остаться в живых.
       Выехали мы ранним утром, по холодку, нарядившись в официальные дворцовые одежды. Причем черно-красная форма Кетса смотрелась гораздо эффектнее моего мундира наследника, спешно расставленного на два пальца. Броню я не стал одевать из принципа. Едва мы покинули пределы усадьбы, нас обступили поля колосящейся пшеницы. Бескрайние пространства колыхались длинными волнами, ни колючек, ни кустарника, только в низинах зеленели осокой остатки весенних болот. Утренняя мгла медленно таяла под солнцем, небо меняло цвет с розового на голубой, в хлебах чирикала какая-то птичка. Благодать!
       Дорога промелькнула незаметно, прибытие состоялось резко. Я как раз любовался видом на аббатство (кольцо каменных стен на вершине двойного холма) когда сержант осадил своего коня и с плавной рыси мы перешли на осторожный шаг. Состояние у хемленской дороги было жуткое. Когда-то ее замостили местным буроватым камнем, давно и местами, а может, потом пытались разобрать кладку, но и этого дела не закончили. Результат был гораздо хуже, чем просто "дороги нет". Сержант Кетс едва заметно морщился, направляя коня в обход провалов на мостовой. Я не удержался:
       - Что, отец так мало платит своим конюхам?
       Сержант скривился, уже не таясь.
       - Из наших здесь почти никто не живет, сэр.
       - Почему?
       Он неопределенно пожал плечами.
       - Разногласия с местными?
       - Да здесь же нет ничего, сэр! Местные, в основном, работают в аббатстве, получают за работу натурой. В городе даже хлеб не пекут. Все мастерские принадлежат монахам. Случись что, гвоздя купить будет негде. Сэр.
       - У монахов что, нет денег починить дороги?
       - Они мирским не интересуются.
       Мирское мирским, но поддерживать порядок на своей земле надо.
       "Жмоты", - констатировал Тень.
       Я не стал спорить и начал внимательнее смотреть по сторонам.
       При близком рассмотрении хемленская слобода выглядела неприглядно. До трети домов стояло заколоченными, с полуразобранными крышами и дырами в стенах. Работающих лавок я не заметил, зато сразу наткнулся на местный кабак - день только начался, а у его дверей уже сидели какие-то испитые личности. Тень лучше меня распознавал признаки нищеты - запах плохой пищи, всего старого и лежалого, латаную одежду, детишек помладше, бегавших по улице вообще без порток - просто в длинных холщовых рубахах. Ничего напоминающего уличную торговлю или паломников по святым местам, мы вообще были единственными чужаками на улице.
       Одним словом, для приличного вора Хемлен интереса не представлял.
       Но ведь были же здесь иные времена! Кто-то ведь построил этот фонтанчик на площади, который теперь высох, двухэтажную ратушу с башней часов, на которых сейчас даже не было стрелок. Когда аббат Браммис заполучил этот городишко в свою собственность, он был явно в лучшем состоянии.
       Мы ехали, на нас глазели. Больше всего взглядов привлекала форма Кетса. Ну конечно, гвардеец Лорда! Не часто, должно быть, они сюда заглядывают. На повороте к холму дорога резко улучшилась, словно ее ремонтировали за счет тех кусков, которые нам пришлось объезжать. Перед нами были распахнутые ворота аббатства, то, что решетка на другой стороне надвратной башни опущена, не сразу бросалось в глаза. Сержант прокричал охране мое имя и титул, и, пока монахи решали, пускать или не пускать внутрь будущего хозяина провинции, я дал волю чувствам вора. Тень Магистра слышал, как наверху возится стража (пятеро), чувствовал запах цветущего шиповника (хороший здесь садовник), видел, как на дальней стене дрожат блики от стекла и металла. Зловредный дух чувствовал приятное возбуждение: в таком месте обязательно будет, что взять. Фантазер...
       Благодаря слуху Тени, я различил разговор, который моим ушам не предназначался.
       - Спокойствие и дружелюбие, - негромко вещал старческий голос. - О нем говорят разное. Физическое давление отпадает, но я не слышал, чтобы он был замешан в каких-либо серьезных интригах. Думаю, что убеждением мы добьемся гораздо большего.
       - А что, если вмешается отец? - второй голос принадлежал человеку средних лет, на лице которого воображение сразу поместило гримасу брезгливости.
       Ответом ему был сухой смешок.
       - Вы молоды, брат Ароник, а потому не знаете того, о ком говорите. У старого дьявола есть слабость - он слишком уверен в себе. Убеди мальчишку остаться на ужин, и устрой охранника где-нибудь подальше. Возможно, в трапезной, - последние слова были произнесены тоном приказа.
       - Да, падре, - смиренно ответствовал брат Ароник.
       Вообще-то, я полагал встретить в Барммисе пример святого аскета, защищенного от мирской суеты силой своей веры, теперь у меня возникало подозрение, что они с папой друг друга стоили. Мне сразу захотелось развернуться и уйти, но Тень заупрямился. В качестве компромисса я решил подстраховаться и шепотом приказал Кетсу:
       - Не отходи от лошадей ни на шаг!
       Сержант послушно кивнул. И тут решетку, наконец, подняли.
       Аббат Браммис встретил меня у ворот, внешне он действительно мог сойти за святого: старый, но еще не дряхлый, как раз в том возрасте, когда морщины только подчеркивают характер, а не придают лицу однообразно-раздраженное выражение, вокруг обширной лысины - венчик седых, чуть вьющихся волос. Преподобный благодушно кивал и отечески улыбался чему-то в районе моей груди.
       Его спутник был исключительно рослым мужчиной, то есть, макушкой был мне даже выше подбородка. Короткая стрижка, холодный цепкий взгляд. Несмотря на монашескую рясу и четки, он производил впечатление скорее солдата, чем священнослужителя. Даже - офицера. За маской безмятежного покоя мелькало раздражение. Я заметил, что так смотрят на меня записные драчуны, привыкшие кичится своей силой, и вдруг обнаруживающие, что им не хватит длины рук даже для приличного захвата. Уж не имеет ли брат Ароник склонности к рукоприкладству?
       - Мы счастливы приветствовать вас в нашей скромной обители, - проникновенно вещал аббат. - Я - отец Браммис, без малого тридцать лет бессменный настоятель этого монастыря. Позвольте представить вам моего ближайшего помощника, брата Ароника. Прошу вас, не будем говорить на пороге!
       После первого же взгляда на скромную обитель я пожалел, что, собираясь сюда, не отнесся к своей одежде внимательнее. В принципе, наша Церковь считает присутствие золота в храмах недопустимым (презренный металл и все такое), но можно ведь произвести впечатление и иначе.
       Через крошечный овражек между двумя монастырскими холмами был перекинут горбатый мост, но не из доступного местного камня, нет, из толстенных деревянных лафетов, какие теперь можно вырубить только на далеком севере. Оставлять такой материал гнить под солнцем и дождем было просто извращением. Фигурные железные цепи на чугунных столбиках в Тирсине изготавливали только на заказ. Дорожку вымостили камнем того сорта, что умельцы выковыривают из древних руин на покинутых людьми землях (каждый из таких камней вполне мог быть оплачен чьей-то жизнью). Работников из местных (если они сюда и попадали) видно не было. Монахи были мужиками крепкими, отнюдь не вервием подпоясанными, а те, что у ворот - еще и неплохо вооруженными.
       Интересно, зачем все это в монастыре? То есть, мило, конечно, если не вспоминать раздолбанную дорогу и беспорточных ребятишек за стенами. Тень лихорадочно прикидывал надежность дверных запоров, высоту стен и строил планы на ночь. К счастью для меня, Браммис не владел способностью к мыслечтению.
       - Мы слышали, что повелитель Шоканги прибыл в наши края, но до сего дня не имели возможности проверить слухи, - тонко улыбался аббат.
       - Увы, священные обязанности не оставляют Лорду Бастиану свободной минуты, - глубокомысленно кивал я. - Но я уверен, что он найдет время для посещения храма.
       А заодно и объяснит, в какие игры они тут играют.
       - Вы опоздали к утренней мессе, - сурово нахмурился аббат.
       Я изобразил на лице то выражение, которое придает человеку вид нашкодившего щенка.
       - Мы пробыли в пути дольше, чем рассчитывали. Ужасная дорога!
       Аббат понимающе поджал губы.
       - Раз уж вы здесь, сын мой, чем я могу быть вам полезен?
       Я смущенно потупился.
       - Понимаете ли, падре, мои занятия в Академии были неожиданно прерваны. Задания, данные мне Наставниками, требуют помощи книг, которых, увы, в собрании моего отца я не нахожу.
       Как, впрочем, и самого собрания. Может, в фамильном замке что-то такое есть, но рассчитывать на это рискованно. Я позволил себе поднять на аббата полный надежды взгляд.
       - Могу ли я просить доступа к знаменитой библиотеке Хемленского аббатства?
       Морщинки в уголках глаз аббата собрались в теплую улыбку.
       - Ну конечно, сын мой, брат Ароник проводит вас к месту ваших занятий.
       Я так и не понял, счел ли аббат мою просьбу идиотической или отнесся к ней, как к предлогу сделать шаг навстречу церкви. Ароник проводил меня в библиотеку, выложил на стол чернильницу и чистый свиток, а потом оставил в одиночестве.
       Аллилуйя! И что мы имеем после всех трудов?
       Библиотека аббатства выглядела серьезно, хотя размером и не впечатляла. Возможно, я слишком привык иметь дело с собранием Академии, воистину, самым большим в подлунном мире. Здесь имелось не более дюжины высоких, от пола до потолка шкафов с алфавитными указателями. На некоторых стеллажах и полках висели медные таблички с именами дарителей, собранию барона Литсера была выделена половина дальнего шкафа и угол у окна. Как я понимаю, библиотекарь все еще работал над его классификацией - часть книг была разложена на столах.
       Центральное место в коллекции занимал огромный иллюстрированный том Жития Основателей, с шикарным золотым обрезом и инкрустацией. Книге был выделен отдельный столик с запертой стеклянной витриной. Однако, реликвия. А почитать здесь что-нибудь есть?
       Я быстро понял, что основой классификации являлось известность автора в богословских кругах, после чего с чистым сердцем перешел к осмотру изданий, которым места на полках не нашлось. Три стола были завалены стопками книг с многообещающими названиями типа "Закон и законодатели", "Морская торговля" и "Мелиоративная система Россарима". В центре развала отыскался подлинный шедевр - оригинал "Градостроительного кодекса Истара". В библиотеке Ордена Магов хранилась только копия! Защищенные магией страницы тонко пахли скипидаром. Поскольку в книге содержались рисунки, с ней обошлись по-божески, но остальное... В углу, навалом лежало два десятка разнокалиберных томов, от брошюры до фолианта, с названиями на мертвых языках. Я сосредоточил свое внимание на них.
