- Как успехи?
       - Ну, с партией я определился. А вот выделить из нее собственно объект...
       Тут я обнаружил, что меня берут сзади за горло.
       - Тихо, тихо, тихо! Сейчас объясню.
       Выслушав цепочку моих рассуждений и не найдя в ней изъяна, Вернер постановил:
       - Пойдем, глазами поглядим!
       И мы поперлись обратно через карусель, на склады грузового терминала, функционирующие в условиях невесомости. До нужной секции нас проводил кладовщик верхом на чем-то, напоминающем самоходную вешалку: гостей прицепили к поручням, и устройство двинулось вдоль специальной направляющей в пахнущий машинами полумрак, казалось, тянущийся вдаль на километры. Тут все было предельно функционально: бесконечные ряды холодных немигающих ламп, не обшитые ничем силовые балки, короба на транспортере - исключительно для защиты роликов, и все это щелкает, движется куда-то, а людей вокруг не видно.
       Шлюз склада приспособлений для открытия вручную не имел в принципе, следов вмешательства в работу механизмов - тоже. Створки-диафрагмы скользнули в стороны и нам в лицо дыхнул стойкий химический запах - кондиционировать воздух, которым не дышат люди, корпоранты не собирались.
       - Последний месяц здесь никто не появлялся, - буркнул Вернер, сверившись с показаниями каких-то своих приборов, но я его слова игнорировал. Контейнеры доставил внутрисистемный транспортник и их везли сюда через весь центральный ствол, в котором мы не встретили ни одного человека. То есть, злоумышленники могли делать с грузом что угодно в течение получаса. Искомая капсула должна была быть здесь, если ее, конечно, не отключили и не выпихнули наружу. Я задумчиво перелетал вдоль стоек, заполненных где-то на три четверти, читая шильдики и разглядывая абсолютно идентичные комбинации контрольных ламп. Ну, вот мы увидели все это лично, дальше что?
       Чем вообще могут отличаться друг от друга стандартные контейнеры? Точнее, термостаты, охлаждающие содержимое до температуры около ноля Цельсия, что явно не наш вариант...
       - А тепловизор у вас в хозяйстве есть?
       Требуемое устройство безопасники доставили через десять минут, буквально на реактивной тяге. Слава мертвым богам, теплоизоляция контейнеров не была идеальной, и термостаты работали. На экране прибора просматривался красивый переход цветов от холодного синего (температура окружающей среды) до пламенеюще-алого (теплые радиаторы). И лишь одна коробка почти по всей поверхности оказалась нейтрально-зеленой.
       - Выгружаем, - распорядился Вернер.
       - Не стоит этого делать, по крайней мере, так прямолинейно.
       - Это еще почему? - ощетинился полисмен.
       Я попытался выразить свои интуитивные ощущения словами.
       - Потому, что тип, которого вы упустили, отвечал за логистику. Он знал систему и мог оставить в ней поганый сюрприз.
       - Это верно, - резко остыл Вернер. - Вот дьявол! Нет у меня специалистов по антитеррору.
       - Будем рассуждать логически, - пожал плечами я. У меня ведь уже получалось разгадать ход преступной мысли, верно? - Допустим, его наниматели не склонны честно проигрывать и не боятся мести вашего шефа. Тогда похититель должен принять меры, чтобы освободить заложника сами вы не смогли, но случайно пострадать ребенок не должен. Капсулу легко повредить, и программно и физически, но что-то должно стать спусковым крючком. Вряд ли это датчик движения - ненадежно, к тому же, контейнер должны были транспортировать. Полагаю, физический компонент срабатывает на открытие, а вот программный... Чем отличается то, что пытаемся сделать мы, от обычной работы склада?
       Вернер умничать не стал и потребовал ответа от кладовщика. Тот почти не колебался:
       - Адресный запрос к определенному слоту. В автоматическом режиме компьютер сам перемещает контейнеры, подбирает партии и следит за развесовкой. Для выполнения адресного запроса оператор переключается на ручное управление.
