7 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Специалист

- К черту, - отмахнулся Линдерн. - Если они привезут его на Тассет живым, я буду считать свою миссию выполненной. Я не мог смягчить формулировки, ясно? Нельзя было допускать дискуссию.
       С этого момента офис сенатора замолчал - Линдерн попросту отключил все линии связи. Большее впечатление он мог произвести, только взорвав в Сенате вакуумную бомбу.
       
       Глава 13
       
       Расположение мистера Бирека все же дало о себе знать - меня записали в бригадиры, это означало незначительную прибавку жалования и еще пару часов зоны отдыха в неделю. Типа, счастье привалило. Работы на КМП-катерах было много, на стапели все время стояло три-четыре челнока, их затаскивали через шлюз на одном конце трубообразного отсека и вытаскивали с противоположенного. Работа была нудной до одури, хорошо еще - без масок. Один за другим проходили дни, на Тассете заканчивалась весна, и начиналось лето.
       Я сдался и пошел против здравого смысла - отправил письмо дяде, невинную писульку с поздравлением ко дню рождения. В письме приводился обратный адрес и просьба расплатиться с мистером Питченом за ремонт каноэ, о котором мы договорились еще в прошлом году. Через положенные два дня я получил ответ, в котором дядя радуется за меня и сообщает, что мистер Питчен получил свои деньги. Это была уже наглость. Мой дядя никогда и ни при каких условиях не назвал бы Питчена по имени. Для всех в нашей семье этот любитель рек и озер был не иначе как Рыбой (это после того, как он умудрился пошить себе куртку из лососевых шкурок). Я, конечно, понимал, что мое письмо будут читать, но чтобы пытаться отвечать за адресата...
       Если они такие идиоты, а я такой умный, почему я все еще здесь?
       Пытаясь пристроить куда-нибудь свою бессмысленную энергию, я облазил всю доступную мне часть станции. Селена 5 напоминала велосипедное колесо с тройным ободом, пронизанное спицами скоростных лифтов. Причалы для звездолетов располагались в ступице. Конструкция станции обеспечивала искусственную гравитацию самым простым и дешевым способом, но требовала, чтобы нагрузка на обод была более-менее равномерна по всей окружности. Корпоранты пользовались этим фактом как оправданием пропускной системы и ограничения на свободу перемещений, хотя вес одного человека никак не мог повлиять на равновесие такой махины. Мне был доступен лишь небольшой сектор этого мега-бублика: зона отдыха, мастерские, казармы. За неделю я познакомился со множеством людей и успел дважды подрался. Меня вызвали к начальнику безопасности станции, Префекту Харли (это был тот самый мужик в костюме комика). Он долго молча рассматривал меня, а потом посоветовал найти себе другие развлечения.
       Чтобы отвлечься от однообразности бытия, я начал придумывать себе всяческие "проекты". Суть была в том, чтобы деятельность была интересной, но абсолютно бесполезной для кого-либо.
       Мне всегда казалось, что коридор между секциями казарм и зоной отдыха несколько длиннее стандартного. По-хорошему, где-то здесь должен был быть еще один лифт. Проверить свое предположение с другой стороны я не мог - там располагались склады, в зоне отдыха иллюминаторов не было, а от ремонтных доков это место не просматривалось. С другой стороны, у меня еще оставался допуск к коммуникациям...
       Дождавшись самого длинного перерыва между сменами (типа, воскресенья), я приступил к действиям. Надел рабочий костюм, взял пустой чемоданчик из-под инструмента, пропуск вызывающе повесил на грудь и отправился инспектировать подсобные помещения казарменной секции. Конечно, компьютер засечет факт моей "работы" в неурочное время, но где наша ни пропадала!
       Цилиндрический объем секции был пронизан сотами отдельных блоков, объединенных в ярусы. В случае аварии автоматика могла заблокировать как отдельный блок, так и ярус, и секцию в целом. Вот за что я люблю военный подход! Никогда не жертвовать безопасностью в угоду прибыли. С другой стороны, между блоком и цилиндрической стенкой секции неизбежно оставался зазор, который использовался на технические нужды. Туда засовывали силовые кабели, датчики радиации, насосы, фильтры, вентиляционное оборудование, короче - все, без чего можно было обойтись внутри. Получались такие странные, изогнутые в трех измерениях галереи, соединяющиеся через отверстия в шпангоутах круглыми люками, отчего каждый отсек напоминал фляжку. Вот в такое-то место я и проник, воспользовавшись пропуском ремонтника.
       Воздух в отсеке был нехороший, пропитанный испарениями резины и мелкой пылью. Вентиляция закрыта. Линия должна идти со стороны отсутствующей секции, и она не работает. Я нашел то, что искал: смотровое окно, забранный тройным стеклом иллюминатор, пронизывающий слои теплоизоляции и обшивки. Здесь не было силовых конструкций, и стена была всего около метра толщиной. Я жадно приник к иллюминатору, отметив про себя мутные разводы на поверхности внешнего стекла, что для открытого космоса, в принципе, не характерно. Секция-призрак была видна мне под углом. В глубокой тени, какой не бывает на планетах, терялись все детали. Виден был только силуэт, проступившей на фоне расцвеченной габаритными огнями антенны дальней связи. Огромный провал рассекал цилиндр секции едва ли не на треть, его края лохматились лоскутами обшивки и арматурой. Такие повреждения нельзя нанести изнутри, это был удар извне, крупный объект с заметной скоростью, что-то типа КМП-катера. На внешней обшивке соседних секторов огни предусмотрительно не горели, но блик от какого-то стекла выхватывал из темноты провала то, чего там не должно было быть ни при каких обстоятельствах - нижнюю половину человеческого тела, согнутую ногу и ступни в белых нейлоновых туфлях.
       Я вылетел из отсека на одном дыхании. Потом, словно загипнотизированный, пошел в тот коридор, откуда должен был открываться выход в секцию. Никакого намека на лифт. Они провели серьезный ремонт, полностью скрыв факт катастрофы, но не нашли минутки на то, чтобы извлечь из обломков мертвое тело. Я смотрел на ровный серый пластик, испытывая желание проковырять его насквозь. Мысль о том, что кто-то мог остаться там, в пустоте, пусть мертвый, не давала мне покоя.
       Не знаю, сколько я там простоял. Меня привел в чувство кто-то, обхвативший меня за плечи и быстро-быстро потащивший по коридору.
       - Пошел, пошел, пошел... - бормотал тихий голос.
       Я не успел опомнится, как мы оказались в зоне отдыха, в полупустом зале игровых автоматов. Тот, кто меня волок, оказался тощим долговязым типом с нездоровой желтизной в глазах. На нем была типичная одежда станционного жителя: белый комбинезон с серыми вставками. И белые нейлоновые туфли.
       - Что ты там делал? - он впился мне пальцами в предплечье.
       Я одним движением стряхнул его руку. Если он собирался качать передо мной права, то ошибся номером.
       - Я знаю, что там есть еще одна секция.
       Он придвинулся вплотную.
       - Знаешь, и - молчи.
       - Молчать?! Да там трупы болтаются!!
       Он весь скривился. Как-то не вязался его облик с моим представлением о негодяях.
       - Слушай, ты жить хочешь? Этого места нет, ни по каким бумагам. Если станет известно, что они потеряли до трети регенераторов и аварийный стыковочный отсек, эту шарашку вообще должны будут закрыть. А ее хозяев - повесить. Как ты себе это представляешь?
       - Вы все знаете.
       - Я здесь уже десять лет. Когда Вторую гидропонику решили "свернуть", мы монтировали заглушки на месте переходов. Тот катер чудом не угодил в жилые секции. А списали все на проблемы с вентиляцией.
       - Разве такое можно скрыть?
       - Можно, если очень захотеть. Человек двести внезапно уволились или перевелись, сколько из них сделали это на самом деле, никто не знает. Большинству просто дали денег "за моральный ущерб" или предложили хорошие условия где-нибудь поближе к центру. Но один из моих друзей исчез вполне по-настоящему. Мы собирались встретиться в тот день, отметить юбилей. Я месячную зарплату потратил, чтобы выкупить у мусорщиков его рыбок.
       Он немного помолчал и тихо попросил.
       - Не ходи туда больше.
       Я посмотрел на него и словно бы увидел свое будущее. Все надежды, все амбиции - в прошлом, иллюзий нет. Тихо плыть по течению, год за годом. Сколько лет? Мне двадцать, оставят ли они меня в покое, когда мне будет сорок, или - шестьдесят, или - никогда?
       - А вы пытались когда-нибудь отсюда уехать?
       Он заглянул мне в лицо и понял все по-своему.
       - Тебе надо расслабиться, парень.
       - Как?
       - Не "как", а "чем". Зайдешь в бар "Камея", блок шестьдесят, третий ярус. Запомнил? Скажи, что Лео прислал тебя за шипучкой. Это - полный улет!
       Я понял, откуда у него желтизна на белках глаз.
       Ночью мне приснился сон, на удивление яркий и четкий. Мне снилось, что вся Селена-5 мертва. Я словно бы плыл в беззвучии вакуума по темным промороженным коридорам, смутно узнавая их очертания и пытаясь понять, куда делись все. Потом я начинал догадываться, что сейчас заверну в дверь ближайшего блока, а там... Я проснулся в поту.
       А ведь это возможно. Помниться, мне не раз приходило в голову устроить что-нибудь эдакое. Теперь я знал, чем все кончится. Еще одну секцию заварят наглухо и мы останемся болтаться там, в пустоте и темноте. Так проще, чем разбирать завалы и избавляться от тел. И свидетелей меньше.
       Я понял, что не могу здесь больше находиться, совсем. День за днем жить, гадая, что откажет первым: регенераторы, метеоритная защита или навигационное оборудование очередного катера? Я сойду с ума через месяц. Меня настиг мой личный кошмар об абсолютной беспомощности, то, о чем так страстно говорила мадам Герда. Бесконечная зависимость от тех, кто заставляет машины работать.