       "Гильдии и цеха Зефериды" - толстая книга с убористым шрифтом, на странице 472 навеки значилось: "Темный Орден Разрушения, магистр - Ольгард Норингтон". Ниже лежал "Путеводитель по Гиркому", пожелтевший почти до нечитаемости. Знать бы, где находился этот Гирком... Прямо на полу - "Лоция" на старошонском.
       Ну, как там можно обращаться с раритетами! И ведь нельзя сказать, что монахи не понимали смысла древних рун. Скорее, так выражалось их отношение к содержанию книг. Хуже всего пришлось скромно переплетенному альбому чуть толще моего пальца, "Храмы Хеусинкая" - гласило его название. Бедная книжка! Ее зашвырнули в самый угол, обложка была надломлена, а переплет начал отрываться. Меня охватил гнев. Эти страницы пережили века, вопреки времени, вопреки Хаосу, и какой-то излишне ревностный святоша будет решать, годятся ли они для того, чтобы люди на них смотрели?! Да кто его спрашивал!! Рефлексы вора, шутя, одержали верх над порядочностью, я обернул книгу носовым платком и засунул за спину, под ремень и рубаху.
       Больше никаких шедевров в библиотеке покойного Литсера не нашлось, остаток дня я потратил на конспектирование того, что представляли собой в Истаре "федеральные округа", отнекиваясь от предложений брата Ароника "прерваться на чай". Желания оставаться тут на ужин у меня не было.
       Мне удалось выскользнуть из монастыря, избежав повторной встречи с аббатом. Брат Ароник был настолько ошеломлен внезапной переменой моего настроения, что не нашел весомых доводов удержать меня на месте, а хватать наследника Лорда за рукав (памятуя о наставлениях) он не решился. Мрачный и всклокоченный сержант передал мне повод (уж не знаю, как он отбился от назойливых монахов) и мы бодро зарысили прочь. Ворованная книжка приятно оттягивала мне пояс. Миновав то испытание для лошадей, которое представляла собой хемленская слобода, мы прибавили шагу и к ужину были в поместье.
       Отец не спросил меня о результатах моей поездки и вообще - весь ужин делал вид, будто происшедшее его нисколько не интересует. Я старался есть медленно и одновременно пытался придумать, как бы повежливее узнать о том, что меня беспокоит. Идея спросить в лоб "Что вы там не поделили?" казалась мне неконструктивной. Год назад я выкинул бы из головы аббата с его аббатством сразу, как только переехал бы подъемный мост. Теперь же душа моя требовала ясности и понимания. И вот как раз того, как место, подобное Хемлену, могло существовать в Шоканге, я не понимал.
       Слуги унесли приборы. Отец промокнул губы накрахмаленной салфеткой.
       - Мне показалось, что ты хочешь задать мне вопрос, сын.
       Я мрачно наблюдал, как уносят блюдо с недоеденными колбасками.
       - Ты знаешь про ситуацию в Хемлене?
       - Да.
       - И что?
       Он аккуратно смял салфетку и отложил ее в сторону.
       - Тебе должно быть известно, сын, что Лорды Шоканги не имеют вассалов, только подданных. Наши предки ни с кем не пожелали делиться землей и властью. Да будет так! - отец сделал над собой усилие и понизил голос. - Когда он прибыл в Хемлен, дохода, что приносит труд монахов, ему показалось недостаточно.
       Глупо было спрашивать, кто такой "он".
       - Он пожелал приписать к монастырю все земли на десять лиг кругом.
       Мои брови взметнулись вверх. Я за такое убил бы. Я!! Что уж говорить о папе.
       - К несчастью в тот момент, - его губы скривились, - я находился ПО ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ определенных сил. Мне было ПРИКАЗАНО принять его как свою ДУХОВНУЮ ОПОРУ.
       Он поднял глаза, и я через весь стол почувствовал волну его ненависти, направленную, по счастью, не на меня. Я молча посочувствовал. Тяжело обламываться вот так.
       - Я поставил жизнь на то, чтобы не позволить придать его притязаниям законный характер. Я получил свое. А он - свое. И что характерно: большинство из тех, кому он этим обязан, теперь не желают лишний раз упоминать его имя. Они, видишь ли, тоже знают про ситуацию в Хемлене.
       Помолчали. Я переваривал услышанное.
       - Странно как-то. Он же монах, у него никогда не будет детей. Не понимаю, зачем ему все это? Чего он добивается?
       - Власти. Он очень хочет власти, и очень не хочет, чтобы люди поняли, что он ее хочет. Ничто другое ему не нужно.
       Я посмотрел на все, увиденное в Хемлене по-другому. Не пытался ли Браммис узурпировать права Великого Лорда? У него было богатство, которому мог позавидовать король, подданные, которыми он мог помыкать, как ему заблагорассудится, свой замок и даже собственная армия. У него не было главного - смысла, ради которого Лордам разрешается иметь все это. Золотого огня Шоканги, землистой тяжести Дарсании, воздушной подвижности Россанги, холодного журчания Каверри. Или, если уж на то пошло, всепроникающей власти Духа, как я понимаю, доверенного Арконийскому Ордену Магов. Короче, всего того, чем нынешние Лорды и маги отличались от правителей и чародеев древности. Браммис хотел приписать себе другую Силу - Дух Божий - забывая, что наш Бог равно любит всех своих чад. Дела преподобного больше напоминали происки дьявола.
       Я понял, что отец не собирается посещать аббатство не сейчас, не позднее, что не помешает Браммису объявить о том, что Лорд снова вел себя неподобающе. Повелитель Шоканги не занимался спасением чьих-либо душ, философские споры его не привлекали. Он просто ждал. Ждал того момента, когда старик уйдет на встречу со своим Богом, чтобы срыть и уничтожить следы его пребывания на земле. Я только надеялся, что несчастные жители хемленской слободы не отправятся следом за Браммисом, как носители некой духовной заразы.
       - Что-то еще? - прервал отец мои размышления.
       Я сдался.
       - Можно мне еще колбасок?
       Настала его очередь поднимать бровь.
       - Он что, морил тебя голодом?
       - Ну... Если бы я прервался на обед, мне бы пришлось тащиться туда еще раз. К утренней мессе.
       Отец совсем не величественно фыркнул и велел вернуть на стол приборы.
       В ту ночь в поместье прискакал гонец. Сквозь сон я слышал, как шумят во дворе, и носится по дому прислуга. Утром оказалось, что отец ускакал куда-то затемно. Повелителя Шоканги призвал его Долг, что означало - где-то снова заметили тварей. Лорд и Пограничная Стража отправились на бой с нечистью, который отец мне так непоэтично описал. Я остался дома, волноваться на него и в тайне радоваться, что он не взял меня с собой. Даже Тень не мог спорить, что в столкновении с тварью я бы осрамился. Это был мой тайный стыд и то, что о нем никто не знал, не облегчало мне душу.
       Потянулись тоскливые однообразные дни, полные мучительного зноя и ожидания. Единственным, что отвлекало меня от тягостных размышлений, было изучение похищенной книги. Я пытался сопоставить достопримечательности Хеусинкая с картой нынешнего Арконата. Получалось плохо: схемы в книге были чисто условные, привязанные к ныне несуществующим городам и вехам, даже русла рек изгибались как-то не так. Мне удалось отождествить холмы Гатанги с местом под названием "Радужные врата", или как-то так (книга была на старошонском, а названия - явно долийские). Секта, чьи верования в книге не излагались, имела "в этом живописном месте исключительный по красоте храм, назначение которого было в пробуждении дремлющих человеческих талантов". Три к одному, эти самые "Радужные врата" и Академия - одно и то же. Наше фамильное святилище нигде не упоминалось, в той местности вообще не было отмечено никаких поселений. Большая часть Хеусинкая лежал за нынешней Границей, то есть, во владениях чудовищ. Из ста сорока описанных объектов я смог локализовать только тридцать два, причем, из них двадцать четыре были посвящены деятельности Разрушителей. Если верить книге, Шоканге досталось два средней руки храма и нечто, именовавшееся "Пагодой Васеселя" и призванное нести мир и гармонию. От поместья до пресловутой пагоды было рукой подать, я съездил туда ради интереса. Ничего, что напоминало бы творение рук человеческих, там не обнаружилось. Только неровное кольцо холмов и посередине - линза крохотного озера, чудом дотянувшего до середины лета. Берега озера были топкие, а вода - холодная, возможно, в ней били ключи. В воздухе крутилась кусачая мошкара (почему ее Хаос не взял?), в осоке горланили какие-то земноводные (редкость по нынешним временам). Я разглядел парочку, но ловить не стал. Вдруг они ядовиты?
       Возвращаться в пустой дом не хотелось.
       Я пустил лошадь пастись с подветренной стороны холма и прилег в тени кустов. Земля была теплой, пахло травами. Кажется, в какой-то момент я заснул, а проснулся от ощущения невыносимой тишины. Замолкли земноводные, не жужжала мошкара, даже кусты, казалось, стараются шелестеть вполсилы. Я приподнялся на локте и увидел ЕГО. ОНО стояло у озера, утопая в мягких берегах, и смотрело на воду.
       Сам ЕГО вид бил по глазам. Сочетание природной асимметрии и чистой рациональности: четкие, изящные изгибы крыльев и окраска из коричневых и зеленых разводов, словно у скверно покрашенной тряпки. Впрочем, подкрылья и грудь у создания были небесно-голубые. ОНО казалось хрупким и легким, как воздушный змей, большую часть его тела составляли полупрозрачные кожистые крылья. Крохотная головка на гибкой шее выглядела неким украшением, ноги напоминали спицы, скрученные мотками шерсти.
       Я сразу понял, что передо мною тварь и разглядывать ее не стал. Мне оставалось надеяться, что Долг Лорда, счастливый случай или высокая трава не позволят ЕМУ меня заметить. Существо такого размера по определению не могло быть слабым. Я напряженно вслушивался в тишину. Раздался хлюпающий звук, потом быстрый шорох и, наконец, гулкие удары. Тварь улетала. Я посмотрел ей в след - ее брюхо быстро слилось с цветом небосклона. ОНО могло присутствовать там всю мою жизнь, а я бы ЕГО так и не заметил. Пугающая мысль. Для надежности я выждал четверть часа, а потом нашел мирно пасущуюся лошадь и поскакал в поместье так быстро, как только позволяло мне опасение свернуть себе шею.
       У меня заметно дрожали пальцы - запоздалая реакция на стресс, ехидный и вездесущий Тень нигде не наблюдался и не ощущался. Рассказывать об увиденном слугам я не стал, бо - бессмысленно. Теоретически, именно мне полагалось изгонять с человеческих земель подобных чудовищ. Вот только - как? Можно ли вообще достать это существо в небесах, если его даже не видно? И потом, оно было... красивым. И ничем не напоминала демона, едва не лишившего меня глаза.
