19 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Магистр разрушения

Массовая свалка на горной тропе разительно отличалась от преподанных мне видов боя. В тесном пространстве между валунами, людьми и лошадьми длинные мечи были бесполезны, охранники каравана орудовали короткими широкими тесаками, а задачей нападающих являлось создать локальное преимущество и навалиться втроем на одного. Противники почти не отвлекались на фехтование, широко практиковались удары в спину, голову и по ногам. Лезть в такую мясорубку желания не возникало.
       Я оббежал по дуге демона, с урчанием обдирающего с себя путы, снес голову рубящемуся с дикарем охраннику. Ко мне тут же устремились еще двое - доспехи и рост обозначали меня как главное зло. Одного из врагов я проткнул почти насквозь, едва не оставив меч в его ребрах (то ли Стражи так хорошо меня учили, то ли железо здесь было паршивое), удар второго пришлось отражать наручем. Мечом охранник владел превосходно, возможно, ему удалось бы меня одолеть, но со спины на него налетели дикари и практически забили своими топориками. Бой кончился до неприличия быстро.
       Варайя исполнял ритуальные танцы над трупами ненавистных ловцов, его подчиненные освобождали пленников и собирали трофеи, а я обернулся к демону, с неприятной целеустремленностью подбирающемуся к людям. Учитывая разницу в размерах, легко было представить, как кот охотится на мышей.
       - Остановись! Оставь их в покое и возвращайся к Ракшам.
       - Это еще почему? - нагло прищурилась тварь.
       Я вздохнул и подпусти ему еще немного Тьмы.
       - Кис-кис.
       - Мур? - заинтересовался демон, но тут же опомнился. - Не надо, понял, ухожу.
       И почти мгновенно скрылся из вида, только камушки по склону застучали.
       - Проклятье! Не расспросили его, как он попал к Владыкам.
       - Он тоже не помнит, - хмыкнул Третий. - Шел, шел по следу и, как говорится, пришел.
       Дикари поглядывали на меня с благоговейным трепетом. Да, не каждый может обратить в бегство чудовище, которому до холки достает только в прыжке. А может, их впечатлял вид закутанного в шелка трупа, теперь больше напоминавшего бурдюк с кровью (ни разу не видел, чтобы Тьма так действовала на человека!).
       За всей этой суетой и запоздалыми слезами мое внимание привлек пленник, которого никто не спешил освобождать. Подростки и женщины складывали в узлы отобранное у ловцов добро, мужчины таскали трупы к ближайшей расщелине, а он так и сидел, привязанный к палкам, не пытаясь привлечь к себе внимание. На моих глазах Иракель с сосредоточенным видом подошел, плюнул в него и, с видом человека, выполнившего свой долг, вернулся к прерванному занятию.
       Третий понял, что происходит, быстрей меня. Он подошел, парой взмахов кинжала освободил пленника и вздернул его на ноги.
       - Каждый может заблуждаться! - объявил Ракш. - Но позволять воле владык разделить родичей - неправильно.
       Надо отдать дикарям должное - они задумались. Варайя подошел, посмотрел, хмыкнул:
       - Ну что, Йокабе, кто из нас оказался прав?
       - Ты был прав, Варайя, а я сглупил, - смиренно отозвался Йокабе.
       - Больше ничего сказать не хочешь?
       Йокабе опустился на колени и ткнулся лбом в забрызганные кровь камни.
       - Простите меня, люди! Я виноват, я едва не погубил вас. Я позволил страху направлять мои мысли. Я посягнул на власть вождя, она оказалась мне не по силам. Я хотел как лучше... но все испортил.
       Варайя зорко огляделся по сторонам, оценивая настроение соплеменников - они явно не хотели больше крови. Удивительно миролюбивое племя создал этот Малаким!
       - Что сделано, то сделано. Вставай и займись чем-нибудь. Но слышать от тебя советов я больше не хочу!
       - Да, вождь.
       Только теперь я встретил взгляд Йокабе и понял причины покладистости мятежного лидера - в его глазах не было жизни. Казалось, он движется и говорит по инерции, просто чтобы никому не мешать. Не знаю, что произошло в этой их долине, но думаю, что за все свои заблуждения Йокабе заплатил сполна.
       Поскольку других демонов в ближайшее время не ожидалось, я вернулся в пещеры с первой группой горцев, уводившей раненных и ослабевших - остальным предстояло скрыть следы боя и позаботиться о добыче, которую нереально было перетащить за один раз. Бывших пленников изрядно нагрузили поклажей, но никто не роптал, желающих вернуться в долину тоже не было. Надо так понимать, что я стал свидетелей воссоединения родичей. Оно и правильно: демоны в горах скоро переведутся, а плодородную долину маленькому племени от соседей не отстоять.