8 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Специалист

Следующие два дня я практически не работал, просто перекладывал инструменты с места на место и тупо ковырялся в мешанине проводов. Мастер ходил за мной и нудил "план, план, план", от чего мне хотелось огреть его диагностером (метр длиной, семь кило весу) по кумполу. В конце концов, я решился и отправился в ту самую "Камею", блок шестьдесят. Любезный, решительно ничем не примечательный бармен выслушал меня и деловито поинтересовался:
       - Сколько?
       Я протянул ему карточку. Наверное, это единственное место, где наркотики можно купить по кредитке.
       - На все.
       За три месяца проживания на Селене-5 я почти ничего не тратил, но "шипучка" оказалась штукой не дешевой, на дне выданного барменом кулька бултыхалось всего несколько пакетиков. Ну и ладно. Я не собирался "расслабляться", это было глупо и унизительно, как самокастрация. Возможно, ИМ хотелось чего-то подобного, чтобы сделать меня проще и привычнее, более предсказуемым, наконец. Желательно - моими собственными руками. Но мои планы были гораздо радикальнее: если я не могу получить все, то не буду брать ничего. Я покину это место единственно доступным мне способом и даже с некоторым комфортом. И они никак не смогут мне помешать.
       До смены оставалось меньше часа, впрочем, это уже не имело значения.
       Я тупо пересчитал пакетики, их было семь штук. Можно ли в такой ситуации считать семерку счастливым числом? А главное, хватит ли их?
       Я повертел пакетик, никаких инструкций на нем не было. Предполагалось, что раз ты держишь его в руках, то сам понимаешь, что к чему. Надо ли его нюхать, жевать, глотать или развести и вколоть в растворе? Я плеснул воды в стаканчик и всыпал туда содержимое пакета. Белый порошок хлопьями плавал на поверхности. Я попробовал его языком, он был горький, но, против ожидания, язык не онемел. Может, мне подсунули подделку? Я вздохнул и выпил содержимое стакана. Бе-е, какая гадость! Осталось посмотреть, будет ли какой-нибудь эффект.
       Эффекта не было, если не считать за него то, что я сижу, пялюсь в стенку и потею от волнения. Ох, найду я того жулика и по усам, по усам!
       - Ну, ты идешь?
       В дверь просунул голову механик, я даже вздрогнул от неожиданности.
       - Иду, иду. Чего орать-то?
       Я натянул комбинезон и заковылял к выходу. Впереди была смена, идиотский полуразобранный реактор и жуткое искушение замкнуть изоляцию на волновод. Почему я не сделал этого в прошлый раз? Наверное, мне было жаль пилота, ведь мы могли быть знакомы.
       Где-то на полпути к стапелям я понял, что зелье действует. Причем, СИЛЬНО. Вокруг словно бы стало светлее, очертания предметов стали четче, цвета - ярче и в каждом проявились десятки оттенков. Обилие движения и звуков атаковало сознание. Незначительные детали вдруг изумляли и приковывали к себе внимание, а само течение мысли стало прихотливым и изменчивым. Я то и дело забывал, куда иду, и совершенно не представлял, что там буду делать. Нужно было что-то предпринять, но никаких соображений по этому поводу не возникало. Механик о чем-то оживленно болтал, каждое слово воспринималось с дивной ясностью, но смысл фразы до сознания не доходил. К счастью, никаких реплик от меня не требовалось.
       Это действительно был "полный улет". У меня не было опыта подобных состояний, оставалось только плыть по течению, ожидая, когда меня прибьет к берегу. Метафора оказалась столь сильной, что я почти воочию увидел несущую меня реку, услышал журчание прозрачных струй, водовороты на разветвлениях коридоров, бурлящие каскады на лестницах. Люди были подобны блестящим валунам, брошенным посреди стремительного потока. Ноги отяжелели и тонули в песке.
       Я кое-как дотащился до мастерской и сел на первый попавшийся ящик. Все плыло, память играла со мною шутки, рождая осязаемо-плотные образы прошлого. Три разноцветных панка собирали что-то из россыпи запчастей. Пулемет... нет, ручной бластер. Точно такой, в каком Челленджер испортил предохранитель, а потом подсунул его мне. Я попытался встать и предупредить их...
       Механик тряс меня за плечо и что-то спрашивал. Я показал ему большой палец. Он скорчил рожу и, по-видимому, выругался. Мы друг друга поняли.
       Потом был Ящер, невозмутимо читающий лекцию о сопряжении вихревых плоскостей двухосных генераторов. Мне же надо отремонтировать челнок! Я смонтирую на нем звездный привод и отправлюсь в далекое Внеземелье... Я напряженно слушал, мысленно делая пометки и порываясь что-то записать. Особенно - о кавитации на низких скоростях... Внезапно родилась блестящая идея о том, как настроить генератор без помощи испытательного стенда, но задержать ее хоть на секунду мне не удалось. По ящикам и странно скошенным стенам прыгал Бонго-Квонго, мультяшный персонаж из моего детства. В интернате его лиловыми изображениями было украшено все, начиная от столовой и кончая сортиром. Как я его ненавидел! Он был для меня символом этого крашенного рая, в котором надо вечно придуриваться, чтобы быть "своим". Я пытался отвернуться или ударить его, но ничего не получалось. Мультяшные уродцы все плодились и плодились, двое были в форме офицеров Планетарного Контроля, у одного вместо носа-пуговки висел зеленоватый гнойный пузырь.
       Сколько это продолжалось, сказать не могу - на какое-то время я совершенно потерял связь с реальностью. Плотность глюков дошла до некоего максимума и начала спадать. Теперь в глазах просто двоилось. Стены медленно кружились по Правилу Винта.
       Это был... необычный опыт. Я никогда не хотел бы его повторить, даже если за ним последует индифферентная ко всему Абсолютная Тьма. Потеря контроля над своим сознанием, полная, абсолютная - это единственное, что меня действительно пугало. Нет, лучше уж схватиться за силовой кабель! Я не успел довести мысль до конца: в поле моего зрения возник мастер участка. Очень недовольный. Механика нигде не наблюдалось.
       Естественно! Эти "дипломированные специалисты" не способны самостоятельно даже велосипед свинтить. Я в отключке, так они небось всю норму завалили. И поделом! Не будут экономить на инженерах.
       Мастер весь прямо-таки исходил праведным гневом.
       - Мерзавец!!
       Я поднял бровь.
       - Да таких душить надо!!! Тварь безмозглая! Я тебя научу, как ширяться на работе!!