       От бессмысленных терзаний меня спасло возвращение отца. Он приехал ближе к вечеру в компании четырех Пограничных Стражей на заморенных, бежевых от пыли конях. Он внимательно выслушал меня и не стал ругать за то, что я уехал из дома в одиночку.
       - То, что ты видел - это авий, небо - их дом родной. Они вечно парят в небесах над этими равнинами, тут много восходящих потоков, которые они используют для полета. Все необходимое они получают из воздуха и почти никогда не опускаются на землю. Достаточно безобидны, если не приближаться к ним на длину крыла. Скорее всего, ты больше никогда их не увидишь.
       При мысли о создании, способном веками парить над землей, меня охватило болезненное восхищение. Какие существа! Подумать только. Интересно, не чувствуют ли они себя одиноко, там, наверху?
       Но мысли отца текли в другом направлении.
       - Авий - это уже второе необычное явление за последний месяц. Меня вызвали потому, что по эту сторону Границы был замечен гатарн. Тоже, кстати, тварь летучая. Все это начинает напоминать разведку перед боем.
       Он громко хлопнул кулаком по ладони.
       - Проклятье! Если бы мы не упустили Черепов в Саркантане!
       - А причем тут...
       - Эти гниды всегда в курсе планов Древних. Не спрашивай - как, но они всегда умудряются уйти из опасного места прежде, чем твари там появятся. Последнее время они заметались. Не к добру это! Придется прошуровать все темные местечки, не угнездилось ли у нас что-нибудь непотребное.
       Ох ты... Выходит, они будут рисковать собой из-за той моей идиотской шалости. Отец был слишком озабочен, чтобы заметить виноватое выражение на моем лице.
       "Лучше молчи".
       "Что б ты сдох"...
       "Все там будем".
       Происшествие с авием имело неожиданное продолжение. Отец вбил себе в голову, что мне необходимо находиться в защищенном магией месте, а ближайшим таким местом было аббатство Хемлена. "Я хочу быть уверен, что, когда Убежище закроют, ты будешь внутри", - твердил он. И я мог его понять - при первых же признаках опасности Браммис замуруется наглухо, и плевал он на тех, кто останется снаружи. Но ехать в Хемлен мне отчаянно не хотелось. Даже если пропажу книги не обнаружили, слишком уж мутными казались мне намерения брата Ароника и его падре. Однако спорить с папой было все равно, что ловить быка соломинкой - возражений он не принимал. Пришлось мне собирать свои пожитки и, вооружившись изысканно написанным рекомендательным письмом, отправляться на встречу с лукавым настоятелем. Несмотря на не к месту начавшийся дождь, пронизывающий ветер и ужасное самочувствие (той ночью я совершенно не мог спать, раз пять просыпался, разбуженный какими-то неоформленными видениями, ни одно из которых не запомнил). Все - один к одному. Прямо проклятье какое-то, прости Господи.

8 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Разрушители

Глава 9
       
       "... В структуре Реальности не предусмотрены универсальные критерии принятия решений, и, зачастую, определение истинности или ложности следует за деянием, а не предшествует ему ..."
       из "Анталогии Эпохи Хаоса"
       
       Для Ребенгена дело выглядело совершенно прозрачным. Настолько, что затягивать разбирательство смысла не было. Всего за два дня Ребенген составил точную картину происшедшего: покойный агент Ордена выявил крупный канал контрабанды опия из Стаха, но где-то засветился, за что и был зверски убит. Попытки Начальника полиции сымитировать деятельность Черепов, могли обмануть только тупых обывателей, склонных даже в зарезанной курице увидеть жертвоприношение. Большую часть времени заняло выявление личностей контрабандистов и имен всех замешанных в деле лиц, однако после того, как на самого Ребенгена было устроено покушение, он перестал церемониться с задержанными и вытряс нужные сведения буквально за одну ночь. Подумать только, они пытались напасть на МАГА! Хуже могло быть только еще одно самотворящееся заклятье. В два дня шайка продажных чиновников и нечистоплотных торговцев оказалась в королевском суде. Миссия прикрытия исчерпала себя, и Ребенген поймал себя на неприятной мысли, что председателя Нантрека это обстоятельство не порадует. Требовалось срочно отыскать себе какой-то приемлемый повод задержаться в Тактесе подольше.
       Или - отправиться в Хемлен. Почему бы и нет? Он - единственный из людей, носящих орденский плащ, которого Лорд Бастиан не откажется принять - дружба обязывает. И потом - молодой Гэбриэл вернулся в Шокангу после шести лет отсутствия. Может, старый друг и наставник хочет поинтересоваться, как идут дела у ученика? Забрать курсовую, в конце концов, если мальчик вообще о ней хоть раз вспомнил.
       Идея посетить Шокангу неудержимо влекла Ребенгена вперед. Он быстро завершил дела, собрался и отправился в путь, провожаемый потрясенными взглядами жителей Тактеса. Маг Ордена, решивший посетить безумного Лорда! Теперь он точно войдет в легенды. Вместе с Ребенгеном из Тактеса выехал взвод Стражей - капрал надеялся сильно сократить путь в Саркантан, в одиночку он на это не решился бы - в узких кругах Лорд Бастиан был известен исключительно как Убийца Стражей. Отряд двигался бодрой рысью, хотя особых причин торопиться не было. Погода была сухой и не жаркой, Ребенген расчитывал добраться до Хемлена за два дня.
       О приближении всадника возвестил столб пыли. Ребенген придержал свою кобылу и направил ее к травянистой обочине - маг не собирался мешать тому, кто так спешит. Против ожидания, всадник не промчался мимо. Разглядев, кто едет ему навстречу, он натянул поводья и закричал лошади "Чу, чу!", взмыленное животное остановилось, тяжело поводя боками. Стражи привычно взялись за оружие.
       - Вы маг?! Маг??!
       Ни здрасьте, ни привет. Ребенген смерил взглядом нахального юнца (в каком хлеву его растили?) и степенно кивнул.
       - О, Господи, помогите! - парень был на грани истерики. - Солдаты Лорда ворвались в аббатство!! Они всех убьют!!!
       Ребенген похолодел. Удаленная гипотетическая проблема рывком превратилась в текущий кризис. Маг кивнул одному из Стражей - "останься, допроси" - и пришпорил коня. Минуту назад у него был океан времени, а теперь он жестоко опаздывал.
       Страж догнал их через полчаса. Говорить на ходу можно было только очень кратко.
       - Он там две недели.
       Излишне говорить, кто - "он".
       - Сначала все было хорошо. Сегодня утром пришел с солдатами. Аббат ждал его, не впустил. Начали штурм, с магией. Ворота сломали.
       Ребенген прошипел ругательство, представляя себе, как было дело. Аббатство Хемлена было небольшой крепостью, и Браммис положился на толщину стен и силу защитных заклинаний. Старик не понимал, с кем имеет дело. Из всех Великих Лордов только Бастиан Шоканги обладал заметным магическим талантом, никто в Ордене не знал, насколько велики его возможности ТЕПЕРЬ, но в молодости будущий владыка был очень не плох. Конечно, тем, кто не готовится вступить в Орден, в Академии преподают только азы, но Академия - не единственное место, где можно учиться. Итак, аббат закрыл ворота, Лорд ворота взломал. Зачем, во имя Господа?! Неужели Браммису удалось-таки довести правителя Шоканги до помрачения рассудка? И где сейчас находится Гэбриэл?
       Лошадь под Ребенгеном оступилась и фыркнула. Маг прикинул оставшееся им расстояние - если он ошибется, то последние мили пути им придется преодолевать пешком.
       - Использовать призмы!
       Стражи полезли в седельные сумки. Чародей первым выудил из чехла полую стекляшку с запечатанным внутри заклинанием и вонзил ее в холку коню. Животное испуганно всхрапнуло, а в следующий момент понеслось вперед с удвоенной резвостью. Заклятье будет действовать два часа, после чего перед ними встанет выбор: потерять коней или остановиться. За это время им надо одолеть расстояние, которое отчаянно спешащий парнишка на свежей лошади проскакал часа за четыре.
       Это была самая сумасшедшая скачка на памяти Ребенгена. Багровый шар солнца уже коснулся горизонта, когда лошадь снова начала спотыкаться. Но они успели, смогли - впереди, на высоком холме, горели закатным золотом шпили аббатства Хемлен. Там Ребенгена ожидало зрелище, которое еще долго являлось ему в кошмарных снах.
       Большая монастырская трапезная медленно горела. Это само по себе было чудом - деревянные перекрытия и внутренние стены здания были пропитаны таким количеством огнезащитных заклинаний, что поджечь их не удавалось даже во время долгих осад. Огонь неторопливо и нехотя лизал балки, чадное красноватое пламя вырывалось из-под крыши, проглядывало в окнах. В какой-то момент огонь одолеет магические руны, и в тот же миг все здание вспыхнет одним гигантским костром. Но не страх сгореть удерживал служек и прихожан от попыток погасить пожар. Этот огонь родился по велению злой воли, только благодаря ней он горел, и эта же воля не готова была дать ему угаснуть. Рядом с дверями трапезной, совершенно спокойно, не прячась и не пытаясь преградить кому-либо путь, стояли около дюжины солдат в черно-красных доспехах. Цвета Лорда, словно защитная окраска насекомых, отделяли их от толпы. Казалось, доспехи кричали: "Мы здесь не причем! Это все ОН!", а может, солдатам было наплевать на горящих заживо монахов. Прихожан было по меньшей мере в трое больше, но сейчас это ничего не значило: во главе отряда карателей стоял сам Лорд. Этого было достаточно, чтобы парализовать толпу, убить в зародыше всякую мысль о сопротивлении. В трапезной кто-то кричал и звал на помощь, а люди у дверей стояли в полном молчании. Даже женщины не смели плакать. Что-то такое было в повелителе Шоканги, что-то, заставляющее забыть, что под причудливыми доспехами скрывается всего лишь человек. Даже у Ребенгена сами собой возникли мысли о демонах.
       Маг и Стражи грохотом копыт поломали эту инфернальную сцену. Ребенген проворно соскочил со спины шатающейся лошади: животное вот-вот должно было издохнуть. Лорд Шоканги повернулся к нему одним скользящим движением, отсветы синего пламени побежали по его плащу и доспехам. Мощная магия! Толпа попятилась назад, даже бывалые Стражи отшатнулись: битва двух магов - это не то событие, при котором стоит присутствовать. Ребенген развел руки в стороны, демонстрируя отсутствие амулетов и желания колдовать.
       - Остановись, Бастиан! Что ты делаешь? Во имя Господа, ЗАЧЕМ ты это делаешь?!