       В пещерах наше возвращение вызвало триумф. Люди узнавали друг друга, лезли обниматься, толкались, плакали. Откуда-то набежали дети, появились те самые моложавые старухи, и все смешалось в безумном ликовании. Бойцы демонстрировали личные трофеи, хвалились подвигами (все одновременно), шаманы сосредоточенно выцапывали из толпы раненных и уводили лечить. В сторонке Йокабе прижимал к груди радостно лепечущего малыша лет четырех, и мне показалось, что печать смерти его отпустила.
       Всю ночь племя праздновало свою победу. В запасах ловцов оказалось достаточно выпивки, кроме того, дикари зарубили тащивших фургоны быков - в горах делать с ними все равно было нечего, а сами фургоны пошли на дрова. Люди серьезно рисковали обожраться до смерти. В коридорах до самого утра висел чад от подгоревшего мяса, и слышались песни, смысл которых под конец не могли разобрать даже сами поющие.
       Я обнаружил, что опыта участия в подобных пирушках у меня приблизительно столько же, сколько навыков реального боя - в теории знаю, морально готов, но никогда не участвовал. Тень подзуживал меня надраться. Наверное, я уступил бы искушению, но тут ко мне подошел Ракш и вручил целый кувшин чистейшей воды, хорошо хоть теплой.
       - Ну, ты и гад!
       - Лучше подумай о раненных. Для их исцеления шаманы использовали наговоры, а это примитивное, но волшебство.
       После такого довода Тень вынужден был смириться. В качестве компенсации мне вручили миску вяленных фруктов, половину из которых я не смог узнать по вкусу, и местное национальное блюдо - смесь мяса и чеснока, завернутую в большой тонкий блин. Подающая еду девица стыдливо прикрыла лицо платочком и ушла, многозначительно покачивая бедрами. Интересно, долго ли ей еще работать...
       Третий забросил в рот сушеную сливу и задумчиво прожевал.
       - Я тут размышлял над ситуацией и вот что подумал - слишком уж все совпадает по времени. Парни говорят, что раньше здешнему смотрителю отдавали одного - двух одаренных в год, почему Йокабе и ратовал за мирное сосуществование. Горцев, конечно, отлавливали потихоньку, но никаких кровожадных демонов на горизонте не появлялось. И вдруг приходят ловцы, жестко выгребают из поселения всех от двенадцати до шестидесяти, включая семейных, а непокорных попытаются зачистить. То, что делают эти Владыки, походит на поголовную мобилизацию. Они готовятся к войне.
       - Стариков и девок - в армию?
       - Ты просто не видел больших войн. Когда на кону победа, в бой гонят всех, от мала до велика.
       - А если местные не захотят воевать за Владык?
       - Думаешь, им оставят выбор? - цинично усмехнулся Ракш. - Либо - в строй, либо - на амулеты. Тут ведь некромантией не брезгуют, отсутствие у волшебников детей - первый признак. Ты лучше подумай, с кем они собираются воевать, учитывая, что весь Юг им и так подчиняется.
       Мне резко расхотелось пить. За всей этой суетой я как-то подзабыл главную причину нашего похода. Если Вечные владыки и осаждающие Арконат невидимки - суть одно, перспектива вырисовывается пугающая.
       - Завтра же поговорю с Варайей, если он способен будет говорить. Пора двигать к морю. Если вождь не даст проводников, придется идти самим. По крайней мере, одну дорогу мы здесь уже видели, должна же она куда-то вести.
       - Согласен, - кивнул Ракш и ушел квасить с охотниками.
       Сволочь!
       Я остался сидеть в своем углу, прислушиваясь к протяжным песням и пьяному хохоту. Так и проживу всю жизнь трезвенником. Надо будет улучить момент и напиться, хотя бы раз, с теми, кого не жалко.
       
       На дне каменистого урочища стоял человек, закутанный в синие шелка, а за его спиной почтительно замерли два взвода горных рейнджеров Патриарха Вальхалопади. Человек пристально разглядывал окрестные склоны и осыпи, ища признаки ожесточенного сражения, но взгляд натыкался только на свежую зелень и цветущую не по сезону колючку. Никаких пятен сажи, воронок в локоть глубиной или, скажем, оплывшего от жара гранита. Разум отказывался это понимать - только что, среди камней, в пятне бурой грязи он нашел маленькую серебряную брошку с шестиконечным символом совершенства. Посвященный Ратип встретил свой конец здесь. Проклятые горы словно проглотили высшего мага и теперь поглядывали на его собрата с интересом, словно решая, не съесть ли заодно и его.