       - А теперь, - ободряюще улыбнулся Вернер. - Придумай, как сделать то, что нам нужно, автоматически.
       Кладовщики провернули забубенный маневр, напоминающий стратегическую игру на базе трехмерного тетриса. Мне (!) продали за сто кредиток полторы тонны картриджей к реанимационным капсулам (интересно, удастся ли мне под шумок затащить их на "Стрижа"?), в результате чего складской компьютер сам переставил контейнеры так, что нужный оказался в верхнем слоте первого ряда. Затем в ангар загнали таможенную рентгеновскую установку со здоровенной рамкой на манипуляторе. Сканер четко обрисовал внутри содержимое спасательной капсулы и... да, взрывное устройство на замке.
       - Ур-роды! - мрачно матерился Вернер. - Хорошо хоть в капсуле не копались - времени не хватило. Но заряд мощный - если рванет, девочку можем потерять.
       - А зачем открывать крышку? - не уловил я смысла. - Вырежьте дырку с противоположной стороны! Датчиков температуры, вроде, не заметно...
       Полицейский как-то странно посмотрел на меня.
       - Мы над этим работаем.
       В результате, техники в два резака удалили заднюю стенку контейнера и тем же погрузчиком вытащили капсулу наружу. Было бы из-за чего огород городить!
       На склад ворвалась целая толпа медиков, техников и охраны. Капсулу стремительно уволокли в лазарет. На мой взгляд, тележка им для этого не требовалась - могли бы и на руках донести. Я успел поймать Вернера за рукав:
       - Надеюсь, мой корабль начнут обслуживать?
       - Да начали уже, два часа как. Не психуй!
       Он вывернулся из моих рук и сгинул в толпе. О картриджах никто не вспомнил...
       Четверть часа мне потребовалось на то, чтобы оформить доставку моей новой собственности к "Стрижу". Миру - мир, как говорится, а обед по расписанию. Картриджи оказались исключительно удобными объектами для погрузки: они были упакованы в кейсы по двадцать килограмм каждый, что при пониженной гравитации позволяло таскать их в одиночку, практически не напрягаясь. Три часа я работал, не покладая рук, пока последний ящик не занял свое законное место в трюме, а компрометирующий меня пустой контейнер не отправился обратно на склад. С одной стороны - наглое воровство, с другой - по документам все чисто.
       Стыдно. Очень стыдно. Но пытаться вернуть все сейчас - еще и глупо. Придется сидеть и ждать, либо конца зарядки накопителей, либо - команды спецназа. В конце концов, переплюнуть свой прошлый подвиг у меня не получится при всем желании.
       Спецназ успел первым.
       В причальном отсеке начал скапливаться непонятный народ, принятый мной со страху за судебных приставов. В смысле, одна половина присутствующих была в форме, а другая - в деловых костюмах. Потом появился мистер Вернер в мундире полковника Космофлота, и, наконец, Гай в шелковой жилетке и с папкой в руках. Я мысленно надавал себе подзатыльников и вышел навстречу представительной компании, стараясь выглядеть спокойно и дружелюбно.
       - Как малышка?
       Гай скупо улыбнулся:
       - Врачи обещали, что последствий не будет.
       - Ну, и слава богу!
       - Если бы не ты, все могло закончиться гораздо печальней. Спасибо.
       - Всегда - пожалуйста! Космос - жестокое место, живущие здесь люди должны помогать друг другу.
       Вернер хотел что-то вставить, но сдержался. Правильно! Пусть лучше думает о своих ошибках.
       - Вот, - Челленджер протянул мне пластиковый пакет с картой памяти и какими-то листочками формата А4. - Это контракт от имени моего покойного отца, предписывающий тебе перегнать тот самый рудовоз с Селены-5 на Триккет. Что характерно - заверенный твоим идентификационным номером, предусмотрительный ты наш. Но без нужды его не свети - всегда есть риск, что чужие эксперты окажутся лучше.