       Я пожал плечами - успеха ему. Лишь бы сам умел.
       - Падаль!!! Как такие контракты подписывают? Я бы за такое руки обломал! Вставай, скотина, будешь работать, пока не закончишь. А его здесь за человека считали!!
       Этим он меня достал. Он, типа, облагодетельствовать меня решил, а я, типа, счастья своего не понимаю. Приличным людям, щенок, на коврик гажу. Мое терпение лопнуло и я выдал ему свою заветную фразу целиком, на этот раз, в точности понимая, что означает каждый ее пассаж. Она намекала на нюансы телосложения мастера и странности его сексуальной ориентации, перешедшие по наследству. Это надо было видеть! Он стал... бордовым в полосочку.
       - Ты!...
       - Что? - я встал и оказался на голову выше его.
       - Ты за это заплатишь! - прошипел он и вылетел из ангара.
       Механик опасливо выполз из своей щели.
       - Ты покойник, парень. Он тебе этого не простит!
       - Плевал я.
       В конце концов, я так и так собирался в покойники. Шесть пакетиков дури можно было смело спускать в унитаз.
       Открытый конфликт вернул меня к жизни, наполнил злым и мстительным духом противоречия. Никакие разумные доводы не могли теперь заставить меня приступить к работе. Приперся Префект со своими "мальчиками", с первого взгляда просек ситуацию и без лишнего шума препроводил меня в изолятор. Механики сочувственно вздыхали, а я, впервые за три месяца, чувствовал, что поступаю правильно. Пусть я сдохну, но перед этим сумею попортить им кровь! Прозрачный поток словно бы перенес меня на другую сторону бытия, туда, где нету места логике.
       Два дня меня никто не трогал, ждали, когда остыну. Администрация, видите ли, не хотела терять ценного специалиста. Еще бы психиатра ко мне прислали, козлы! Уже сама мысль о том, что кто-то мог иметь на меня планы, приводила в исступление. Я тихо плыл, со сладостным упоением понимая, что первого, кто попытается призвать меня к порядку, изобью до полусмерти. И остановить меня они смогут, только пристрелив. День на пролет я вел воображаемые диалоги с мастером, мистером Биреком и Префектом, припоминая им все мыслимые и немыслимые обиды (память-то у меня о-го-го!), а ночью меня посещали причудливые эротические сны. Отвлекись я на минутку и я сам смог бы поставить себе диагноз, но мне было плевать, мне ЭТО нравилось. Я чувствовал невероятную легкость и свободу. Свободу от многолетних привычек, от планов и обязательств, от необходимости постоянно что-то обдумывать и рассчитывать. Мир стал прост и подобен хрустальному шару.
       Если я кого-нибудь убью, то это будет Бирек.
       Через два дня обо мне вспомнили. Многомудрый Префект прислал за мной двух плечистых громил, а за этими в коридоре топталась еще парочка, спецы. Хорошее сочетание - опытный человек на одних лишь киборгов полагаться не станет. Я дружелюбно улыбался. Эти макаки меня не интересовали, мне нужна была другая публика, я хотел показать им ВСЕМ... Возбуждение вибрировало в мышцах и собиралось комком где-то чуть ниже затылка.
       В кабинете Бирека горел мягкий голубоватый свет. Громилы остались снаружи, а спецы -внутри. Это было ошибкой. Я вдыхал полузабытые запахи травы (должно быть, у Бирека где-то стоял ароматизатор), а какая-то часть сознания превращала кабинет в абстрактную схему из кубов и квадратов. Близко, очень близко! Если мне удастся отвлечь охрану секунды на три, я прорвусь.
       В кресле слева сидел Префект, на столе были разложены веером шесть пакетиков.
       - Это ваше, мистер Джон?
       - Да, сэр, - охотно подтвердил я и обаятельно улыбнулся.
       Пристальные взгляды охранников жгли мне затылок. Нужно было нанести ментальный удар, сделать обманное движение и подкрепить его мысленным посылом. Это же спецы! У них сопротивляемость гипнозу, как у кроликов. Даже такой любитель, как я, способен запудрить им мозги. Когда охранники освободятся от наваждения, все будет кончено. То, что на занятиях в Академии мне так и не далось, теперь представлялось изумительно простым. Я осторожно прощупал спецов (оба были в режиме наведения).
       - Мистер Рейкер, вы последний, от кого я мог ожидать подобного поведения. Учитывая ваше происхождение, ваши рекомендации, опуститься до такого... Позор!
       Я слушал и улыбался, мысленно обещая, что за эти "рекомендации" кое-кто ответит. Должно быть, что-то в моей улыбке его насторожило. Он замолчал и неуверенно покосился на Префекта.
       Я ударил. Мысленный посыл был направлен на то, чтобы убедить охранников в моем стремлении к бегству. Это как кошке бросают фантик, реакция рефлекторная. Я пригнулся, а они рванулись назад, стараясь отрезать меня от двери. Надо ли говорить, что дверь меня не интересовала? Стол Администратора был высокий, широкий и скользкий. Я проехался на пятках, но равновесия не потерял, четко зафиксировал правую руку Бирека в захват, дернул его за волосы, понуждая поднять левую к затылку, и смачно приложил его фейсом об тейбл. Он всхлипнул от боли, хватаясь за лицо, а я уже разместил ладони на его шее тем самым приемом, который мы отрабатывали только на манекенах. Интересно, каков будет Администратор Бирек без головы? Я сжал руки, но резко повернуть не успел - Префект подло поломал мои планы. Вытянув откуда-то из порток игольник, он выпустил длинную очередь усыпляющих пуль, не заботясь, кому достанется больше, мне или шефу. За мгновение до своего абсолютного триумфа я погрузился в небытие.
       
       - Он невменяем. Невменяем и очень опасен. Страшно подумать, на что способен псионик с его знаниями, если он настроен агрессивно!
       Администратор покачал забинтованной головой и поморщился.
       - Я получил указания демонстрировать нейтралитет и обеспечивать ему комфортные условия.
       - Плевал он на ваш нейтралитет! Он сорвался, чокнулся, сбесился. На станции три тысячи не в чем не повинных людей, вы о них подумали? Надо ли мне напоминать, почему корпорация перестала заключать контракты с телепатами?
       - Мне необходимо проконсультироваться с головным офисом...
       - Так консультируйтесь! А до тех пор я требую отослать его на рудники. Перемена обстановки пойдет ему на пользу.
       - Хорошо. Полностью полагаясь на ваш опыт, я приму это решение, хотя оно и противоречит данным мне указаниями. Организуйте все!
       Префект покинул палату.
       