       - Смотритель Агихар будет недоволен...
       Глава 18
       
       И снова сон, и снова - тайный сад. В нем нет цветов и пчел, лишь пламя. Оно струится из фонтанов, вздымается к небесам, рассыпает искры. Оно было, есть и будет. Горит камень, горит воздух, горит время. Я - пламя.
       
       В долгожданный поход Варайя нас буквально выпихнул: еще вчера дикари маялись похмельем, а уже сегодня в коридоре нетерпеливо топчутся проводники и обремененные поклажей носильщики. Как будущий правитель немалого удела, я отлично понимал логику вождя: сейчас, когда племя увеличилось почти вдвое, ему не с руки держать под боком потенциальных бунтовщиков или конкурентов. А когда усланный к Владыкам на именины отряд вернется (если вернется), брожение умов завершится и сменить власть будет гораздо сложнее. Удивительно ли, что одним из сопровождавших нас проводников оказался Йокабе?
       Меня такое положение устраивало: бывшие пленники не успели забыть, кому обязаны свободой, и свои обязанности выполняли с рвением. После короткой перепалки к экспедиции присоединился Иракель - немой шаман не доверял долинникам. Мы взяли свою долю трофеев удобной для переноски едой и бесполезными в горах деньгами, попрощались с дикарями и зашагали навстречу неизвестности.
       Дорога была легкой, погода - сухой (как мне объяснили, дожди раньше, чем через пару месяцев, не предвидятся), а полуденная жара после стылых пещер казалась даже в радость. Но приятной прогулкой мы наслаждались недолго - вскоре проводники покрепче подвязали пояса и повели нас по таким крутым осыпям и карнизам, взобраться на которые смогли бы разве что козы.
       - А это обязательно? - пыхтел я.
       - Так мы обойдем селения, которые навещают смотрители, - спокойно шелестел Иракель (амулету-то дыхания не требовалось!). - Заодно, избежим встречи с поисковыми партиями - очень скоро каравана хватятся.
       И ведь не поспоришь!
       Два дня мы лазали по непроходимым с виду склонам вверх-вниз, временами даже пользуясь веревкой. Один раз острый глаз Тени Магистра различил на дальнем перевале какое-то подозрительное движение и странный блеск, но чем он был вызван - наконечником копья или осколком сланца - никто выяснять не решился. Да и какой смысл? Нагнать нас по прямой у врагов не получится, а искать следы на камнях они могут долго и упорно. Я, например, как ни старался, не сумел уловить, какими ориентирами пользуются проводники, но свое дело они знали - на третий день горы расступились, выпустив нас в долину, издали похожую на рай. Если в горах зелень встречалась клоками, на самых удобных склонах или вдоль ручьев, то здесь она смыкалась в сплошной разноцветный покров, до боли напомнив природу Арконата, только все было ярче, оттенки зеленого - богаче, а рядом с безыскусными белыми цветочками встречались вкрапления желтого и красного. Долина напоминала бисерный браслет, уложенный в блюдо из серого камня, посреди которого чистым бриллиантом сверкала вода.
       Продравшись сквозь заросли древовидной колючки, отряд спустился к озеру, шириной в три-четыре Эт`Кемаи, началом убегающего в одну туманную даль, а концом уходящего в другую. Мы выбрались на проходящую по долине старую дорогу, и двинулись на юг, стараясь держаться как можно дальше от берега, но почти не скрываясь. Кажется, дикари не ожидали здесь кого-либо встретить.
       Озеро словно бы притягивало взгляд. Это был очень странный водоем: хотя мои волосы шевелил ветер, его поверхность оставалась зеркально ровной, как не бывает даже в полный штиль. Должно быть, какая-то магия. Я попытался рассмотреть удивительное явление ближе, но заслужил горячую отповедь проводника. В быстром лопотании ясно различались только "вода", "ходить", "плохо".
       - Если плохо, то идти в воду? - на всякий случай уточнил я.
       Охотник, не отличавшийся терпимостью и пониманием, только глаза закатил.
       - Нельзя, нельзя ходить в воду! - зашуршал подоспевший Иракель. - Она - мертвая, в ней - смерть.