       Я потеребил уголок конверта. В принципе, мне вручили идеальную отмазку от любого иска - официальное указание сделать то, что я и так сделал. Не исключено, что о картриджах Гай тоже знал.
       - Щедро.
       Челленджер усмехнулся.
       - Опытный делец всегда знает, когда надо начинать платить и каяться. Сейчас - самый удобный повод списать все на мертвецов.
       Угу. Главное, чтобы я к этим мертвецам не присоединился. Надо проверить реактор перед стартом. Не лазил ли кто-нибудь на "Стрижа" втихую?
       - Ну, короче... Удачи в бизнесе. И семье - привет.
       
       Большое (два на три) одностороннее зеркало давало хороший обзор детской комнаты, где проводило время счастливое семейство. Мужчина, женщина и ребенок устроились на ковре среди мягких игрушек и кубиков, говорящих кукол и цветных карандашей. Никакой электроники! Малышке еще рано. Только знающий человек мог заметить синяки под глазами матери и то, что она ни на секунду не упускает дочь из виду. Мужчина (невозмутимый, уверенный в себе самец) демонстрировал самообладание за двоих, часто брал жену за руку, негромко разговаривал, тепло улыбался. Из всех троих самой счастливой была девочка - она вообще не придавала значения выпавшим из ее жизни дням. Просто день рождения наступит немного раньше!
       Вошла няня (дама с выправкой скорее бойца, чем педагога), мужчина поцеловал жену, потискал ребенка и ушел во внешний мир, чтобы там заботиться о благополучии семьи. Стоило герметичной двери закрыться, как выражение благодушия стремительно сползло с его лица, сменившись хищной сосредоточенностью.
       - Как наши дела, Вернер?
       - Посредник рассказал все, что знал, - безопасник держался нейтрально. - Для суда доказательств маловато, но все указывает на фракцию Лоренсио.
       - Логично. Эта камарилья завязла в афере Комстара по уши, но проигрывать не хочет. П-политики новой волны, - последнее прозвучало как ругательство.
       - Что мы собираемся предпринять? - последние сутки Вернера серьезно беспокоило это "мы".
       - Они хотели заглянуть в архив нашей семьи? - жестко улыбнулся Гай. - Они его увидят. Но эксклюзив я им не гарантирую.
       - Какие темы вы хотите опубликовать?
       - Все. И не опубликовать. Полагаю, наш уважаемый Президент найдет этим документам лучшее применение.
       Вернер очень хорошо контролировал себя, но полностью сохранить невозмутимость у него не получилось.
       - Осуждаешь? - проницательно прищурился Гай.
       - Это сильно ударит по позициям корпорации.
       - А почему я должен о ней заботиться, скажи? Да, мне с детства вдалбливали в голову идею корпоративной этики. Моя карьера была расписана от рождения до старости еще в момент зачатья, а имя выгравировано на первых балках этого комплекса как хозяйское тавро. Я играл по правилам, я угробил шесть лет жизни на дурацкую звездную академию, которая была мне даром не нужна. Что в итоге? Стоило мне позволить себе одну-единственную человеческую слабость, как мои партнеры тут же попытались использовать ее против меня, чтобы решить проблемы, которые сами же и создали, за счет моей семьи. К дьяволу! Линдерн прав - корпорации набрали чересчур много силы, от этого плохо всем. Финансистам не место в политике - у них слишком вульгарное представление о выгоде. Что толку от денег, на которые нельзя купить собственную жизнь? А главное, ты заметил? Какой-то приютский мальчишка делает все, что хочет! Герой, понимаешь, мелкотравчатый. А я пасусь, как баран на привязи!