       Глава 14
       
       Как ни странно, но мордобой с применением стрелкового оружия привел меня в чувства. Лихорадочное возбуждение сменилось апатией, хотя, вполне возможно, что дело было в каких-то медикаментах. После краткого мига обретенного могущества мир стал серым и скучным. В монотонном свете заделанной в потолок лампочки прошел не то час, не то - день. Какая разница? Сотрудники изолятора (так у корпорантов именуется каталажка) упаковали меня по первому разряду: в сложной сбруе из ремешков и браслетов невозможно было не то что драться, а даже спуститься с лестницы. Впрочем, этого и не требовалось: когда за мной пришли (люди!), мы сразу завернули к грузовым причалам, в зону пониженной гравитации.
       Префект не объяснил, что он собирается со мной делать, а я был не в том настроении, чтобы расспрашивать. Один стандартный коридор сменялся другим, таким же унылым и однообразным. Охрана пропихнула меня через шлюз в невесомость маленького кораблика. По неповторимому сочетанию размеров, планировки, расположения палуб, память из другой жизни безошибочно определила: грузо-пассажирский челнок КМП-класса, модель "Алатар-6034". Так что, полетим мы не далеко.
       В тесной, как пенал, каюте кроме меня сидели еще трое. Мое появление они восприняли без восторга. Охранник бесцеремонно выгнал кого-то из ближайшего ложемента и пристегнул меня к сидению. Должно быть, я выглядел, как наркоман под кайфом, я и вправду был под кайфом. Хорошо хоть наручники сняли.
       Через минуту начался неторопливый (ну, очень неторопливый) полет. Пилот явно был гипертоником - с такими перегрузками даже старушки не летают. Так же медленно и неторопливо ко мне возвращалась способность мыслить, а вместе с ней - негодование и протест. И то, что я ничего не мог предпринять по поводу происходящего, не добавляло мне благодушия. Попытайся Бирек поговорить со мной, растолковать, что, мол, "мои полномочия ограничены", а "политика корпорации не оставляет мне выбора", я бы, скорее всего, отступился, а так... Если я не попытался придушить своих попутчиков, то только потому, что они, в общем-то, здесь были не причем. Да, я сошел с ума, но не настолько.
       Делать было нечего, завязывать новые знакомства не хотелось. Я лежал и упражнялся в самообладании: мышцы расслаблены, дыхание ровное, пульс - глубокого наполнения. Должно быть, они решили, что я сплю, хотя никакое предположение не было бы так далеко от истины.
       Настроение в каюте царило унылое. Все трое были не с Тассета и вообще - не с Внутренних Планет. Что ж, Федерация большая, люди много где живут. Непонятно было, кой черт занес их в "Пан-Галаксис".
       Они тоже этого не понимали.
       - Чапи-то, гамнюк, вывернулся, - с чувством цедил коренастый крепыш средних лет. - А корешей, значит, побоку!
       - Будь объективен, - возражал ему сухощавый блондин с ленивой грацией пресыщенного эстета. На красиво вылепленном, аристократическом лице желтел синяк и играла ироническая улыбка. - Он с самого начала предупреждал, что так и будет. Просто кое-кому захотелось денег.
       Третий пассажир отмалчивался. Это молчание одновременно вмещало в себя признание вины и вызов.
       Крепыш никому не давал спать: он весь исходил бессмысленной и бесполезной активностью, пытался ходить по каюте, сидел, раскачиваясь, на краю ложемента и монотонно материл корпорации, Чапи, и каких-то безликих "козлов". Время от времени блондин брезгливо морщился и скучающим тоном приказывал "Берни, закрой пасть!". Помогало не на долго.
       Принесли завтрак - четыре упаковки аварийных пайков.
       По длинным монологам крепыша Берни я стал смутно понимать, что случилось. Агент корпорации предложил им дико выгодный контракт, правда, далековато от дома (они были мелкими перевозчиками откуда-то с Пограничья), но их капитан согласился. Прикол был в том, что никто из их компании не был профессиональным навигатором. Проложить новый курс от одной звезды к другой, вычертить эпюру скоростей, рассчитать режимы реактора может либо очень мощный компьютер, либо - выпускник Академии, у них не было ни того, ни другого. Они купили у вычислителя программы десятка стандартных маршрутов и слегка корректировали их в зависимости от загрузки. И так там поступали ВСЕ! Ну, просто зашибись... Естественно, корпорант предоставил им необходимые расчеты бесплатно. В один конец. А когда пришло время возвращаться, потребовал за услуги навигатора три четверти суммы контракта. Капитан быстро смекнул, в чем дело, он ухитрился перекинуть все деньги (а сумма вдвое превосходила стоимость их корабля) доверенному лицу на Инкон. Агент был в ярости, всю компанию подвели под "Билль о Занятости" и закатали на рудники.
       Туда мы и направляемся.
       Не знаю уж, что отчебучил этот самый Чапи, но капитану можно было только посочувствовать. Воспользоваться своими деньгами они смогут не скоро.
       Сомнамбулическое движение из пункта "А" в пункт "Б" заняло более двенадцати часов, но еды больше не давали. Хорошо хоть "поилка" здесь была, и туалет работал. К концу полета мне удалось обрести некое подобие душевного равновесия. По крайней мере мученические попытки пилота пристыковаться с третьего захода не вызвали у меня ничего, кроме вялого отвращения.
       Заключенных выгружали покаютно, пришла и наша очередь. Охранник в серой форме Контроля и с эмблемою "Пан-Галаксис" на рукаве, скомандовал "Вперед!". Вооружен он был только шокером, зато - мощной полицейской модели. Особых вариантов для движения не было - коридор вел к шлюзу, шлюз выводил в другой коридор. Ничего похожего на пассажирский терминал - только узкие технические переходы. Это была космическая станция, не рудник, должно быть, нас ожидала пересадка.
       Стыковочный узел располагался по самой оси "бублика". Гравитация была ничтожной и вверх по лестнице можно было просто лететь. В обе стороны убегала дорожка кольцевого перехода, соединяющего четыре малых шлюза для КМП-катеров, занят был только один - наш. Через центральный створ, в невесомости оси плыли грузовые платформы - погрузку не сочли нужным прерывать из-за каких-то зэков. Никакой защиты, хотя бы сетки, на тот случай, если что-то отцепится и врежется в периметр, предусмотрено не было. Экономисты, мать их!
       "Налево!" скомандовал охранник. Налево вел даже не коридор, а мостки (при пониженной гравитации нет смысла делать фундаментальные вещи). Внизу была только мешанина кабелей, шпангоуты и внешняя обшивка - все предельно экономно. Мне как-то сразу расхотелось здесь жить. Не то, чтобы я раньше хотел, но теперь я как-то очень живо представил себе здешние условия работы. Если уж гробоподобная Селена-5 считалась роскошным местом...
       Шли медленно. Я притворялся, что пониженная гравитация мне в диковинку. Мои попутчики тоже никуда не спешили, а платформы все плыли и плыли у нас над головой. Это было что-то компактное, но очень ценное, иначе не было смысла использовать грузовик с внутренним боксом, контейнеры с рудой обычно крепят снаружи.
       "Если только этот корабль не межсистемный транспортник".
       От этой мысли меня словно током прошило. Я впился взглядом в безликие платформы, словно они могли подтвердить мою догадку. Контейнеры равнодушно скользили по направляющему рельсу, на боку одного из них я разглядел название корабля: "Фалькон". Серебристый иероглиф птицы словно ударил меня по глазам, и я как-то разом уверовал в то, что на корабле есть звездный привод. Никакой логики, только чувства.
       О, божественная конструкция, превращающая паяльную лампу в повелителя галактических трасс, символ свободы и предел совершенства!! За шесть месяцев я впервые оказался так близко от тебя.
       Корпоранты грузили туда продукцию рудника, очевидно, уран или редкоземельные металлы. В крайнем случае - медь. Сотнями тонн. Я даже зажмурился, прикинув стоимость возможной добычи. Погрузка шла автоматически, и они не сочли нужным срывать график из-за прилета внепланового корабля.
       А он был внеплановым!!! Префект так спешил избавиться от меня, что перенес время отлета.
       Конечно, никто не оставит такое богатство без присмотра: там, за вторым шлюзом, в три ряда стоят вооруженные коммандос. Пока шлюзы не запечатают, команду даже не пустят на борт, но мы-то уже здесь! Сейчас, с открытыми створами, корабль уязвимее всего.
       И между ним и мною - четверо придурков с шокерами. Анекдот...
       Один охранник лениво плелся сзади, другой, не оглядываясь, ушел вперед. Еще один ждал нас у дверей стеклянной коробки пропускного пункта, последний - внутри, у пультов. Они слишком рассредоточились, именно поэтому одному мне с ними было не справиться - кто-то обязательно поднимет тревогу. А вот если кто-нибудь поможет собрать их в кучу... Насколько сильно корпоранты достали моих попутчиков? Я споткнулся, сильно натянув тонкий страховочный трос, покачался на нем и послал охраннику успокаивающую улыбку. Тот еще больше отстал - если что, спасать он никого не собирался. Сердобольный капитан ухватил меня за предплечье. Платформы гудели и лязгали.
       А теперь - импровизация.
       - Давайте его угоним? - быстро забормотал я. - Корабль, я имею в виду. Спорим, что на нем есть звездный привод?
       Сухопарый эстет брезгливо покосился на меня.
       - И что ты с ним будешь делать?
       - Летать, дурилка!
       - И сможешь?
       - Как два пальца!
       - Врешь! - процедил крепыш.
       Я выгнул колесом грудь.
       - "На общих основаниях", но Академия, твою мать! Я все могу!
       Эстет заинтересованно уставился на меня. Капитан встрепенулся, в его глазах вспыхнула надежда.
       - Решайте быстро, мудаки. Если пройдем через пост, обратно будет уже не пробиться.
       Крепыш поджал губы, он явно был со мной согласен.
       - Ребята, они нас здесь зароют, - быстро зашептал капитан. - Надо рискнуть! Что мы теряем?
       - Заткнись, Жан! - процедил эстет и придвинулся ко мне. - Что надо делать?
       Охранник нагонял нас.
       - Отвлеките их. Все равно - как.
       Крепыш как-то очень нехорошо покосился на своего капитана.
       Охранники начали подталкивать нас к пропускному пункту, еще пара минут и решать будет поздно. Капитан пошел первым, за ним шмыгнул Берни, я сманеврировал так, чтобы замыкать группу. За несколько шагов до раздвижной стеклянной двери крепыш догнал капитана и ловким тычком сбил с ног.
       - Сука!!! Из-за тебя мы здесь!!!
       И он набросился на несчастного с кулаками. Впрочем, капитан в накладе не остался, они покатились по дорожке, в любую секунду рискуя свалиться вниз. Мне даже не потребовалось напрягать мозги, охранники сами бросились разнимать дерущихся. Сделать это было нелегко - крепыш здорово лягался.
       - Они убьют друг друга! Они убьют друг друга! - картинно взвизгивал эстет, заламывая руки. Получалось очень убедительно. Я жался в сторонке.
       В какой-то момент все охранники (и те, что вели нас от шлюза, и те, что ждали на контроле) оказались в пределах моей досягаемости. Я атаковал их с тыла.