       Можно подумать, что источник опасности был очевиден всем, кроме меня. Теперь, приглядевшись внимательней, я заметил узкую пепельную полоску, окаймлявшую озеро - такую форму приняла в этих краях Пустошь. Разноцветный ковер мхов и лишайников, воздушные корни трав и усики вездесущей колючки словно бы отрезало в двух локтях от зеркальной поверхности. Интересно, откуда же здесь столько зелени?
       - Утром будет туман, - ответил Иракель на незаданный вопрос. - Выпавшая на камнях роса безопасна.
       Я мысленно посочувствовал растениям, вынужденным довольствоваться слабым дыханием такой близкой и абсолютно недоступной воды. А жалеть-то следовало себя - местная благодать оказалась обманной. Ночью по долине разлился холодный туман, от которого не спасали взятые в дорогу одеяла, а утром на нас, словно кара небесная, обрушилась жара. Нет, я читал об убийственном южном солнце, способном обжигать кожу до волдырей, но не ожидал, что прочитанное следует воспринимать буквально. Мне, изнеженному северянину, невозможно было высунуть из-под одежды даже палец - кожу немедленно начинало печь. Яростный свет до боли резал глаза, вынуждая идти вперед вслепую, а ночью я снова зверски замерз - камни, невыносимо горячие днем, к утру становились почти ледяными.
       Как тут можно жить?!! И ведь жили же - на пути то и дело попадались руины, фундаменты отдельных строений и целых поселков. Но Иракель про прежних обитателей долины ничего сказать не мог, а Третий на все вопросы только хмыкал (видимо, что-то знал, но говорить не хотел).
       Заколдованное озеро сопровождало нас в пути словно искушение - древняя дорога не уходила от него слишком далеко. Я не обращал на него внимания три дня, но потом грязная кожа начала зудеть, пропитанная потом одежда заскорузла, а про запах и говорить не стоит. Великий Лорд не может путешествовать в таком свинском состоянии! Либо я найду способ ополоснуться, либо увечный шаман останется без последнего говорящего амулета. Жалко беднягу.
       О том, чтобы использовать для мытья питьевую воду, не стоило даже заикаться - ее оставалось в обрез. Чистых ручьев в долине почти не было, пока охотникам удавалось пополнять запасы, собирая росу с помощью попахивающих тиной простыней, но, если фляги опустеют, нам придется лезть вверх по скалам в поисках снега и льда, либо просто сдохнуть.
       Поразмыслив, я решил, что самый простой способ добыть воды - наполнить котелок из озера и окурить его Тьмой, но Иракель отказался выдавать мне посуду.
       - Испортится! - категорически заявил он.
       Значит, себя ему не жалко, а какую-то лоханку - да. Смешно.
       Вечером я долго лежал, пытаясь не думать о липкой коже и грязных портянках. Несмотря на усталость, сон не шел. Неужели Разрушитель не сможет позволить себе ополоснуть ноги?! Нужно хотя бы попробовать. Лишаться собственной фляжки не хотелось, но, в конце концов, можно поболтать в воде те же штаны, а потом ими же и обтереться.
       Я незаметно ускользнул от внимания проводников (все так устали, что сделать это было не сложно), нашел на берегу уютный заливчик и задумался. Чем бы рискнуть? Одежду жалко: как подействует мертвая вода на ткань - неизвестно, а смену мы в дорогу не взяли. Сапоги? Исключено! Под горестные завывания Тени, я выудил из рукава отмычку и погрузил в подозрительную жидкость на треть. Никаких изменений, только запах кисловатый, впрочем, запах мог исходить от меня. Колдовское озеро упорно не желало открывать свои тайны.
       Зато вблизи стало видно, что белые камушки на дне - это кости, мелкие и тонкие, а рядом - толстые и длинные, начисто лишенные плоти и какие-то ноздреватые на вид. Останки бесчисленных живых существ плотно выстилали дно на три метра от кромки несуществующего прибоя. Что за странная сила погнала их на смерть? Загадочно.
       Камни источали накопленный за день жар, а озеро дышало прохладой. Невыносимо захотелось пить, но ведь не стану же я отжимать себе в рот грязные портянки? А хоть бы и чистые. Убедившись, что за мной никто не следит, я осторожно опустил в воду палец... Озеро на всем его видимом протяжении мгновенно стало молочно-белым. Я тщательно вытер палец о штаны и ретировался в лагерь. Ну их на фиг, эти эксперименты!