       Вернер согласно покивал. С точки зрения выгоды для Пан-Галаксис ему следовало застрелить босса на месте, вот только он не был уверен, что за такую решительность его кто-нибудь поблагодарит. Скорее всего, из мятежного служащего сделают козла отпущения. Потому что корпоративная этика - иллюзия, которую культивируют среди мелких служащих и менеджеров среднего звена для сокращения издержек на управление. Вернер предпочитал сделать ставку на личную преданность.
       - Я могу найти надежного курьера, но у меня нет выходов на Президента.
       - Это решаемо. Курьер отправится на Тассет. Я знаю про одно доверенное лицо, которое сможет правильно оценить мой подарок и передаст его по назначению.
       Глава 16
       
       Харпер сидел в тишине и полумраке, любуясь непочатой бутылкой дорогого привозного коньяка. Играющий янтарными отсветами пузырь присутствовал на столе не в качестве вместилища напитка, а скорее как фетиш. Точно из такой же бутылки он пытался смыть память о пятнадцати астронавтах, нашедших вечный покой у безымянной звезды. О том, как три месяца выживал в одиночку и спасся только потому, что, несмотря на ожоги, не лег в спасательную капсулу - автоматика не позволила бы ему проснуться. Тогда он просто жил, латал протечки, воевал с полудохлыми агрегатами и ни на что особенно не надеялся, но оказалось, что капитан успел что-то передать по гиперсвязи, и спасатели пришли. Труднее всего оказалось принять не смерть товарищей (прыжок в неизученную систему - всегда в чем-то лотерея), а то, что их тела пришлось оставить в изуродованном взрывом корабле. Харпер так и утонул бы в терпкой, золотистой жидкости, если бы не прежний директор Академии, в редкий момент трезвости подсунувший ему контракт. Утром, прочитав, где именно он подрядился работать, Ящер зарекся пить навсегда - будущий декан навигаторов отлично помнил собственную учебу и никогда не желал оказаться на другой стороне баррикад. Но от контракта не отказался: это был вопрос принципа, он никогда ни перед чем не отступал.
       Сейчас Харпер жаждал не опьянения, он старался пробудить в душе подзабытое ощущение беспомощности, катастрофической малости собственных сил. Как ему удавалось ужиться с этим чувством?
       Тишина - лукавая сестра ожидания - заставляла явственнее проступать неумолкающий шум города: урчание моторов бесчисленных автомобилей, дальний вой сирены, журчание воды в трубе. Харпер мог позволить себе жить в тихом пригороде (приятный бонус периферийных планет), но предпочитал многоэтажку в центре - те три месяца научили его ненавидеть одиночество. А теперь он вынужден был прервать контакты почти со всеми знакомыми, добровольно и без принуждения. Официальным оправданием служил кризис с "Исидорой", но на самом-то деле Ящер просто не умел врать в глаза.
       Выслушать же правду окружающие Харпера люди были не готовы.
       Публичные форумы - освещенная веками традиция всепланетной коммуникации - пестрели темами, посвященными крушению лайнера, самые первые, открытые практически сразу после исчезновения корабля, имели уже больше десяти тысяч сообщений. Названия тем и тон дискуссий были типичными до тошноты. Пусть одни спорщики предпочитали надиктовывать текст компьютерному редактору и наполняли сообщения дерганными клипами, а другие по-старинке терзали клавиатуру и аккуратно выделяли синеньким ссылочки на пруфы, на результат обсуждения даже возраст не влиял. Первой массовой идеей было "сами виноваты" - люди пытались отгородиться от надвигающегося ужаса, раз уж предпринять ничего не могли. Естественно, доморощенным навигаторам живенько разъяснили (Академия же рядом!), что параметры прыжка для корабля такого размера просто невозможно рассчитать на корабельном компьютере. Два дня анонимные бойцы обрабатывали электорат на предмет внеземельщиков и пиратства, а потом лайнер нашли. Теперь среди причин аварии обсуждался вредоносный вирус, некомпетентность ремонтников и даже месть обманутого любовника, лишь темы о диверсии ни на одном форуме не было. Выходка наемников на Вирмане не помогла блоггерам прозреть - то, что одни люди обрекли других людей на мучительную смерть ради сомнительной политической выгоды, общество принять не могло. А вот голоса, обвиняющие Линдерна в попытке использовать ситуацию, уже звучали.