       За забралом шлема Ребенген не видел ни глаз, ни лица, но в отсветах на плаще Лорда появились фиолетовые язычки. Впервые магу показалось, что память о былой дружбе не отведет от него беду. Но в этой картинке чего-то отчаянно не хватало...
       - Где Гэбриэл?
       Волшебные огоньки разом погасли. Это напугало Ребенгена больше, чем файербол.
       - Бастиан? Что случилось? Где он? Говори!!!
       - Он пропал, - голос у Лорда звучал спокойно и как-то буднично.
       Ребенген на секунду опешил.
       - Что?..
       Мысли мага понеслись вскачь, он попытался охватить глубину новой проблемы.
       - Послушай меня, Бастиан! Мы найдем его. Ты меня знаешь. Я найду его! Все будет хорошо, слышишь? Останови это. Это глупо и ненужно.
       Лорд секунду колебался, потом развернулся и пошел куда-то прочь, в темноту, где ждали его люди и лошади. Огонь разом погас, остался только отвратительно вонючий дым. Ребенген быстро проверил огнезащитные заклинания и содрогнулся, поняв, как близко была катастрофа. Все, теперь Стражам и прихожанам придется самим разбираться с пострадавшими. Ребенген поспешил вслед за Лордом Бастианом, а шаг у повелителя Шоканги был широкий.
       Чародею не пришлось пешком бежать за лошадями - один из солдат отдал ему свою. Должно быть, случившееся сегодня пробрало их не на шутку. Бедняги! Их обязанностью было повсюду следовать за Драконисом - недолго и свихнуться от такой работы. Однако убийство с помощью магии - это уже чересчур. Даже отморозки из команды Дайнинга не решались на подобное без амулетов! В основе любого заклинания лежит Иное Зрение, способность адепта воспринимать мир весь мир целиком, таким, каким он есть на самом деле. Бастиан должен был собственной кожей чувствовать боль горевших монахов, их ужас и отчаяние и... поддерживать огонь? Если эти ребята хотя бы на половину понимали происходящее... или их хозяин еще до поджога успел себя проявить.
       Навстречу всадникам спешили монахи (интересно, где они прятались?). Ребенген понадеялся, что среди них найдется целитель, способный врачевать ожоги, и сосредоточился на более важных делах.
       
       Из уютной гостиной хемленского поместья Лордов Шоканги видение горящего аббатства казалось чем-то не реальным. В камине весело потрескивали сосновые дрова. Ребенген любил смотреть на пламя, но сегодня он постарался сесть к камину спиной. Без доспехов и магии Лорд Бастиан казался обычным человеком, только очень усталым. Маг знал, что видимое - опасная иллюзия. Одно неверное слово, и повелитель Шоканги вновь превратится в демона.
       Лорд начал говорить первым.
       - Мы приехали сюда двенадцать дней назад. Только из-за него: я хотел показать ему... Не важно. Через три дня поступило сообщение, что недалеко отсюда видели тварь. Я немедленно выехал на место, следить за такими вещами - моя обязанность, а Гэбриэла оставил в поместье. Он отправился гулять и напоролся на авия. Две твари за неделю! Я должен был принять меры. Я отправил его в Хемлен, - Лорд Бастиан прикрыл глаза. - Я полагал, что там он будет в безопасности.
       - Так и должно было быть, - пробормотал маг.
       - Вчера я вернулся и он сказал мне, что Гэбриэл куда-то уехал. Он врал!!
       Ярость Лорда взметнулась и так же неожиданно куда-то спряталась, огонь в камине мигнул зеленым. Ребенген поежился.
       - А ты хорошо его спрашивал?
       - Очень хорошо, - мрачно оскалился Лорд. - Но на нем было заклятие немоты. Полагаю, он не сам его на себя накладывал.
       - А я могу задать ему вопросы?
       - Уже нет.
       Ребенген попытался проникнуть в суть этой идиотической ситуации. Один из видных служителей Церкви похищает наследника Великого Лорда (или содействует в похищении), потом позволяет наложить на себя заклятье, не позволяющее ему говорить что бы то ни было на данную тему (а заклятье немоты может быть наложено только добровольно), после чего пытается дать бой Лорду Шоканги. Бред! Или Ребенген чего-то недопонимает?
       - Вот что, я хочу узнать обо всем, что произошло в последние два месяца, с момента вашего отбытия из Гатанги. Я понимаю твои чувства, но мне нужны подробности.
       Для того чтобы добиться внятной информации от кого-нибудь другого, Ребенгену пришлось бы с полчаса утомительных расспросов либо хорошее заклинание. Лорд Бастиан просто начал подробный пересказ событий, сопровождавших его не очень долгое путешествие с запада на восток. Рутина, скука. Нерасторопные подчиненные, нагловатые подданные, всюду лень и некомпетентность. Зря потраченное время в Саркантане, где, якобы, его ждала охота на секту Черепов. Три дня скачки по бездорожью - впустую. Гэбриэл мог подумать, что его отец ведет жизнь бродяги! С пользой проведенная неделя в Лпане. Гебриэл мог воочию наблюдать методы свершения правосудия в Шоканге. Несколько приятных дней в Зинахе, для разнообразия, не омраченных ссорой с купеческой Гильдией. Гэбриэл уделял много времени занятиям и светским визитам.
       Мысли Бастиана крутились вокруг сына: Гэбриэл - это, Гэбриэл - то. Этого путешествия Великий Лорд ждал много лет, ради него были уничтожены десятки врагов и Бог знает, сколько невиновных. Привыкший к тишине Академии мальчик должен был получить правильные впечатления о рационально устроенной жизни Шоканги. Краткие встречи во время визитов в столицу больше не удовлетворяли Лорда, он желал, чтобы сын большую часть времени проводил дома. И плевать на Академию! Без нее люди тоже живут.
       Ребенген не понял, был ли Гэбриэл в восторге от идеи остаться с отцом, и вообще - известили ли его об этой радости. Юноша вел себя тихо и участвовал в отцовских затеях без возражений, то ли - из-за природной безвольности, то ли - из-за нежелания связываться с родителем, который был способен устроить Ад кромешный даже ему (чисто от избытка любви). Никаких резких действий, способных вызвать неприязнь лично к нему, Гэбриэл не совершал.
       Камин прогорел и перестал трещать, время близилось к рассвету. Ребенген сидел, спрятав лицо в ладони, и тщетно пытался обнаружить в происходящем хотя бы какое-то подобие логики. Когда первый луч прорвался сквозь узорчатый переплет, маг сдался. Похищение Гэбриэла с равной вероятностью могло быть следствием вселенского заговора, направленного на владыку Шоканги, либо неуклюжей попыткой скрыть несчастный случай. В первом случае Гэбриэл скорее мертв, чем жив, во втором же мертв наверняка, но объяснять это Лорду - скверная идея. Что ж, когда логика бессильна, поможет магия!
       Чародей решительно встряхнулся и хлопнул себя по колену.
       - Я не вижу другого выхода, кроме сотворения поискового заклинания. Ты таким владеешь?
       Лорд отрицательно покачал головой.
       - Маги Ордена могут создать амулет, тем более что сообщить Ордену о происходящем все равно придется, - Ребенгену не хотелось думать, что его коллеги могли приложить руку к этому делу. - Я свяжусь с Гатангой прямо сейчас. У тебя есть что-нибудь от Гэбриэла? Я имею в виду волосы, ногти, ну, что-нибудь для заклинания.
       Лорд Бастиан снял с пояса бархатный кошель и извлек из него лосальтийскую табакерку ракушкой. Внутри были свернутая колечком прядь русых волос и кусочек голубого шелка, скукожившийся от засохшей крови. За долгие годы кровь успела почернеть, высохнуть и осыпалась. Ребенген мысленно застонал: если Лорд был привязан к сыну с той же неистовой страстью, что и к покойной жене, даже намек на возможную гибель Гэбриэла станет причиной ссоры. Маг отрезал тонкую полоску испачканной ткани. Он не стал пояснять, что кровь ребенка мало подходит для поиска взрослого мужчины. Собственно говоря, все необходимое для сотворения поискового заклятья Ребенген имел - зачарованный флакон с четвертью унции крови наследника Шоканги был спрятан в потайном шкафчике его гатангийской квартиры. Драгоценную жидкость маг собрал, когда лечил порез на руке юноши (не пропадать же добру!), но говорить об этом Лорду было опять-таки не разумно. Полученная же тряпочка служила подходящим оправданием - амулет-то все равно делать придется. Осталось известить о происходящем Орден.
       Пентаграмма связи послушно передала не только слова и интонации, но и чувства Председателя Нантрека. Старый маг был на грани паники.
       - Будь она проклята, моя интуиция!! Но такого даже я не ожидал. Это проблема. Проблема, проблема, проблема... Жди! Наши скоро будут.
       "Наши" оказались штурмовым отрядом, состоящим из мэтра Биггена, довольно известного в Цехе Прорицателей мэтра Петрока и первого помощника Главы Целителей. Последний был известен тем, что долгое время отвечал за подготовку группы Дайнинга, можно было догадаться, в каких именно делах ему приходится помогать. Звали боевика мэтром Сандерсом. Судя по всему, Нантрек был готов к любому повороту дел. Одно плохо, Ребенген больше не был уверен, что даже в таком составе они смогут скрутить Бастиана, если тому придет в голову лютовать. Фиолетовые оттенки ауры - верный признак мага седьмого уровня. На весь обитаемый мир таких насчитывалось не больше полудюжины, включая председателя Нантрека и вожака Серых Рыцарей. Драконис забьет их голой мощью.
       Бигген и Петрок обшаривали хемленское аббатство в поисках улик, Сандерс выбивал показания из монахов, Бастиан тряс свою службу безопасности, а дело не двигалось. Ребенген понял, что пора плавно переходить ко второй части плана. Истинное положение дел не имеет значения. Расследование потребует времени, создание амулета меньше недели не займет и Лорда Шоканги надо чем-нибудь занять. Лучший выход - стравить его с Черепами. Кто станет жалеть еретиков? Главное, чтобы добропорядочные граждане не пострадали.
       Словно бы кто-то подслушал его мысли, или идея ложной цели витала в воздухе. Вечером, когда мрачный как смерть повелитель Шоканги делил трапезу с издерганными и уставшими чародеями (легко бы обошедшимися без этой чести), Сандерс счел возможным доложить об обнаруженных странностях.
       - Мы допросили всех живых, а так же посчитали трупы. Одного монаха не хватает. Это некто по имени Ароник, он был правой рукой аббата. И что характерно, вечером накануне его тоже не видели.
       Лорд мрачно усмехнулся, вонзая нож в свинину.
       - Я в курсе. В молодости этого Ароника звали Гисфир, он был довольно известен среди Черепов.