       Утром мертвые воды шумно плескались о берег, взбивая сахаристую пену, а наши проводники тревожно переговаривались, наблюдая за необычным явлением. Но волнам были безразличны людские страхи. За день засохшая пена превратилась в мелкий белый песок, ровно выстлавший берега, и Третий полез купаться, наплевав на мнение окружающих. А я занялся стиркой. Без тазика и нагретой воды это было непривычно, но нужда застигнет - сухой горбушке обрадуешься.
       Проводники находились в смятении, Иракель отмалчивался, а Йокабе оказался умный - Йокабе заподозрил меня. Результат его размышлений выглядел своеобразно: до этого момента мятежный вождь безропотно тащил груз и помогал на привалах, отрабатывая свое спасение от ловцов, а тут вдруг заинтересовался нашими планами - куда идем, зачем идем, что собираемся делать. Его дотошность меня раздражала.
       - Да какая разница! Там видно будет.
       - Значит, тебе не важна цель? - уточнил Йокабе. - Тебе все равно, достигнешь ты ее или умрешь раньше?
       - Гм.
       Осторожность вора некоторое время боролась с самоуверенностью Лорда и победила - я решил созвать военный совет. Именно так поступают настоящие вожди, когда не знают, что делать. Болтливости дикарей можно было не опасаться - после устроенного побоища, вряд ли у них появится шанс обсудить что-то с местными властями.
       Йокабе внимательно выслушал меня, а потом в пух и прах раскритиковал:
       - Вы не сможете просто идти к морю. Для путешествия по долинам нужно иметь подорожную, подписанную местным смотрителем, иначе первый же встреченный ловец объявит вас своей собственностью (от этого и подорожная не всегда спасает, особенно, если ехать в одиночку). Кроме того, беспрепятственно на острова могут попасть только слуги Вечных владык или их рабы.
       Шаман мрачно уточнил, откуда Йокабе все это знает.
       - Я расспрашивал торговцев, когда искал способ выкупить сестру, - пояснил мятежный вождь. - А ты, Болтун, далеко ходил, но рабу некоторые вещи знать не по чину.
       Иракель что невнятно шипел через амулет, но спорить не пытался.
       Я немного подумал, и предложил рассуждать так, будто к морю мы уже попали.
       Оказалось, что на берегу все становится еще сложнее. По свидетельствам всех опрошенных Йокабе торговцев, чужие корабли к островам не ходили - Вечные владыки уничтожали их на дальних подступах к своим владениям. Многочисленные пираты предпочитали грабить мирных рыбаков, а вот самим рыбакам большие лодки иметь запрещалось, вообще.
       - Ситуевина, - Третий задумчиво грыз ногти.
       Узнав о возникших сложностях, я, неожиданно, успокоился. Не могло такого быть, чтобы все прошло как по маслу! Препятствия - это нормально, осталось придумать, как их преодолеть.
       Допустим, какое-то время мне удалось бы скрываться, опираясь на таланты Тени, но не в компании с Третьим. Бросить Ракша? Тогда я потеряю связь с Первым и надежду получить помощь, а главное, задача опознания пропавшего брата по прежнему лежала на Ракше.
       - У тебя есть идеи? - поинтересовался я у Йокабе.
       Мятежный вождь колебался.
       - Ну... Есть у меня знакомый в Палатане, город такой внизу. Очень уважаемый купец, имеет ярлык на торговлю с островами и на побережье ездит два-три раза в год. Как раз в это время он собирает караван.
       - Предлагаешь к нему наняться?
       - Не то, - снова замялся Йокабе. - Непроверенных людей в охрану не возьмут, а среди скотников свободных не бывает. Но вы двое выглядите здоровыми, в долинах это редкость, вы могли бы присоединиться к каравану в качестве товара.
       - Постой, постой, а чем торгует твой купец?
       - Он поставляет Вечным владыкам рабов.
       Что тут началось! Иракель чуть не убил его на месте, пришлось растаскивать.
       - Да ты... тебя... - трещал амулет, не в силах передать возмущение шамана.
       - А по-моему, нормальная идея, - не согласился я.
       Тут они насели на меня все вместе.
       - Это - верная смерть! У рабов Вечных владык нет шансов сбежать! - тарахтел Иракель. - Их держат в повиновении железо и магия!!!
       Угу, магия.
       - С железом я тоже справлюсь.
       - У тебя ничего не получится, - это уже Третий.
       - Почему?
       - Порода не та!
       - Не понял, мы что, собирались брать острова штурмом?