       От желания раскритиковать "твердые доказательства" болтунов в пух и прах у Харпера дрожали пальцы. Но в публичную анонимность Ящер категорически не верил, а обнаружить свою излишнюю информированность позволить не мог. Пришлось вообще перестать участвовать в дискуссиях.
       А вчера волна обсуждений докатилась и до Академии. Коллега по работе (новый декан навигаторов) пристал к Директору с неудобным вопросом:
       - Как вы думаете, что предпримет в связи с последними событиями наш Президент?
       - Понятия не имею, - честно ответил Харпер.
       - Вам не кажется, что непредсказуемость Белого Лиса наносит ущерб Федерации?
       - Я думаю, что господин Линдерн сделает все возможное, чтобы будущее у Федерации было.
       На физиономии коллеги явственно проступило разочарование, и Харпер мог его понять - он сам чувствовал себя до тошноты лояльным и законопослушным. Где скандальный декан Ящер, упрямый бунтарь, знаменитый своим саркастическим отношением к любым авторитетам? - Превратился в чопорного Директора. А теперь он еще и специальным агентом станет! Позор...
       Решилось все стремительно и началось со звонка Президента. Умные алгоритмы смазывали фон за спиной Линдерна и было решительно непонятно, находится он в офисе, дома или вообще в машине.
       - Ну, что, ознакомился с моей корреспонденцией? - насмешливо спросил Белый Шакал.
       Харпер осторожно кивнул.
       - И как, легче тебе стало?
       Легче Харперу не стало, и он в душе проклинал свое любопытство. Простой металлический чемоданчик, который принес Ящеру улыбчивый молодой человек в поддерживающем корсете (первый признак долгой работы в космосе), оказался коробкой с ужасами. Нет, о подкупе и взятках там тоже было, но за пределами безопасности кислородных миров любые вольности рано или поздно приводили к трагедии. Кто-то с дивной скрупулезностью фиксировал ошибки и преступления менеджеров сразу трех крупнейших корпораций на протяжении почти сорока лет. Фиксировал, и ничего не предпринимал.
       - В общем, езжай-ка ты завтра к восьми в офис, любопытный мой. Обсудить кое-что надо.
       То, что Белый Шакал задумал какую-то авантюру, Харпер понял сразу, как вошел. Зачем иначе собирать в президентской резиденции исключительно офицеров? Большинство пришли в мундирах - Астроэкспедиционный Корпус, армия, Космофлот - у остальных род занятий угадывался по специфической осанке и непередаваемому выражению лиц, которое бывает только у честных служак в присутствии большого начальства.
       Нильс Линдерн предстал перед гражданами в образе сурового вождя (Харпер уже научился различать маски Белого Шакала). Инертных и не склонных проявлять инициативу вояк Президент шокировал заявлением:
       - Господа, Федерация находится на грани антиконституционного переворота!
       Далее следовала конкретика. Известные широкой публике факты и пара-тройка новых обстоятельств были изложены так, чтобы убедительно и непротиворечиво подтверждать тезис - к власти, не считаясь с методами и средствами, рвется группа радикально настроенных капиталистов. А может, и вправду рвется. Харпер любил бравировать перед собеседниками теорией всемирного заговора и всюду отыскивать интересы бизнеса, но для него это был чем-то вроде интеллектуального упражнения. Линдерн же варился в этом котле много лет, а рыбак рыбака...
       Аудитория отнеслась к речи Президента сдержанно-скептически. Действительно, вот так вот звонят тебе в дверь и заявляют: "Вампиры среди нас!" Недоверие естественно. Выразителем общего настроения выступил пожилой офицер, место службы которого Харпер определить не смог (но точно не полиция).