       Петрок вскинулся.
       - В таком случае, сектантам необходимо задать пару вопросов!
       - Где бы их еще найти, - Лорд вернулся к нарезанию мяса, зрелища, после которого аппетит пропадал начисто.
       - Найти можно, если хорошо поискать. Я краем уха слышал что-то про Банкло, - Ребенген посмотрел на Сандерса в поисках поддержки.
       - Их региональный центр, - меланхолично сообщил помощник Главы Целителей. - Школа, святилище и убежище для разыскиваемых Церковью.
       Лорд Бастиан отложил вилку.
       - Здесь?
       Сандерс пожал плечами.
       - Ваша служба безопасности отказывается сотрудничать с Цехом Целителей. Насколько я понимаю, они выполняют приказ.
       - Я сам этим займусь, - сказал Лорд таким тоном, от которого самый слабонервный из присутствующих, Бигген, поперхнулся.
       Сразу после ужина повелитель Шоканги умчался в ночь, а Ребенген позволил себе выспаться и ранним утром поскакал в Банкло - он слишком хорошо знал натуру Бастиана, чтобы позволить тому действовать в одиночку. Когда маг и два Стража прибыли в город, Лорд был уже там. А с ним - шесть дюжин гвардейцев и пять сотен бойцов из Пограничной Стражи, при полном боевом доспехе. Город был обложен со всех сторон. Перепуганные жители прятались по домам, а заикающийся мэр пытался объяснить капитану Пограничных, что мирные обыватели не приносят в сей момент каких-либо жертв. Кажется, мэра собирались повесить.
       Пограничная Стража - воины, преданные Лорду до одури. Ребенген знал, что в этом вопросе не обходилось без магии, а с таким повелителем, как Бастиан, это должно было сработать особенно хорошо. Они выполнят любой приказ господина, действительно любой. Зачем Лорд отозвал их с Границы в такое время? Расследовать что бы то ни было они не способны по определению - их даже ребенок вокруг пальца обведет. По-настоящему хорошо они умеют только крушить.
       Ребенген поспешил найти Бастиана.
       - Стоило ли сгонять сюда войска? Парочку Черепов можно отловить, не проводя военных операций.
       - Второй раз они от меня не уйдут, - мрачно усмехнулся Лорд.
       Похоже было, что Бастиан записал в Черепа все население Банкло, включая женщин и детей. Все восемь тысяч человек. Ребенген ринулся спасать положение.
       - Это не поможет нам узнать о судьбе Гэбриэла. Мы ищем свидетелей, забыл? Нам нужно допросить всех, тщательнейшим образом, в это единственная наша надежда. Так что прекрати дергаться и отзови "волков".
       Напоминание о сыне подействовало на Лорда как ушат холодной воды. Отлично! На допрос ключевых фигур уйдет две-три недели, за это время Нантрек сможет что-нибудь придумать.
       - Надо понять, кто помог им избежать облавы в Саркантане, - повелитель Шоканги снова помрачнел. - Операция готовилась несколько месяцев, на высочайшем уровне. Кто им донес?!
       - Ты знаешь, какие вопросы задавать. Это хорошо! Осталось найти на них ответы. Во-первых, вели привести сюда мэра. Он поможет нам составить список тех, кто последнее время принимал гостей. Во-вторых, объяви людям, что войска введены в город ради их собственной безопасности. Думаю, они не меньше нашего желают избавиться от сектантов.
       За одну ночь мэр с помощниками составили полный список горожан, с указанием того, кто и когда в городе появился. Штаб карателей расположился в мэрии, туда гвардейцы приводили для допроса жителей Банкло, дом за домом, улица за улицей.
       Большинству несчастных было достаточно поймать один мрачный взгляд повелителя Шоканги, чтобы выложить о себе все, абсолютно все, важное и неважное, как на духу. Если Лорд чувствовал в собеседнике фальшь (а такие вещи Бастиан распознавал всегда), подозреваемый поступал в распоряжение Ребенгена. Схема оказалась на удивление эффективной: за неполную неделю они выявили полсотни Черепов и им сочувствующих, еще дюжина пыталась прорваться из города, и была перехвачена гвардейцами Лорда под предводительством мэтра Сандерса, один из схваченных был опознан как жрец из Саркантана, давно разыскиваемый Церковью и королевским сыском. Именно на этих беглецах Ребенген решил сосредоточиться в первую очередь. Пограничные Стражи затащили добычу в свой опорный пункт и рассовали по камерам. Ребенген успел на место как раз вовремя, чтобы перехватить Лорда, ринувшегося выяснять отношения со жрецом.
       - Если помнишь, одного пленника ты уже допросил, только угли остались. Доверь дело специалисту. Можешь, вон, поговорить с его племянницей. На нее даже давить не надо - сама запоет.
       Чародей рассудил, что с девицей Бастиан зверствовать не станет. Должно же у него быть какое-то понятие о благородстве?
       Толстая дверь избавила Ребенгена от созерцания того, как Лорд битых два часа расхаживал по коридору перед камерой, где допрашивали жреца, словно большой мрачный метроном. В конце концов, это проняло даже Пограничных Стражей: охранники, как болванчики, начали провожать хозяина взглядами. Тот вздохнул и попробовал заняться чем-то полезным.
       Племянницей жреца оказалась смазливая девчонка лет семнадцати. Лорд смерил ее мрачным взглядом, после которого от девушки остались только огромные глаза и сверток мятой ткани. Мысленно правитель Шоканги был не здесь. Девчонка не могла занимать в иерархии Черепов сколько-нибудь значимого места (жрецами становились только мужчины), а посему и интереса не представляла.
       - Ты знаешь имя шпиона, предупредившего вас об облаве? - чисто для проформы поинтересовался он.
       - Никаких шпионов не было, все произошло случайно, - девушка всхлипнула. - Тот юноша просто помог мне, он не знал, кто мы такие. Он не виноват.
       - Какой "юноша"? - голос Лорда недобро понизился.
       - Такой высокий, с разными глазами.
       Даже охранники у двери поняли, что девушка сказала что-то не то. Лорд резко повернулся к пленнице и ухватил ее за подбородок.
       - Какой юноша, какие глаза?!
       Наверное, она только теперь как следует разглядела его лицо. Взгляд скользил, находя характерные фамильные черты, глаза наполнялись ужасом и узнаванием.
       - Нет, нет...
       - Говори!!!
       Словно легендарное драконье обличье Лорда вырвалось на свободу, заставив свет факелов померкнуть. Нервы писца не выдержали, несчастный пискнул по-мышиному и бросился к двери.
       - Спокойствие! - уверенный голос разбил сгущающийся мрак. - Что ты собираешься сделать с бедной девочкой, Бастиан? Не забудь, ни каких свидетельств их виновности пока не найдено.
       - Спроси ее! Ее!!
       Ребенген небрежным жестом пригладил волосы и успокоил дыхание (к месту действия чародей бежал рысью). Когда он наклонился к девушке, он выглядел спокойным и доброжелательным, но спорить с ним не хотелось.
       - Итак, малышка, о чем был разговор?
       - Ему ведь ничего не будет, нет?
       - Человек, который сорвал операцию в Саркантане, отбил ее у королевских сыщиков, пусть опишет его!
       - Но я не знала, что это сыщики! Он тоже не знал! Они вели себя, как...
       Ребенген предостерегающе поднял руку.
       - Простой вопрос. Опиши его.
       - Он был такой большой, высокий, как... - девушка метнула в Лорда обеспокоенный взгляд.
       - Понятно, продолжай.
       - Весь такой вежливый. И сильный, - девушка немного приободрилась. - Он раскидал их как котят и проводил меня до лавки дяди. Но он никого не убивал! Только побил их немножко.
       - Внешность, - напомнил Ребенген.
       - Волосы короткие, как у солдата и светлые. На лице - старый шрам, и глаза - такие странные. Правый - обычный, серый, а левый - желтый, как у демона. И лицом очень похож... - девушка снова метнула взгляд на Лорда.
       - Значит, просто проводил?
       - Ну, дядя испугался, что он может о нас рассказать, и пытался его зачаровать, но ничего не получилось. Он вышел из дома и словно бы исчез.
       Чародей обернулся к Лорду.
       - Тебе это о чем-то говорит?
       - Бред...
       - Иди со мной.
       Ребенген ухватил Лорда за рукав и поволок прочь.
       - Сейчас мы узнаем, замешаны ли они в похищении, совершенно точно. Этот ее дядя - верховный жрец. Он защищен от внушения, и я никак не мог передать ему образ Гэбриэла. Но, если жрец его уже один раз видел, дело резко упрощается...
       Чародей открыл толстую дверь другой камеры. К одной из стен был прикован полураздетый мужчина, с его лица стекала кровь.
       - Итак, мастер Пэй, мы готовы продолжить?
       Жрец с трудом поднял голову, выглядел он неуверенно.
       - Простой вопрос, - маг короткими пассами очертил голову пленника. - Саркантан, весна. Ночь облавы. Ваша племянница, Зина приходит в святилище в сопровождении высокого молодого человека. Помните его?
       Жрец едва заметно поморщился.
       - Да. Но он не причем. Он даже не знал, где находится.
       Ребенген двумя пальцами приподнял голову пленника.
       - Как он выглядел?
       - Он не причем...
       - Оглох, старый?
       Лицо жреца болезненно вздрогнуло, и слова потекли сами собой.
       - Высокий, крупный, тело бойца. Одет неопрятно, в сильно испачканный костюм для верховой езды и нижнюю рубаху, но вещи дорогие, добротные. Волосы светлые, подстрижены коротким ежиком. Старый шрам с левой стороны лица, от брови до уголка рта. Хорошее лечение - левый глаз обесцвечен, но сохранился. Правый глаз - светло-серый. Сколько лет - не могу сказать. Выглядит молодо. Не поддается магическому внушению - редкая способность, почти как у Господ Наших...
       Маг щелкнул пальцами перед лицом жреца.
       - Если увидишь, сможешь его узнать?
       Старик обреченно кивнул.
       - После той встречи видел его, узнавал о нем?
       - Не видел, хотя и искал. Хорошо умеет прятаться, паскудник, а по виду не скажешь.
       Лорд Шоканги с силой потер виски.
       - Этого просто не может быть...
       - Можно показать ему для опознания костюм для верховой езды. Вещь ведь шили на заказ, верно? - Ребенген пожал плечами. - Намеки излишни, Бастиан. Они, конечно, еретики и преступники, но к похищению Гэбриэла не имеют никакого отношения.
       - Гэбриэл, Гэбриэл! - жрец попытался выпрямиться в цепях. - Кто такой этот Гэбриэл, о котором ты меня все время спрашиваешь?
       - Тот юноша.