       Но мои спутники все равно, что оглохли, при моем знании языка ни понять их, ни объяснить им что-то не представлялось возможным. Я тщетно пытался переждать бурю, а потом осознал: если не пресечь бунт сейчас, меня будут водить по горам кругами до воцарения Хаоса.
       Сейчас мое терпение лопнет, и Иракель останется немым на всю жизнь.
       - Молчать!!! А ты - сюда!
       Йокабе сделал вид, что подходит, и обошел меня по кругу, спрятавшись за спиной шамана.
       - Излагай подробней и медленно. Лучше по слогам.
       Йокабе глухо, но решительно начал обрисовывать свой план.
       Обширные знания вождя о жизни в долинах объяснялись просто: когда-то давно его сестра с мужем решили ехать на ярмарку, не дожидаясь каравана (наивными были, сэкономить пытались), и сгинули без следа. Безутешный брат потратил пять лет на то, чтобы выяснить их судьбу, лгал, притворялся, давал взятки. Как выяснилось, одинокие путешественники встретили команду ловцов и те, не долго думая, продали парочку одаренных за хорошие деньги. Йокабе честно пытался найти способ освободить несчастных. Он дотошно выяснял всю подноготную работоргового дела, заводил нужные знакомства и даже пару раз участвовал в сделках, за что и заслужил лютую ненависть диких горцев. Увы, следы пропавших вели на пресловутые острова, с которых еще ни один раб не возвращался. Но связи-то остались! Сейчас бывший вождь готов был организовать сделку с надежным купцом, который гарантировано доставит нас туда, куда нам нужно, целыми и невредимыми, но только в колодках. Йокабе ставил свою жизнь на то, что ни на фермах, ни на рудниках мы не застрянем - Вечным владыкам традиционно доставалось все лучшее.
       Но демона и шамана его доводы не убедили.
       - Короче, забудь! - объявил мне Третий. - Ты не представляешь, на что нарываешься. Такому, как ты, там недели не продержаться.
       Да, не представляю - гоношистые подданные Великих Лордов давно уже забыли, от кого ведут свой род, а рабство, даже долговое, в Арконате запрещено по идейным соображениям. С другой стороны, у меня есть Тень...
       - Давай так: пока идем в прежнем направлении, если через три дня ты не изменишь свое мнение, будем думать что-то еще.
       
       Долгое озеро - проклятье Карбина - игриво плескалось о берега. Закутанные в синие шелка человек соскреб с камня зеленые нитки водорослей и долго внимательно изучал. Мертвая вода, у некоторых народов служившая средством жестокой казни, банально зацвела.
       Он подал знак - к берегу подвели охромевшую вьючную лошадь. Можно, конечно, бросить в озеро какого-нибудь пленника, но тот скорее умрет от страха, чем от реального вреда... Понукать животное не пришлось - кобыла охотно зашла в воду по самые бабки и, с довольным фырканьем, принялась пить.
       О камни громко щелкнула стрела.
       Закутанный в шелк человек даже не пошевелился, только злобно оскалился под повязками.
       Совсем горцы охамели! Еще недавно, завидев синий цвет, бежали со всех ног, а теперь смотри на них - нападают. Оружие Древних пропадать начало, озеро это... Чувства высшего мага отказывали - он не видел перед собой ничего, совсем ничего, а ведь в любой материи содержится некоторое количество магических эманаций. Они накапливаются в вещах веками, обратный процесс никогда прежде не наблюдался...
       Человек в синем открыл глаза, чтобы убедиться - зрение стало надежней волшебства. Долгое озеро громко плеснуло, промочив его одежду. Никаких болезненных ощущений это не вызвало. Лошадь, напившаяся до отвала, вышла на берег и принялась пастись.
       - Смотритель Агихар должен узнать об этом как можно скорее.
       
       Глава 19
       
       Хозяин перевертышей забросил в печь еще пару брусков топлива, которое северяне делали из соломы и (стыдно сказать!) дерьма, а потом вернулся в уютно обложенное подушками кресло. Ныла сломанная рука, но он ни мгновенья не жалел о том, что принял участие в последней вылазке. Врага надо знать в лицо! Вот и познакомились.
       Без потерь не обошлось: проклятый недомаг (надо будет все же придумать этим сволочам другое название) сумел практически ополовинить их отряд. Придется искать замену. Хорошо еще, что предшественник тщательно прорабатывал возможность привлечения местных в Храм - добровольцы найдутся, причем такие, что боевые качества полной звезды даже возрастут. Плохо только, что сильно сдвинуть равновесие в свою пользу это не поможет.