9 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Специалист

На охранниках были стандартная полицейская форма, только перекрашенная. Костюмы защищали хозяина от шокера, мелкокалиберной пули, ножа, могли спасти при разгерметизации и здорово смягчали удары. Но! Как любая навороченная защита, они сковывали движения, а в тесном единоборстве при нулевой гравитации маневренность - превыше всего.
       Дрался я грязно, у меня не было времени размышлять, станут ли эти ребята инвалидами. Одного придурка я просто скинул с мостка, и он застрял в мешанине силовых кабелей, истошно вопя, другой не успел опустить забрало и получил от меня в нос. Отчетливо хрустнула переносица. Желание драться вернется к нему не скоро! С оставшимися двумя пришлось повозиться: все-таки доспехи были продуманы хорошо, а у меня не было возможности размахнуться. Они собирались напасть одновременно, и это могло принести им успех. Положение спас эстет, ловко подставивший охраннику ножку. Я насел на одного, трое моих подельщиков - на другого. Того, что застрял в мешанине кабелей, долбануло током и он затих.
       Мы победили.
       У капитана Жана немного дрожали руки, должно быть, от электрошока.
       - А ты здоров драться, парень...- начал Берни.
       - Позже!
       Все - позже, сейчас счет шел на секунды. В стеклянной будке назойливо бибикал зуммер: охранники снаружи хотели знать, что происходит внутри. Теперь выбора нету, только вперед!
       Оттолкнувшись от опоры мостков, я совершил прыжок, на который ни один житель планеты не решился бы. Сложность с искусственной силой тяжести в том, что мышцы не успевают к ней привыкнуть, приходится руководствоваться разумом, а не инстинктом, иначе результат получается обескураживающим. На ободе была одна десятая "же" или меньше, следовательно, я должен был быть в состоянии одолеть десять метров до ближайшей платформы, но никогда нельзя быть уверенным ни в силе, ни в расстоянии. Я едва не просвистел мимо, всей массой тела шлепнулся об угол контейнера и ролики протестующее взвыли. Слава богу, некоторый запас прочности конструкция имела, да и что такое семьдесят кило по сравнению с семью тоннами! По слабой вибрации рельса я понял, что компаньоны последовали за мной. Удачи им, тут уж каждый сам за себя.
       Я спешил вперед, обгоняя платформы. Тип с разбитым носом пробовал ползти к будке, еще один из тех, кого мы избили, очухался и начал стонать и барахтаться. Я стремительно влетел в трюм, едва не угодив ногой в звено разгрузочного конвейера.
       Людям здесь делать было совершенно нечего, пространство было заполнено механизмами, движущимися с устрашающей скоростью. Направляющая система и платформы были принадлежностью станции, здесь, в трюме, контейнеры попадали во власть корабельных манипуляторов. Все это выглядело забавным, пока вы не вспоминали о том, сколько весят эти штуковины. Я затормозил о переносную управляющую панель и постарался отдышаться. С громкими щелчками платформы возвращались на направляющий рельс и плыли в обратную сторону, оператора поблизости не наблюдалось. Мои спутники были более осторожны и медлительны. Едва дождавшись, когда запыхавшийся Берни минует шлюз, я отжал на панели большую красную кнопку.
       Конвейер дернулся и остановился, замигали оранжевые лампочки, взвыл тревожный сигнал. Все космическое оборудование рассчитано на максимальную безопасность, а не на возможность угона. Особенно в том, что касается межзвездных кораблей - они драгоценны. Много ли тебе толку будет в исправных агрегатах, если до ближайшей кислородной планеты десятки световых лет?
       Конвейер начал сворачиваться внутрь шлюза. Зрелище это не для слабонервных: многотонные конструкции сгибались гармошкой, сворачивались спиралью, жалобно тренькали штифты и заклепки, рассчитанные на срез. Месиво из арматуры, платформ и контейнеров заполняло все видимое пространство. Что сейчас ощущают те парни, что остались внутри, думать не хотелось. Створ был закрыт в рекордное время, внутри трюма остались только пара неразгруженных платформ и несколько неприкаянных контейнеров.
       - Зашибись! - восхищенно прохрипел крепыш.
       Позже мы вспомним этот момент за бутылочкой пива или чего там еще, а сейчас - ходу отсюда! Если раньше компромисс еще был возможен, то теперь корпоранты нас просто убьют. В космос покидают.
       Я отлепился от панели и с ловкостью гиббона запрыгал вдоль рядов контейнеров.
       - Не туда! - взвизгнул эстет. - Рубка в другой стороне!!
       - Знаю!
       Все-таки корпоранты - не лохи. Рубка - это корабль в корабле, отдельная конструкция, отделенная от трюма и реактора мощной переборкой, герметизируемым тамбуром и бронированными дверями, на вскрытие которых у нас уйдет несколько дней. Звездолет нельзя угнать! Я собирался сделать то, что может сотворить только выпускник Академии, причем, не пропустивший ни одного занятия по инженерному делу. Теоретически, для того, чтобы запустить звездный привод, мне рубка не нужна, мне нужно машинное отделение, а попасть туда куда как проще. Со стойки в конце трюма я взял спасательный скафандр и безжалостно отодрал от него баллон с кислородом, за гермодверью, ведущей в сторону реакторного отсека, дернул еще один аварийный рубильник, для острастки. Теперь автоматика запечатает трюм намертво, просто на всякий случай. Наших преследователей это сильно задержит.
       - Что ты собираешься делать? - допытывался эстет.
       - Лучше тебе об этом не знать.
       На втором курсе я обнаружил в библиотеке схемы и описания всех серийно выпускавшихся звездолетов и целое лето просидел над ними, рисуя себе в воображении сценарии безумных спасательных экспедиций, ужасных катастроф и невероятных приключений. А ведь память у меня - ого-го! Трехмерные изображения в архиве не сильно отличались от реальности. Например, я мог совершенно точно сказать, где в стене проходит связка управляющих кабелей.