       - Вы полагаете, сэр, что силовые министерства не справятся с попыткой переворота?
       - Я полагаю, что самые крупные исторические ошибки совершались публично и при молчаливом одобрении большинства. Мои аналитики уверены, что, если ничего не предпринимать, общество не успеет среагировать на угрозу. Когда результат пассивности станет очевиден, возможность избежать кризиса окажется упущенной.
       - То есть, предполагается внести поправки в корпоративное право?
       Линдерн печально улыбнулся.
       - Проблема в том, что корпоративное право невозможно серьезно изменить. Мы не можем позволить себе главного - дробления корпораций. Наша Федерация - государство межзвездное, а космические полеты дороги. Организация, способная содержать всю линейку завязанных на космос производств должна иметь очень большие обороты. Иначе мы вернемся к государственному космосу времен раннего Освоения и всем вытекающим отсюда минусам, главный из которых - почти неизбежный распад Федерации. Государство - это сила, а людей невозможно удерживать вместе насильно. В свое время именно выводы социальных технологов заставили правительство сделать ставку на крупный бизнес, в результате человечество заселило сотни планет, основало тысячи поселений и до сих пор едино. Однако у любого ресурса есть придел и... оборотная сторона. Мы уперлись в потолок этого механизма развития - корпорации приобрели черты государственных образований, интересы которых противоречат общечеловеческим. Результат не замедлил себя ждать.
       - В таком случае, что вы предлагаете?
       - Ничего. Я президент, а не волшебник. Я могу только бросить все силы на удержания status quo и надеяться, что именно сейчас в человеческом обществе зреет зерно будущего, нужно только его распознать. В любом случае, вред от появления во власти деятелей вроде того же Лоренсио Рикони очевиден и философствования тут неуместны. Могу ли я рассчитывать на вас, господа?
       - В чем именно? - настойчиво гнул свое пожилой офицер.
       - В восстановлении статуса Космофлота. Передача корпорациям части полицейский функций была временной мерой, вызванной дефицитом финансирования. С этим борделем надо заканчивать! Проблем со средствами у Федерации нет, а некоторый дефицит мы компенсируем дополнительным налогом с корпораций, в счет освобождения их от непрофильных функций. Уже сейчас заложены десятки кораблей, официально предназначенных для Астроэкспедиционного корпуса, переделать их под нужны Космофлота, на данном этапе, сложности не представляет, нужно только волевое решение Сената. С точки зрения закона все безупречно, но власть так просто никто не отдает, и с деньгами добровольно не расстаются. Я предвижу сопротивление корпораций. Мы должны упредить противника!
       - Как? - раздалось почти одновременно несколько голосов.
       - Господа, это узнают только те, кто согласится участвовать. Остальных прошу покинуть помещение.
       Естественно, Харпер остался. И теперь ему, как руководителю известного учебного заведения, доверенному лицу Президента и вообще - герою, предстояло участвовать в пробном полете нового звездолета, предназначенного для нужд дальней разведки. Про то, какой маршрут ему проложили, экипажу предстояло узнать только после первого прыжка...
       Проводы Директора едва не вылились в манифестацию - коллектив Академии лихорадочно пытался решить все свои проблемы на месяц, два, на год вперед. Харпер твердой рукой пресек панику: вверенное ему учебное заведение вполне способно три недели проработать без постоянного контроля, или же он плохой руководитель. Тем более что выбора не оставалось - Линдерн уже начал свой маневр: офлайновые издания вовсю перепечатывали статью анонимного блоггера, в которой рассматривалась судьба парламентариев, пытавшихся инициировать независимые проверки трех ведущих корпораций. Из почти сорока человек в живых остались пятнадцать, семеро из них были дискредитированы и покинули политику, а оставшиеся так и не довели свои инициативы до конца. В том, что подтасовок в статье нет, Харпер не сомневался. В свете изложенного, инициатива с Космофлотом уже не казалась ему бессмысленной.