       В отличие от прежнего Хозяина, он хорошо знал, почему Патриархи, обычно не озабоченные решением этических проблем, после открытия "Нового Севера" внезапно заговорили о добровольном выборе и проповеди идей Храма (нет, лично он тогда не присутствовал, но в разговорах иерархов тема мелькала). Подданным совсем не обязательно было знать, что Вечные владыки в чем-то сомневаются, поэтому вновь отрытые земли на долгие пятьдесят лет превратились во что-то очень-очень далекое и малодоступное. Шутка ли, отсюда ведь практически никто не возвращался!
       Новый Хозяин цинично хмыкнул, не отрываясь от главного - записей предшественника. Сейчас, когда камень брошен, но волны еще не пошли, у него есть время разобрать и переосмыслить собранные сведения.
       Патриархам было, о чем волноваться. Магия, квинтэссенция зла, отравляющего мир, цвела на севере пышным цветом, притом, что неизбежной расплаты на злоупотребление волшебством не наступало. Вон, даже предшественника, человека умеренно информированного, потрясла чистота здешней земли и витальность населения. А островная империя до сих пор пожинала плоды завоевания континента и в хорошем, и в дурном смысле - одаренных рождалось все меньше и меньше. Тогда как в среде Серого братства, например, понятие "одаренности" вовсе отсутствовало - тамошние заклинатели доподлинно установили, что какой-то талант есть у всех соплеменников, просто с некоторыми не имеет смысла возиться. В Арконате количество годных к обучению составляло один на тысячу... (Хозяин сверился с записями), а, нет, двое на сотню. При таком боевом потенциале воинству Храма на севере ничего не светило, если, конечно, сначала не зачистить его руками аборигенов. Вот и началась долгая и нудная возня по установлению в королевстве новых порядков, причем, в обстановке полной секретности - чтобы самим не схлопотать по шее.
       В проницательности Патриархов Хозяин убедился два дня назад, решив лично проследить за уничтожением ключевой иерархической фигуры местного Ордена. Если бы не его присутствие, боевую звезду просто размазали бы - противник оказался нереально хорош.
       Маг, замаранный связями в уголовном мире, расширять сотрудничество не хотел и на контакт пошел неохотно. Очевидно, мысль о необходимости избавиться от подельников пришла партнерам одновременно, едва войдя в визуальный контакт, не тратя времени на переговоры, они обрушились друг на друга всей мощью волшебства, и ближайшего к недомагу разрушителя буквально размололо в фарш. Хозяин присоединился к противостоянию, с ужасом понимая, что они вшестером не могут додавить одного. Положение спас наемник, выстреливший колдуну в спину из пистолета. Тяжелый кусок свинца одолел щиты, рассчитанные на стрелы и кинжалы, но убойную силу потерял и безвредно щелкнул врага по черепу - тот отвлекся лишь на мгновение. Не надеясь на больший успех, один из бойцов ринулся в самоубийственную атаку, собственным телом разрушая утратившее стабильность волшебство, и тогда Хозяин перевертышей лично, будучи уже раненным, банально зарезал противника. Он хорошо запомнил гримасу, исказившую лицо врага перед смертью - не страх, не ненависть, а досада. Ублюдка можно было понять - им удалось победить буквально чудом.
       Еще одного разрушителя пришлось добить вечером: у него по всему телу вскрылись чудовищные язвы - следы какой-то смертоносной ворожбы, но трое уцелели, а значит, могли осуществлять свои функции и помочь муштровать новичков. Диверсионному отряду срочно требовалось пополнение.
       Хозяин перевертышей вздохнул и откинулся в кресле, давая отдых глазам. Большая печь из кирпича-сырца наполняла комнату мягким, сухим теплом, а за окном завывал ветер. Хотелось бы, конечно, смотреть на живой огонь, но кто знает, как горит и пахнет это местное топливо? У него всегда было предубеждение к кизякам.
       "Нужно тщательно отследить результаты последней акции. К тому моменту, как вектор воздействия определится, я должен досконально знать возможности противника. Открытой конфронтации теперь не избежать. Мы должны сильно проредить здешних магов прежде, чем они найдут путь на юг".
       И не забыть выяснить, кого называют Разрушителем северяне. Этот тип до колик напугал всех, с кем имел дело, даже перевертыша проняло. Новая разновидность волшебника? Мутант? Группа лиц? Какой-то серьезный долговременный проект, под который пришлось подводить мифологическое обоснование? Не исключено, что еретики нашли-таки способ бороться с дикой магией, теоретически считавшийся невозможным. Как знать?