       - Ну и? - не удержался капитан торговцев.
       Я сшиб вентиль у баллона и направил струю жидкого кислорода на пластиковую панель.
       - Ки-и-я!
       Замерзший пластик разлетелся мелкими осколками, под ним, как я и ожидал, находился короб с проводкой.
       - Ладно, а инженер-то у вас есть?
       Бортинженером оказался эстет.
       - Вопрос на засыпку: какого цвета кабель радиационного контроля?
       - Э-э...
       - Правильно, синий.
       Очень осторожно (мне же потом все это чинить!) я выпростал из пучка синее оптоволокно и покрутил его в пальцах. Аварийные сигналы на мгновение смолкли, а потом взвыли с удвоенной силой. В их тональности появились совершенно особые, истеричные нотки, дежурное освещение начало ритмично пульсировать. Я ждал. Системы станции получили тревожный сигнал, теперь они должны, просто обязаны отстрелить захваты и попытаться оттолкнуть прочь аварийный корабль. Пол коридора ушел из под ног. Трудно все-таки привыкнуть к невесомости, особенно если все вокруг спроектировано с учетом верха и низа. Не беда, сейчас запустим реактор, и все шлепнется на свои места.
       До машинного отделения мы добирались минут десять. Корабль несколько раз толкало, и было мучительно непонятно, что происходит снаружи. Я знал, что подло и вероломно использую недостатки аварийных систем, созданных для того, чтобы предотвратить катастрофу. Доступ спасателей к самым опасным узлам корабля - реактору и звездному приводу - должен быть максимально облегчен, особенно ввиду возникшей радиационной опасности. Смятение компьютера, запутавшегося в мешанине ложных сигналов, отзывалось в моем сердце болью.
       "Скоро, скоро все кончится. Пойми, мне НАДО!"
       Для того чтобы перевести управление приводом на ручной режим, никаких особых знаний не требовалось: любой спасатель должен был иметь возможность сделать это. Одновременно повернуть два ключа и перекинуть рубильник, вот и все. Считается, что после этого корабль не способен к полету.
       - И все-таки, что ты собираешься делать? - не унимался эстет.
       - Слышал когда-нибудь о слепых прыжках?
       - ... твою мать! А если мы попадем в звезду, или в планету, или в астероид, или...
       - Значит, такова судьба.
       Капитан Жан был более конструктивен.
       - А рассчитать обратный прыжок ты сможешь?
       - Как два пальца! Если попадем в рубку.
       Во время учебного полета Ящер дважды заставил нас это сделать. Причем, импульс, режим и другие параметры он вводил сам. Теперь и у меня появилась возможность попрактиковаться. Я ввел значения исходя из среднерасчетных для выхода за пределы системы. Если привод в порядке, он прожует эту ахинею и закинет нас куда-нибудь недалеко, но за пределы досягаемости КМП-катеров. Реактор начал разгоняться, мелодичный синтезированный голос дружелюбно отчитывался о процентах мощности и минутной готовности, как будто без него нам было скучно. Мои приятели выглядели серьезно напуганными. Эстет, бледный как мел, благоразумно забился в нишу между пультом и аппаратными стойками и бормотал оттуда:
       - Это безумие, это безумие!
       Я подарил ему широкую улыбку.
       - Спокойно, парни! Все под контролем, - если только корпоранты не нарушили все мыслимые правила безопасности и не развернули корабль носом к станции. - Отлетим немного в сторону и займемся дверью в рубку. Межсистемник у них только один, хрен они нас достанут!
       Ну, то есть, я на это надеюсь. Что будет, если кораблей на станции все-таки два, думать не хотелось. Не то, что цивилизованного разговора, членораздельной беседы у нас не получится. Даже если никто не погиб, нанесенный нами ущерб исчисляется сотнями миллионов, а работа станции будет парализована на несколько месяцев, в лучшем случае. Да за такое убить мало! И дорога на Тассет мне заказана на много, много лет.
       Возможно, там, откуда родом эти торговцы, спрятаться будет легче.
       - Будем знакомиться?
       Ответом мне было молчание. Мои компаньоны цеплялись за что придется и напряженно ждали. Плохо рассчитанный прыжок создает жуткие перегрузки, вплоть до смертельных, но это при полете от звезды к звезде, там совсем другие мощности. Даже если я ошибся в значениях процентов на пятьдесят (что совершенно невозможно), тычок будет более чем скромен.
       - Привод включен! - торжественно возвестил синтетический голос.
       Сила тяжести вернулась, рывка не было.
       - Алло, с кем я говорю? Прием!
       Эстет перевел дух и выпал из своей ниши.
       - Хорошая работа...
       - По-другому не умеем!
       К незадачливому капитану возвращалось хорошее настроение.
       - Приятно иметь дело с профессионалом! Академия, говоришь?
       - Точно. Рик Хитман, на общих основаниях.
       - Что ж так?
       Я неопределенно пожал плечами. Эстет протянул мне руку.
       - Сайрус Смит, бортинженер без диплома. Счастлив работать с вами, мистер Хитман.
       - Рик, просто Рик.
       - Было круто! - крепыш уже тряс мою руку. - Я - Берни Крайтон-младший. Гравитронщик, ну, типа как.
       - Жан Рено, - бывший капитан все еще чувствовал себя неуверенно. - Главным образом - суперкарго.
       На лице Сайруса стала собираться саркастическая усмешка, и я поспешил пресечь скандал в зародыше.
       - Значит, познакомились! Я хочу осмотреть нашу малютку, кто со мной?
       Берни напряженно покосился в сторону пульта.
       - Спокойно! Оно будет работать само еще часов тридцать. Потом мне надо шесть часов на расчеты и до другой системы - три-четыре дня, не меньше, а сколько тут воздуха - пес его знает. Так что, чем быстрее мы вскроем рубку, тем лучше.
       Все всё поняли. Мы разбились на две группы: я с Жаном пошел в мастерские, а крепыш и Сайрус - на склад запчастей.
       - Схему коридоров рисовать?
       - Схему я тебе сам нарисую, потом. Ищем все, что может резать и долбить. Встречаемся в трюме.
       