       Старик зло сплюнул кровь с разбитых губ.
       - Я не знал, что его так зовут!
       Великий Лорд с рычанием ухватил скованного жреца за горло.
       - Это мой сын!!
       Ребенген осторожно похлопал его по плечу.
       - Довольно, Бастиан! Оставь в покое этого человека.
       Лорд выпустил полузадушенного пленника.
       - Проклятье... Где же искать? Где теперь искать?
       - Полагаю, это был еще один ложный след, который тебе подсунули. Сначала - священник, теперь - эти.
       Маг кивнул на отчаянно кашляющего Черепа.
       - Кто-то водит нас за нос. Этот кто-то делает все чужими руками, и ответственность тоже пытается возложить на других. Он очень хорошо тебя знает, Бастиан, знает и боится. Только ты ему нужен живым. Ты - нужен, а Гэбриэл - нет.
       Глаза Лорда задумчиво сузились.
       - Удивительно знакомая ситуация...
       - Я прошу тебя не делать скоропалительных выводов. Помни, ложных ходов может быть не два, не три, а много, много больше. Невиновные люди уже пострадали. Ну, почти невиновные. Обещай мне держать себя в руках!
       - Хорошо.
       - Помни, Орден Магов на твоей стороне. Мы распутаем это дело.
       - Меня не интересует "дело"...
       - Если Гэбриэл жив, я его найду. Клянусь!
       Лорд Шоканги молча кивнул и вышел. Маг повернулся к уныло ссутулившемуся пленнику.
       - Освободите его, помойте, окажите медицинскую помощь. Накормите. То же - с остальными. Поместите всех в старой казарме, пусть находятся там до моего возвращения. Стерегите их тщательно, но без грубостей. Понятно?
       - Слушаюсь, мэтр Ребенген.
       Тюремщик низко поклонился чародею.
       
       Глава 10
       
       "Небрежность в подготовке военной операции превращает ее в лотерею, предоставляющую равные шансы вашему противнику и вам"
       Высказывание, приписываемое императору Феллы
       
       Как-то так получилось, что Тень пришел в себя раньше, чем я. К тому моменту, когда я осознал себя лежащим на полу какой-то крохотной комнатушки, он уже успел осмотреться, испугаться и наметить кратчайший путь к бегству. Комната была камерой, о чем однозначно свидетельствовало зарешеченное окошко в двери и отсутствие замочной скважины. Впрочем, для Тени Магистра это обстоятельство помехой не было.
       "Уходим".
       "Погоди! Надо понять, что происходит. Всему должно быть объяснение..."
       "Пофиг объяснение. Твой папан завтра домой вернется. Ты прикинь, что будет!"
       Да, это было серьезно. Не обнаружив меня, папа будет способен на страшное. Я честно попытался рассмотреть ситуацию логически. Может, я чего-то недопонимаю? Последнее, что я помнил, было лицо аббата и брат Ароник с подносом. Кажется, он принес нам пунш. Пил ли аббат вместе со мной? Не было ли у пунша странного привкуса? Сколько времени уже прошло? Тень не был силен в ядах, нужды не было - на работе он никогда ничего не ел и не пил.
       "Валим!"
       Упрямый, как... Ладно. Откровенно говоря, я и сам не хотел здесь оставаться. Очень не хотел. Допустим, с дверями и замками проблем не будет, но люди с оружием могут быть опасны. Два-три латника в узком коридоре отделают меня под орех... Но мысль об отце, который не застанет меня дома, решила все мои колебания.
       "Ну, хорошо, валим".
       Ребята, что обыскивали меня перед тем, как запихнуть сюда, были клиническими идиотами со склонностью к самоубийству. Как еще называть тюремщиков, которые снимают с заключенного ремень, но оставляют ему сапоги со стальными набойками? Такая обувка сама по себе является оружием, даже если не считать содержимого полых каблуков. Я провел быструю ревизию и обнаружил, что лишился только церемониального кинжала и метательных звезд, пропавших вместе с поясом. Вскрыть дверь оставшимися средствами никакой сложности не представляло. Уже снаружи я оглядел вульгарный перекидной засов и потрясенно покачал головой. Прямо как в коровнике, честное слово! Здешние тюремщики заслуживали того, чтобы их зарезали.
       Я был единственным заключенным этого пошлого каземата. Тюрьма - не тюрьма, просто - тьфу, старый подвал. Осторожно, чтобы не переполошить всех вокруг цокотом набоек о камень, я прокрался в конец коридора и заглянул в приоткрытую дверь. Это была угловая комната в основании лестницы, приспособленная под караулку. Входную дверь сняли с петель (!) и водрузили на бочки. Четверо вооруженных людей без опознавательных знаков резались на этом импровизированном столе в карты. В помещении витал кислый запах дешевого вина, в углу стояли два здоровенных кувшина, уже пустые. Пятым сидящим в комнате оказался брат Ароник. В карты он не играл, вина не пил и вообще выглядел так, словно крайне не одобряет происходящее. Если бы не он, я мог бы рискнуть и пойти на прорыв, но с этим типом шутить не хотелось.
       "Поищем другой выход?"
       Я оглядел коридор, соединяющий камеру и караулку. На полу лежал легкий налет пыли и нанесенного неизвестно откуда мелкого песка, единственными отметками на нем были следы стражников, дотащивших меня до камеры и вернувшихся обратно. Прежде чем играть в прятки, здесь следовало хорошенько подмести. Пока я предавался размышлениям, народу в караулке прибавилось, Ароник встал и громко приветствовал кого-то, я заглянул в дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из вошедших всаживает кинжал монаху в сердце. Пока пьяные тюремщики тупо пялились на мертвеца, новоприбывшие обнажили мечи, я не стал ждать развязки и шарахнулся прочь.
       Ситуация резко стала очень неприятной. Встречаться с убийцами мне отчаянно не хотелось. Ну, не верил я, что они идут мне на помощь и все тут! Прятаться здесь особо было негде, разминуться в узком коридоре - просто невозможно. Быстро позаимствовав из камеры плошку с фитилем (типа - лампа такая) я устремился в темноту, уже не заботясь о том, насколько хорошо меня слышно.
       Если здание построено симметрично, в нем могла быть вторая лестница. И она была, но вела не вверх, а вниз. Особо выбирать мне не приходилось - голоса преследователей уже перекликались под дверями камеры, раздавались резкие непонятные команды. Это были не арконийцы! Воображение выдало дюжину версий происходящего, ни одна из которых не сулила мне ничего хорошего. Оставалось надеяться, что я смогу отсидеться внизу, найду другой выход или сумею передушить этих уродов, если они будут вести себя достаточно неосторожно.
       Я полностью сосредоточился на спуске - лестница была старая, выщербленная и очень крутая. Создавалось ощущение, что здание представляет собой башню, опрокинутую вниз, наверное, ее строили еще до Эпохи Хаоса, тогда любили городить придурковатые конструкции. Я одолел два пролета, когда преследователи появились наверху. Мне послышалось тирсинское "люмо!" - кто-то требовал света. Ну почему, почему мертвые языки я знаю лучше, чем живые?! Проигнорировав выход на следующий этаж, я добрался почти до самого низа колодца и обнаружил в дверном поеме чьи-то следы. Второй выход есть!!! Воспрянув духом, я вылетел в замусоренный битым щебнем коридор и заметался.
       Налево? Или - направо? Является ли здание подобием башни с двумя лестницами или второй вход подведен к ней сбоку на манер галереи? Преследователи спустились до первого подземного этажа и громко сообщили об это тем, кто оставался наверху.
       Я повернул налево и по началу был уверен, что угадал: коридор был намного длиннее, чем помещения наверху, но очень скоро расчищенная неизвестными дорожка разветвилась, разделилась между боковыми проходами. Я заглянул в один из них - за коротким коридором меня ожидал большой круглый зал. Это был мортуарий - древний склеп. Резные плиты, сваленные в углу, некогда накрывали саркофаги, в стенных нишах когда-то стояли урны с прахом, но исследователи подземелий по-своему распорядились их содержимым - все вокруг было припорошено тонким слоем серого пепла.
       Мое сердце отчаянно сжалось. Вряд ли предки устраивали на кладбищах множество ворот. Скорее всего, единственный выход на поверхность остался за моей спиной. В коридоре мелькали отсветы факелов - преследователи разделились и теперь пытались отыскать какой-нибудь след.

9 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Разрушители

Мне оставался один выход - прятаться. Но что делать, когда погаснет огонь? Сумею ли я найти выход отсюда на ощупь, и не придет ли убийцам в голову завалить камнями дверь? Тень Магистра в который раз пожалел о потерянной способности к мерцанию. Впрочем, какого черта! Вор гордился умением ориентироваться в темноте, главное, чтобы путь назад был достаточно прост и снабжен ориентирами. Я решил дойти до конца главного коридора, выбрать могилку посуше и присыпаться прахом. Глядишь, мимо пройдут, а не пройдут - прикинусь умертвием. Они просто подохнут со смеху.
       Масла в плошке осталось чуть-чуть, а коридор все не кончался. Разбежавшиеся было, тропки собрались в одну и вывели меня к большим чугунным дверям, обильно украшенным изображениями черепов. Рядом стояла корзина с факелами. Неужели я все-таки угадал? Я поспешно запалил факел от гаснущей плошки и огляделся. Еще один круглый зал, но без могил и праха. Лестницы здесь были, даже две, но обе - намертво заваленные землей и камнями. Двустворчатая дверь (в два моих роста) открывалась с дивной легкостью и практически без скрипа. Умели же люди делать! Желания осматривать храм (а я был уверен, что это именно храм) у меня не было - Древние умели делать не только двери, но и ловушки. Вор жадно вглядывался в отблески стекла и металла, манящие его из темноты.
       - Вейт! - грянуло за спиной.
       Если они хотели меня остановить, им следовало приближаться молча. От резкого звука меня словно подкинуло, я в панике протиснулся в дверь и налег на створки спиной. Раздался громкий щелчок. Я оказался внутри, а убийцы остались снаружи.
       Вопрос - надолго ли?
       Факел горел тускловатым дрожащим пламенем. Этого неверного света было достаточно, чтобы понять - я загнал себя в угол. Подземный храм был очень большим, но второго выхода не имел. Об этом однозначно свидетельствовал холодный, застоявшийся воздух и полное отсутствие сквозняков. Возможно, когда-то тут были вентиляционные шахты или еще что-то, но теперь все было засыпано так же, как и лестницы в привратном покое.
       За второй аркой, украшенной большими светильниками в форме черепов (к сожалению, пустыми) обнаружился большой двухъярусный зал, рассчитанный, наверное, человек на триста. Для участников ритуалов были предусмотрены невысокие широкие ступени, для зрителей - две длинные галереи на втором этаже. Пламя выхватывало на стенах мозаики с изображением первоэлементов, растительных мотивов и человеческих черепов, множества, множества черепов разных размеров и ракурсов. Черепа красовались на фресках, выступали из стен в виде барельефов и были натыканы всюду в виде анатомически точных скульптурных изображений.