       Торговцы работали слаженно, как бригада хороших монтажников. Резаки не замолкали ни на минуту, двадцать четыре часа в сутки. Я правил насадки так быстро, как мог, и молился, чтобы кто-нибудь из мужиков не заснул с "пушкой" в руках. Когда один резак сдох, нам пришлось работать с перерывами, чтобы давать уцелевшим остыть. Броневые плиты, перекрывающие вход в рубку, удалялись слой за слоем, но до конца было еще далеко. После сорока восьми часов работы я велел всем не выдуриваться и лечь поспать. Никто не стал спорить.
       Мы спали тут же, в коридоре перед развороченным тамбуром. Сайрус долго не мог угомониться, выстукивая дробь по резиновому коврику, словно считал даром потраченные секунды. Я был спокоен, как слон (вентиляция отлично справлялась с дымом от резаков, значит, регенераторы были еще далеки от предела) и дрых три часа к ряду без сновидений. Торговцы попеременно считали меня идиотом, гением или сумасшедшим. На вскрытие дверей у нас ушло без малого четверо суток.
       Последний лист пластика отодрали и унесли. Дым рассеялся. Передо мною перемигивалась огнями рубка звездолета и она была МОЯ. Я тщательно вытер о штаны изрезанные стружкой пальцы.
       - Не стоит ли нам...
       - Заткнись.
       Это была моя работа, только моя. Пытаться без спецсредств взломать бортовой компьютер - дело дохлое, аварийных кодов у меня не было, но я точно знал - ни один инженер не отдаст жизнь экипажа на откуп электронике. Эпоха Освоения отучила людей доверять автоматам. Риск захвата звездолета ничтожен по сравнению с возможностью оказаться запертыми в большой консервной банке из-за дурацкого сбоя программы. На поиск пропавших могут уйти годы, а те, кто не получил твой груз, помощи вообще не дождутся. Короче, звездолет может летать без бортового компьютера, надо только знать - как. Мне нужно было выудить из системы запись полета и координаты, хоть какие-нибудь, а потом вручную рассчитать следующий прыжок. Я принес в рубку всю найденную по каютам бумагу, ручки, карандаши, маркеры. Сразу, пока мозги свежие, записал на салфетке двенадцать основных констант и координаты пяти Внешних Миров, известные мне на память.
       - Вы хоты бы приблизительно знаете, в какой системе находится Селена-5 ?
       За полгода мне не удалось этого выяснить.
       - Система Бакарты-8, - ответил Рено.
       - Точно?
       - Гарантирую. Координаты прибытия были прописаны в контракте. После того, как нас повязали, мы болтались в пределах одной системы.
       - Координаты помнишь? - он посмотрел на меня как на идиота. - Ладно, забудь.
       Не получив кодов доступа, компьютер запустился в аварийном режиме. Бесконечные столбики цифр и символов, никаких пояснений или дружественного интерфейса. Среди монбланов цифрового мусора содержалось все. Сайрус тихо застонал. Я хмыкнул и потребовал:
       - Кофе!
       Это было покруче любого экзамена. После трех суток работы с резаком, после знакомства с полицейской химией и наркотиком, мне следовало реконструировать характеристики корабля, опираясь на данные последнего прыжка и их результат. Потом по памяти составить матрицу восьмого порядка и решить ее, без помощи калькулятора и бумажных таблиц. Если я ошибусь больше, чем в третьем знаке, никакое чудо нас не спасет.
       Каждые полчаса я делал перерыв, пил кофе и ходил по рубке, размахивая руками и ногами. Перед тем, как начать окончательную проверку, лег и проспал минут сорок.
       Оберточная бумага, салфетки и бланки кончились. Я переписал результаты расчета на обратной стороне репродукции Пьерсо "Последний старт". Оч-чень соответствует... Время выходило, рано или поздно корпоранты отыщут опытного навигатора, который объяснит им, что далеко улететь мы не могли. Звездолеты прилетают на Селену-5 регулярно, они воспользуются следующим и... Я бодро кивнул торговцам на противоперегрузочные кресла.
       - Все, ребята! Пакуйтесь.
       - Ты...
       - Отсюда данные ввести нельзя. Я постараюсь вернуться до старта.
       Или мне придется перенести ускорение, болтаясь по коридорам. Шлеп, шлеп...Я дошел до машинного отделения бодрым шагом, убедился, что отсчет пошел и рысью помчался в рубку. Где-то на счете "десять" я плюхнулся в капитанское кресло и позволил фиксаторам обмотать меня с ног до головы.
       Капитанское кресло...
       Мертвая рубка, увечный корабль. Слепые экраны со всех сторон, только на одном беззвучно бежала череда цифр. В ней была заключена жизнь и заключена смерть.
       - Куда мы летим? - хрипло спросил Рено. Его только теперь это интересует?
       - Торонга.
       - Клево...
       Привод взревел, разгон начался, и после этого уже невозможно было ни дышать, ни говорить.
       
       Глава 15
       
       Курсант Рейкер не вернулся в Академию. Невнятно-агрессивный адвокат "Пан-Галаксис" обреченно пытался отбить обвинения в похищении и убийстве, но Белый Шакал не собирался судиться с корпорацией, а значит и в доказательствах не нуждался. На волне общественного возмущения, рейтинг Линдерна подскочил до небес. Скандал прорвался в информационную сеть Федерации, заполнил ленты новостей и темы дискуссий. Сотни писак перемывали кости Челленджерам, брали интервью у однокашников Рейкера, предавали гласности все новые и новые факты деятельности корпораций, Планетарного Контроля. Директор перестал смотреть новости и горячо надеялся, что хотя бы часть леденящих кровь историй - газетные утки. В каком состоянии пребывали обыватели, страшно было даже думать. Почти все взрослые люди имеют детей и почти все дети проходят период подросткового бунта и социальной безответственности. Мысль о том, что кто-то терпеливо ждет этого момента для того, чтобы продать твоих отпрысков в пожизненное рабство, даже очень законопослушных граждан приводила в неистовство.
       "Билль о Занятости" был отменен Сенатом даже без смены состава, никакое корпоративное лобби не могло бы этому помешать.
       Сенатор Линдерн выдвинул себя кандидатом в Президенты Федерации.
       Директор слушал выступление Линдерна перед сенатской комиссией с некоторым замешательством. Белый Шакал был в ударе, его речь была гениальна, а владение аудиторией - виртуозно. Он умудрился сделать полдюжины взаимоисключающих заявлений так, что каждое из них казалось непреложной истиной. "Они говорят, что Рейкер сбежал? Ну вот! Мы же предупреждали, что его удерживают против воли!" "Они клялись, что через месяц Рейкер будет здесь! Мы сомневались с самого начала! Что показали бы эксперты при осмотре тела?" Перевозбужденное воображение зрителей само могло нарисовать себе версию по вкусу, в зависимости от того, что именно они считали наиболее ужасным. Председатель дважды пытался заткнуть сенатора, и оба раза Линдерн, с возмущением, отвергал призывы к спокойствию. Аудитория кипела.
       - Такую бы энергию, да в мирных целях! - хмыкнул Ящер. - Как вы думаете, что он станет делать, когда станет Президентом?
       Директор неопределенно повел плечами. Его преследовали видения всеобщей анархии и коллапса государства. Ничего, утешал он себя, Федерация большая, и за время своего существования повидала множество безответственных политиков и амбициозных интриганов. Авось и сейчас не развалится. Главу Академии угнетало, насколько далеко ушли события от первоначального сценария. Нет, он не сомневался в том, что они сделали нужное дело. Только сделано все было как-то... Эх... Не солидно, что ли. Директор твердо решил подать в отставку, как только страсти немного успокоятся. Например, в будущем году. Естественно, если Совет не выдвинет на его места Декана навигаторов.
       В отличие от своего начальника, Фриц Харпер не считал, что преподаватель Академии должен быть вне политики. Почему, собственно? Делать-то летом все равно было нечего. Впрочем, назвать воскресные пикники "политикой" мог только очень извращенный ум. Харперу оставалось только гадать, что такого находил сенатор в его обществе. По крайней мере, шашлыки у Линдерна выходили отличные, да и поговорить с умным человеком всегда приято. Кто знает, вдруг он и правда станет Президентом.
       - Право частного владения звездолетами нам легализовать не удастся, увы. Значение этого факта для простых граждан не очевидно, а значит космос по-прежнему будет принадлежит корпорациям. Возможно, в следующем десятилетии потребность созреет, и мой приемник вернется к этому вопросу.
       - Все это полумеры, - поморщился Харпер.
       - В политике всегда так, - Линдерн пригубил бокал вина и откинулся в шезлонге. - По крайней мере практику кабальных контрактов мы прикрыли. И это замечательно!
       - Да, - Ящер покрутил в руках бокал, понюхал, но пить не стал. - Жаль только, что для некоторых это произошло поздновато...
       Белый Шакал задумчиво прищурился и покачал головой.
       - Я думаю, они говорили правду, Рейкер действительно от них сбежал. Такой энергичный юноша отлично устроится в жизни и без нашей помощи. Вот увидите!
       В воздухе пахло дымом и еще чем-то, что Харпер не сумел опознать. Он слишком редко бывает на природе.
       - Через пару дней я отправляюсь на Терру, - сенатор поставил опустевший бокал в траву. - Сказав "А" следует говорить и "Б". До выборов Президента Федерации почти год, за это время событие потеряет новизну, но память о нем останется. Этого будет достаточно для того, чтобы люди начали меня слушать. За кого вы будете голосовать?
       Ящер расплылся в самой неотразимой из своих улыбок.
       - Если вам удастся заставить людей вас выслушать, мой голос вам не потребуется.
       В тот же день, возвращаясь домой, Фриц Харпер встретил еще одного знакомого персонажа. Агент "Пан-Галаксис" (вероятно, уже - бывший) поджидал его у входа в здание. Возможно, он стоял там не первый день (дальше дверей охрана его не пускала), но обычно Харпер поднимался в квартиру на лифте от подземной стоянки, а сегодня - приехал на такси.
       Этакий живой укор, с трагическим блеском в глазах.
       У человека должна быть сильная мотивация, чтобы тратить время, пытаясь влезть в чужую жизнь, вместо того, чтобы устраивать свою. Если он, конечно, пытался ее устроить. Почем знать, как достался корпоранту его прежний пост, и способен ли он своими силами забраться хотя бы вполовину так же высоко. С дипломом колледжа по какому-нибудь "корпоративному праву", и знающий жизнь только по сплетням в офисе, да вечеринкам в баре "за рекой".
       Может, все дело было в выпитом вине. Жаркая волна ненависти ударила Харперу в голову, разом сметя, унеся десятки лет сознательной жизни, настойчивого самовнушения и тщательно выпестованных уютных привычек. Цивилизация была забыта. Сын шахтера, в двенадцать лет не веривший, что дышать можно "просто так", смотрел на планетника, знавшего, что такое декомпрессия и невесомость только по газетным статьям и кадрам кино. Одна только мысль, что это ничтожество смеет стоять у него на пути, вызывала бешенство.
       - Полагаю, вы довольны тем, что сделали! - начал корпорант голосом, дрожащим от сознания собственной правоты.
       - Доволен? - оскалился Харпер. - Да я всю жизнь об этом мечтал! Просто спал - и видел.
       - А вы подумали, что есть дети...
       - Полагаю, от удушья они не умрут, - ухмыльнулся Харпер. - Не можешь их содержать - сдай государству. В приюте из них в два счета сделают настоящих людей.
       - Как вы можете так...
       Харпер подвинулся к корпоранту вплотную, наверное, у того впервые мелькнула мысль, что не очень-то разумно было оставаться с этим типом один на один.
       - Зажрались, - прошипел Харпер в лицо перепуганного человечка. - Обленились. Забыли, что за каждую вашу шмотку каждый день кто-то дышит вакуумом. Потерял работу? Обратись в Контроль! Тебе живо найдут место. Добро пожаловать в полную задницу, приятель!
       Харпер хлопнул собеседника по плечу и пошел прочь, не оглядываясь. Этот человек был недостоин того, чтобы о нем думать. Хлюпик, ничтожество, дармоед! Харперу было три раза чихать на то, что корпорант хочет или может сделать, сама попытка задуматься о последствиях была бы унизительна. Поэтому он отвернулся и тут же забыл об этой встрече. От нее осталось только чувство странного удовлетворения, словно он выплатил какой-то очень старый долг.
       
       Глава 16
       
       Скандал постепенно сходил на нет. Общество было умиротворено "экстренными мерами" и "решительным вмешательством", корпорации приняли новые правила игры и занялись латанием подпорченного имиджа. А что им оставалось делать? В Правлении Директоров заседают дельцы, а не камикадзе. Возможно, чуть позже они попытаются отыграть все назад, но в ближайшее время все будет очень тихо и благообразно. Директора Академии почти радовало восстановление статус-кво: истеричная атмосфера плохо влияет на молодые умы, что означает - умы перестают вмещать в себя важную информацию. Кому тогда нужна учеба?
       Сделав доклад, секретарша удалилась.
       Директор вздохнул и постарался привести в порядок мысли. Прежде, чем события окончательно станут достоянием истории, ему предстояла неприятная, но совершенно необходимая обязанность - принять и посвятить во все дядю, возможно, уже ныне покойного курсанта. Невысокий, неуверенный в себе толстячок даже и в дверь вошел как-то испуганно, боком. Он почти ничем не походил на рослого, улыбчивого племянника, разве что цветом глаз. Для этой встречи он предпочел неброский серый костюм преуспевающего клерка (кажется, Рейкер-старший был бухгалтером), в руках держал увесистый черный чемоданчик, на профессиональный взгляд Директора - бронированный.
       Директор вышел из-за стола на встречу посетителю. В его намерения не входило давить на гостя: разговор и без того предстоял сложный, в конце его у Рейкера появится масса поводов для недовольства, а даже мышь иногда превращается во льва.
       - Здравствуйте! - "Глупо говорить - рад приветствовать!" - Присаживайтесь, пожалуйста!
       Гость еще больше засмущался и принялся тискать в руках чемоданчик, словно пытаясь сделать из него щит.
       - Собственно, я не на долго, сэр.
       Директор, зная, какое впечатление порою производит сверкающий мундир, постарался принять максимально невоенную позу.
       - Надо ли говорить, как я сожалею о происшедшем?
       Толстячек быстро закивал.
       - Да, да, конечно. Я понимаю. Господи, сколько это может продолжаться... Кто-то должен положить этому конец! - Он попытался смотреть Директору в глаза, но тут же отвел взгляд. - Мне кажется, вы пытались заступиться за Джона
       - Я действовал недостаточно энергично.
       - Энергично! - Рейкер попытался засмеяться, но получился всхлип. - Кто знает, чем это могло для вас закончиться? Я пытался оградить Джона от... проблем, но это было как бороться с лавиной. Вы знаете, они вскрыли сейф нотариуса и выкрали завещание отца Джона, я и не знал, что оно у него есть. Теперь уже не узнать, что там было написано... Но... Мне кажется, что вы пользуетесь поддержкой власть имущих, судя по последним событиям...
       Директор осторожно кивнул.
       - В таком случае, мне кажется, что это могло бы вам помочь, - Рэйкер-старший неловко пристроил чемоданчик на угол директорского стола. - Я вынул это из автомобиля Майкла, ну, на всякий случай, чтобы не украли, как раз в тот день, когда он погиб. Он работал в "Пан-Галаксис", знаете ли, в отделе космических исследований. Мне не хотелось, чтобы его сын это видел, но, учитывая обстоятельства... Возможно, вы смогли бы это использовать.
       Черный чемоданчик стоял на углу стола, притягивая взгляд. Потерянное имущество? Спрятанное наследство... И опять "Пан-Галаксис".
       Директор проводил посетителя до дверей, вызвал к себе Харпера и Сару Вокер, скинул сообщение на автоответчик Линдерна и только после этого открыл зловещий чемоданчик. Подчиненные обнаружили его через десять минут, среди развала чипов, ксерокопий и слайдов. Ящер, давно привыкший к недовольству Директора, подвинулся ближе к двери. Он еще ни разу не видел своего начальника ТАКИМ.