       Первой моей мыслью было то, что я попал в храм сектантов, но для черепушников это место было слишком шикарным. К тому же, они не очень-то уважали первоэлементы. Потом я запоздало сообразил, череп - гораздо более древний символ, когда-то он был эмблемой Разрушителей, и только после основания Арконата наши сектанты (называвшие Темных не иначе, как Господами) наложили на него свою лапу. Я осознал истину и на какую-то минуту позабыл о своем бедственном положении. Это был храм Темного Ордена!
       Душу Тени Магистра охватил томительный зуд. Острое зрение не обмануло вора, тут действительно было, что взять - по сравнению с разоренными могилами, храм от внимания грабителей считай, что не пострадал. Многоцветные мозаики, драгоценная облицовка колонн, плитки пола из того материала, который у нас идет разве что на алтари, бронзовые с хрусталем светильники, изысканные набалдашники в виде черепов, оплетенных короткими трехлиственными побегами змеиной лозы. И это только то, что видно! Я неожиданно обнаружил себя в одном из альковов, простукивающим стены в поисках тайников. Такая резвость меня напугала.
       "Пшел вон, хам! Урод!" - я пинком вышвырнул из сознания обнаглевшего демона. - "Этот храм никто не смел тронуть тысячу лет, а ты тут руки распускаешь! Катись нафиг!!!"
       С Тенью случилась форменная истерика. Он обвинял меня в неблагодарности, нечуткости и жестокости, клялся, что хотел только посмотреть, божился, что искал только оружие. Я вспомнил, почему мы тут оказались, и немного остыл. Мы ругаемся, а убийцы в поте лица ищут способ открыть дверь. Изнутри на ней замка не было, только две ручки в виде змеиных голов, возможно, для того чтобы войти, достаточно было на них нажать.
       "Ищем оружие, светильники или место, где спрятаться. Больше ничего не трогаем"
       Тень готов был на все, лишь бы снова прикоснуться древнему камню. Он с ходу обнаружил две потайных двери, за одной из них была комната с остатками истлевшей мебели, за другой - шкафчик с кучей покрытых пылью мешочков. В комнате я нашел серебряный подсвечник и решил, что, в крайнем случае, буду драться им. Вора от такой заявы чуть удар не хватил.
       Факел догорал. В поисках источников света я оглядел алтарное возвышение. За невысокой кафедрой находился полукруглый альков, наверное, прежде скрытый драпировками. На полу кругом расположились чуть закопченные лампы-черепа, я проверил пальцем - так и есть, внутри было вполне современное масло. Я запалил одну лампу и перевел дух: еще пара часов света была мне обеспечена. К сожалению, лампы крепились к полу намертво, так что оставшееся время мне предстояло провести, созерцая святая святых древнего храма. Тень не успокоился, пока мы не осмотрели альков, слева обнаружилась ниша, затянутая черной бархатной занавеской. Отнюдь не древней, надо сказать. Я заглянул туда - на дне лежала какая-то железяка. Ничего особенного в этой штуковине я не заметил, но сердце вора зашлось восторгом.
       "Ах! Моя гривна!"
       Я позволил ему ухватиться за эту вещь и пару минут выслушивал его умильное воркование, сюсюканье и лепет. Прямо как дитю конфету дали! Я поднес штуковину к свету. Цацка как цацка! Массивное шейное украшение из темно-серого металла, ажурная вязь черепов и побегов, простая крупная цепь.
       "Это же гривна Разрушителей!!"
       "Как пошло! Ну и вкус был у наших..."
       Вор озлился и выдал мне весь набор гатангийских метафор для тупого деревенского недоумка.
       "Она волшебная!!!"
       "Я не ощущаю волшебства"
       "Щас ощутишь. Надевай!"
       Я повиновался. Гривна тяжело и уютно легла на плечи. Что-то такое я действительно ощущал: снимать эту штуку не хотелось. Я бросил взгляд на темный зал и представил, как собирались в нем грозные и загадочные Разрушители, как приветствовали они своих вождей, раз за разом и в последний раз. Сердце охватила печаль и щемящая тоска о давно потерянном мире, таком большом и безопасном, но уже обреченном на уничтожение. Думали ли они об этом? Догадывались ли о том, что произойдет?
       Повинуясь неясному порыву, я поднял руки, приветствуя это скопище теней, видение минувшего. Именно этот момент преследователи выбрали, чтобы вломиться в храм.
       "Ох!"
       А ведь меня так хорошо видно...
       Я жутко перепугался. Такие сильные эмоции были для меня не характерны, а потому я перепугался еще сильнее. Цвет пламени у моих ног изменился, я опустил глаза и обнаружил, что все пространство между светильниками занято причудливой формы пентаграммой. В пентаграммах я разбирался, как свинья в алгебре, но даже мне дано было понять, что она РАБОТАЕТ. Преследователи с воплями бежали ко мне через храм, размахивая оружием, а потом все мигнуло и изменилось. Вопли как отрезало. Я стоял уже в другом зале, освещенном холодным бело-голубым светом. Под ногами меркла пентаграмма. Я шарахнулся прочь от Знака.
       "Ах, опять!"
       Вор уже накалывался на волшебные свойства этих штучек, но в прок ему это не пошло. Я, в ярости, сорвал с себя гривну и зашвырнул к дальней стене.
       "Что б ты сдох! Втравить меня в такое!!"
       "Тс-с-с..."
       Я замер. Комната была проходной, из нее вело аж целых четыре дверных проема, я осторожно подкрался к тому, из которого доносились шаги, и только теперь осознал, в какой жопе оказался. По коридору, утомленно шаркая ногами, шествовала мумия. Нормальная такая, добротно истлевшая мумия, в полагающемся ей по званию дырявом саване. Тирсинские убийцы вдруг показались мне простыми и милыми ребятами.
       "Ну, ты олень..."
       "Ой, мамочки..."
       
       Глава 11
       
       "... основное отличие игры от реальности в том, что в жизни шах и мат всегда имеют продолжение..."
       "Основы безопасного волшебства"
       
       С каждым днем пространство версий, которыми Ребенген мог объяснить исчезновение Гэбриэла, сужалось, и чародей вставал перед вопросом, сможет ли он сдержать данную Повелителю Шоканги клятву. В поисках вдохновения Ребенген трепал нервы пленным еретикам.
       Черепа хорошо помнили брата Ароника-Гисфира. Бросаясь в объятья церкви, бывший сектант утянул с собой всех членов ултенской ячейки общества, их жизненный путь оказался гораздо короче пути монаха и вел прямиком на костер. Был ли Ароник провокатором с самого начала или изменил свои идеалы уже позже, этого жрецы не знали. За верным сыном Церкви следили, и мысль удавить его держали в уме постоянно, но проделать это в Хемлене, под носом у Дракониса, не решались.
       Теперь у Ребенгена было более-менее подробное описание обычных маршрутов Ароника. Принужденный к сотрудничеству Череп (ответственный в секте за шпионаж и слежку) смотрел волком, сведения цедил в час по чайной ложке, но переупрямить въедливого чародея не мог. Так Ребенгену стало известно, что покойный аббат и его помощник с завидной регулярностью посещали Дарсанию, а именно - Румикону и Полые Холмы. Маг бывал в этом забавном местечке и знал, что нравы там более подходят арконийской золотой молодежи, чем священнослужителю.
       Информация стоила того, чтобы о ней поразмыслить.
       Традиции арконийских провинций сильно отличались, в момент Основания это было не существенно, но, со временем, дало странные и непредсказуемые плоды. Например, повелители Шоканги никогда не надеялись на благодарность потомков, а потому не делили свои владения с избранными слугами. Купить землю на щедрое вознаграждение от господина гвардеец Лорда мог, но рассчитывать, что к его сыну будут относиться иначе, чем к прочим фермерам - нет. Повелители Дарсании, напротив, любили раздавать не только земли, но и почести. Предполагалось, что новоявленные дворяне станут служивой прослойкой между простолюдинами и Лордом, возьмут на себя бремя повседневных государственных забот. Идея не сработала: дети преданных слуг слугами становиться не хотели, обязанностями своими тяготились, а вот беспокойства доставляли много. Ребенген отлично знал ситуацию в Дарсании, поскольку некоторое время сотрудничал с королевским политическим сыском. Не пристроенная к делу молодежь была головной болью короля и Ордена Магов, так как являлась питательной средой для политических заговоров - те, кто по замыслу должен был служить процветанию Арконата, готовы были разнести его в клочья ради призрачной выгоды и сомнительной славы.
       Именно такой публикой и был наполнен Румикон, город шикарных вилл, пенящихся источников и знаменитых карнавалов. Несколько худшую репутацию имели Полые Холмы. Там, в циклопических провалах древних зданий культивировались нравы, вывезенные из далекой Зефериды - азартные игры, шоу с сомнительными номерами, бои людей и животных, а так же демонстрации запретного колдовства. Представить Браммиса развлекающимся игрой в рулетку Ребенген не мог. Вывод напрашивался сам собой: покойный аббат либо искал в Дарсании сообщников, либо тайно встречался с ними.
       Ребенген решил ехать на место сам, воспользовавшись полномочиями Ордена. У него было больше шансов выйти на след неизвестных, чем у Сандерса и Петрока - он знал обстановку в Румиконе и имел там кое-какие связи. Извещать Бастиана о своих идеях Ребенген не стал (не хватало еще спровоцировать войну между провинциями) и был неприятно удивлен, обнаружив, что приграничный городишко буквально кишит гвардейцами Лорда.
       Скромное поселение, не избалованное принадлежностью к доходной хлебной торговле, не было готово вместить такое количество народа. Впрочем, когда и кого это останавливало? Единственную приличную гостиницу заняли под штаб, почтовую станцию превратили в склад амуниции, большие армейские фургоны грохотали по мощеным улочкам центра и пылили по небогатым предместьям. Местные жители, обеспокоенные судьбой своих выгонов и огородов, тревожно следили за прибытием военных. Городишко неудержимо тонул в пространстве полевого лагеря.
       Площадь перед ратушей кишела людьми в мундирах. Маг вычленил в толпе знакомое лицо - офицера, примеченного еще в Банкло - и немедленно потребовал:
       - Докладывайте, капитан!
       Гвардеец нахмурился, очевидно, пытаясь постичь положение Ребенгена в служебной иерархии. Верх взяла привычка к послушанию: чародей вел себя уверенно, можно было предположить, что он лучше капитана знает пределы своих полномочий.
       - Монах останавливался у вдовы Винзер! - отчитался офицер. - Комната была снята заранее, на долгий срок и держалась свободной на случай "внезапных приездов". Приехал он ночью, на двух лошадях. Когда уехал - непонятно, лошадей нашли расседланными, паслись за околицей.
       - Ехал ли он один, вдова сказать может?
       - Никак нет.
       - Телеги проверили?
       - Так точно! В тот день наняли бричку, за хорошие деньги. Возница вернулся два дня назад, куда и кого возил, никому не рассказывал.
       - Допросили?
       - Никак не возможно! Помер.
       - Я хочу видеть тело, а так же осмотреть его телегу.
       Вышагивая следом за капитаном к сарайчику на окраине города, Ребенген вертел в уме новые сведения. Возчика не было больше недели. Допустим, туда он гнал во весь опор, обратно добирался так сяк, значит, цель поездки находилась в трех-четырех днях езды по дороге. Эту местность Ребенген знал плохо, поэтому прежде, чем приступить к осмотру трупа, он потребовал:
       - Мне нужна карта приграничных территорий!
       Капитан щелкнул каблуками и резво затрусил прочь. Ребенген вошел в сарайчик.
       Возчика явно отравили. Об этом свидетельствовало то, как быстро (даже с учетом жары) разложилось тело, а так же нетипичный характер гниения в области живота. Фактически, внутренности несчастного превратились в желе и вытекли, окрасив лед, которым был обложен мертвец, в зеленовато-гнойный цвет. Маг понимал нежелание капитана задерживаться рядом с трупом. Когда и чем травили возчика, теперь было несущественно, но Ребенген, с привитой годами добросовестностью, снял с тела оттиск волшебных эманаций. Он чувствовал, что дело не обошлось без магии, но по таким остаткам мало, что мог установить. Через пару дней улики были бы уничтожены начисто, вероятнее всего, бедняге полагалось умереть в пути и тихо исчезнуть.
       Ребенген покинул сарайчик прежде, чем одежда провоняла трупными соками. На очереди была бричка - обычный для этой местности возок с плетеным верхом. В таких возвращаются с попойки загулявшие мужики, разъезжают по своим делам средней руки торговцы и сельские чиновники. То, что монах отправился дальше на бричке, вселяло в Ребенгена некоторый оптимизм: в одиночку Аронику проще было ехать в седле, а вот для того, чтобы везти с собой не вполне дееспособного спутника, бричка была незаменима. Появлялся призрачный шанс того, что Гэбриэла еще можно вернуть.
       Повозка была чистой, ни пятен крови на обивке, ни специфического грунта на колесах не обнаружилось. Ребенгену показалось, что от сидения исходит слабый медицинский запах, но идентифицировать его он не смог.
       Приставленный капитаном гвардеец с интересом наблюдал за работой чародея, потом указал в угол сарая.
       - Вроде, это он привез с собой, сэр.
       За корзинами со жмыхом стояли толстостенные, оплетенные лозой сосуды из тощей глины, любимые виноделами Дарсании. Ребенген внимательно осмотрел печати на сосудах. В бутылях был яблочный сидр, вполне доброкачественный напиток домашнего изготовления. Похоже, что возчику дали на дорогу "подарочек", для лучшего всасывания яда, а тот решил приберечь заначку на потом, поэтому и сумел доехать до дому живым. Маг поморщился - ему не по душе были люди, хладнокровно обрекающие ближних на такую кончину.
       Погруженный в размышления, Ребенген проследовал в гостиницу, выбранную капитаном под штаб, бросил в никуда:
       - Чаю!
       И сел за стол, полностью отрешившись от окружающего. Чай оказался перед ним буквально через минуту.
       Он развернул перед собою карту. Маг искал место, расположенное в четырех днях пути от границы, в тихой местности, вероятно, с яблоневыми садами поблизости. Румикон отпадал - город расположен гораздо дальше, да и яблони на тамошних камнях отродясь не росли. Ребенген мысленно провел по карте линию и вздохнул: под определение попадали земли четырех местных дворянчиков и одного барона, для Ордена Магов никакого интереса они не представляли, значит, и агентуры особой в тех местах не было. Пришло время связаться с Нантреком. Ребенгену необходимы были ОЧЕНЬ серьезные полномочия, так как трясти предстояло пусть карликовую, но знать, а опираться на влияние повелителя Шоканги во владениях Дарсани он не мог. В том, что трясти придется именно знать, маг уже не сомневался.
       Как Ребенген ни старался, он не мог представить, чтобы кто-либо из здешних дворян способен был бросить вызов Великому Лорду. Но Румикон и Полые Холмы однозначно указывали, что в дело замешан благородный! Это выглядело столь же дико, как и участие аббата Браммиса в похищении наследника Лорда, а потому могло оказаться правдой. Что за странное дело...
       Нантрек ответил на вызов сразу же, словно не отходил от пентаграммы. Возможно, так оно и было - слишком уж много кризисов навалилось на председателя.
       - Уверен, что это необходимо? - Ребенген чувствовал озабоченность собеседника и еще что-то, какое-то неприятное отчуждение. Возможно, Нантрек в душе уже похоронил сына Лорда.
       - Да! Мы должны действовать молниеносно и решительно.
       - Если он жив до сих пор, то еще пару дней протянет.
       - А вы в этом совершенно уверены?
       - Теодор, тут ничего не поделаешь! Мне необходимо связаться с Лордом Дарсаньи, иначе неизбежен скандал. Кроме того, для того чтобы действовать РЕШИТЕЛЬНО, мне надо подогнать туда еще людей. Даже с учетом пентаграмм в Румиконе, они будут добираться два дня, и все равно будут на месте раньше, чем ты. Остынь! Рискуем ли мы опоздать, или уже опоздали, усилием воли тут ничего не ускоришь.
       Умом Ребенген был с председателем согласен. С другой стороны, прямо сейчас капитан гвардейцев мог догладывать Бастиану результаты расследования, и чародей не брался предсказать реакцию Лорда.
       - Я боюсь глупости исполнителей, - признался Ребенген. - А те, кто решились действовать против повелителя Шоканги, должны быть глупы до идиотизма. Что если, заметив наши приготовления, они попытаются замести следы одного проступка, совершив другое злодеяние, уже необратимое?
       - Оставайся на месте, - Нантрек не стал опускаться до пошлых утешений. - Завтра я с тобой свяжусь.
       Ребенген убедился, что из города мимо гвардейцев и мышь не проскочит, а потом завалился спать. На рассвете его разбудил шум. Случилось то, чего маг больше всего боялся - армия Шоканги подошла к границам Дарсании.
       По пустынным улицам маршировали колонны черно-красных солдат, над ратушей развивался штандарт Великого Лорда.
       - Ты обещал держать себя в руках!!
       - И я выполнил обещание. Видишь, я остаюсь по эту сторону границы.
       - А что подумают люди, когда увидят войска?!
       - Сначала пусть увидят. На своей земле я могу делать, что пожелаю, и давать кому-либо отчет не обязан.
       Ребенген постарался успокоиться и смотреть на вещи трезво. Бастиан сделал самое малое из того, на что был способен. Сидеть, совсем ничего не предпринимая, было выше его сил.
       - Ответь мне только на вопрос - зачем?
       - На всякий случай. Вдруг понадобится.
       Маг кивнул на Пограничных Стражей, деловито разбивающих лагерь на городской площади, прямо под окнами резиденции Лорда.
       - А как же Граница? Ее хоть кто-нибудь прикрывает?
       Бастиан неожиданно улыбнулся волшебнику.
       - Не нервничай ты так. На Границе тихо, как в могиле. Ничто даже не шуршит. Ты, главное, найди Гэбриэла, а с остальным я сам разберусь.
       Ребенген покачал головой и пошел чертить пентаграмму вызова, мстительно надеясь, что на этот раз сумеет вытащить председателя Нантрека из постели. Вокруг разворачивались ставшие привычными картины. Мирные жители испуганно выглядывают из окон и задергивают занавески. Лавки закрыты, дети - заперты по домам. Пограничные Стражи в своей манере тащат какого-то парнишку на допрос. Хорошо хоть виселицы не строят.
       Парнишка разглядел чародея и начал изворачиваться в руках охраны.
       - Мэтр Ребенген? Мэтр Ребенген!!!
       Чародей присмотрелся. Смутно знакомый юноша помятой наружности, в одежде для верховой езды. Уже в синяках. Утомленный мозг не сразу извлек из памяти имя - Джет Сорсет, баронет из владений Дарсаньи. Один из подозреваемых. Ребенген резко сменил курс.
       - Что происходит? Почему этого человека арестовали? - обратился маг к бритому под ноль верзиле с перебитым носом и нашивками сержанта.
       - Мэтр Ребенген, мне надо с вами поговорить...
       Баронету дали под дых, и он заткнулся.
       - Незаконное вторжение, - прогундел сержант, еще одним тычком приводя юношу в вертикальное положение.
       - Это ко мне! Отпустите его.
       Но Пограничного не так просто было задавить авторитетом. Выражение водянистых глаз даже не изменилось.
       - Не положено.
       Похвальная верность уставу! Хорошо хоть интеллектом эти парни не отличались.
       - Лорд издал новый указ! - торжественно объявил маг. - С содержанием ознакомитесь у своего командира. Свободны!
       Ребенген взял ловящего ртом воздух парня под локоть и быстро поволок в сторону штаба гвардейцев. У него было такое ощущение, что, после общения со своим командиром, Пограничные надают тумаков не только баронету.
       - Говорите быстро и внятно, у нас мало времени. Что вы делаете во владениях Шоканги?
       - Отец велел мне найти вас! Он сказал, что вы - единственный, кто способен... Кто может... Помогите мне объясниться с НИМ!!
       - Хотите поговорить с правителем Шоканги? - уточнил маг для верности.
       Юноша мелко закивал. До штаба было два квартала, Ребенген чувствовал, что они не успевают, и затащил Сорсета в ближайшее укрытие - закуток, образованный пустыми бочками и корзинами у дверей какой-то харчевни. С улицы закуток никак не просматривался.
       - Прежде, чем я соглашусь на что-то, я желаю знать, зачем вы здесь. Ситуация не располагает к светским визитам.
       Сорсет облизнул разбитые губы.
       - Я знаю, кого они ищут.
       Маг поднял бровь.
       - И знаете где он?
       - Нет. В этом все дело! Обещайте, что поможете мне отвести ЕГО гнев от отца и братьев, и я все вам расскажу.
       - Юноша, через пять минут вы расскажите все, в любом случае и безо всяких обязательств.
       - Но они невиновны!!! Это моя, только моя вина! Я готов понести любое наказание, но что, если ЕМУ придет в голову уничтожить весь мой род? Моему младшему брату шесть лет, чем он провинился?!
       - Ближе к делу.