       "А узнать придется".
       
       Жизнь Теодора Ребенгена сломалась бесповоротно и окончательно. Тяжелый молот обстоятельств смел карточные домики надежд и планов, надежно припечатав мага к наковальне долга. И это - навсегда.
       "Потому что, кто меня теперь отпустит?"
       Ребенген ожидал от будущего множества каверз, но именно такого развития событий не предвидел. Поэтому до самого последнего момента чародей испытывал только легкое раздражение - экстренный вызов выдернул его из кровати посреди ночи. Амулет призывал Ребенгена прибыть в Башню Магов.
       "Они бы еще пентаграмму перемещения в пределах Академии построили! Два часа рассвет подождать - религия не позволяет!"
       Увы, амулет был односторонним и передать через него свое раздражение Ребенген не имел возможности. Поплескав в лицо холодной водой и тщательно закутавшись, он пошел через темный парк под пронизывающим ледяным ветром, ощущая себя бродягой, потерявшимся в степях Россанги. Удивительно неприятное чувство! А ведь где-то, всего лишь в паре лиг, сейчас кипит ночная жизнь беспокойной арконийской столицы. Было время, когда он любил погружаться в эту кутерьму, день за днем, неделя за неделей выслеживая какого-нибудь особенно хитроумного мошенника. И все, чем он рисковал в случае неудачи - получить служебное взыскание. Теперь же вокруг Арконата шла совсем другая игра, на кону стояло будущее, целая страна, друзья, жилье, карьера, самая жизнь, которая у магов отнюдь не короткая.
       "Еще бы иметь возможность действовать в полную силу"
       Проклял ли он в тот момент сам себя? Нет, конечно. Все уже было решено много часов назад - придя в Башню Магов Ребенген узнал, что господин Мурмалин умер.
       - Почему, ну почему - сейчас? - стонал Нантрек. - Зачем он вообще поперся туда в одиночку?
       Ребенген приблизительно догадывался, почему: целитель-контрабандист, временно прощенный Орденом в связи со сложной политической ситуацией, попытался зачистить концы. Желание оказалось взаимным, партнеры покойного оказались-таки искомыми допельгангерами, и глава Целителей стал следующим, на ком они испытали свои силы. На этот раз - удачно.
       - Он сопротивлялся?

20 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Магистр разрушения

- Сражение шло минут десять. Еще чуть-чуть, и тревожная группа застукала бы их на месте.
       - Обидно.
       - Не то слово! Теперь у нас на руках три трупа и никаких объяснений. Дознаватели работают, но ты лучше других понимаешь перспективы. Давай, иди в кабинет и принимайся за дела.
       И Ребенген отправился в свой кабинет, на ходу размышляя, как происшедшее может изменить ход расследования. По крайней мере, за контрабандистов можно будет взяться всерьез. Этот след, ведущий не на запад, к побережью, а на юг - вглубь континента, казался магу чем-то привлекательным.
       Через четверть часа его попытки написать запрос в дорсанийскую таможню прервало вторжение всклокоченного и разгневанного Нантрека
       - Ты. Что. Здесь. Делаешь?!! - вызверился старый маг.
       - Ну, так ведь - дела...
       - Я сказал: иди в кабинет Мурмалина!!! Принимай дела главы!
       - Но как же...
       - Живо!!!
       Ребенген сгреб со стола свои записи и бочком протиснулся в коридор. Нет, конечно, приличные маги друг друга не убивают, но кто знает... К тому же, бессмысленно спорить - назначить кого-то главой целого Цеха Нантрек все равно не мог. Сегодня-завтра соберется оперативный совет полным составом и определится с кандидатурой вождя всех Целителей, но пока старики будут судачить, пока кандидат прибудет в столицу, пройдет по меньшей мере неделя. Преемника Мурмалина не оставил, даже место первого помощника официально ни за кем не закрепил, а дела не должны провиснуть во время кризиса.
       Так Ребенген впервые сел за стол своего начальника и, твердо решив не рыться в вещах покойного, начал разбирать текущую корреспонденцию. Время от времени он делал на листе бумаги пометки, призванные служить основой доклада новому Главе - тому нет смысла перебирать одно и то же дважды.
       "Зато, при известной ловкости, должность первого помощника у меня в кармане!"
       В тот же день оперативный совет Ордена, не удосужившись даже вызвать чародея на заседание, утвердил его в качестве главы Цеха Целителей. Перстень мастера на холодную от волнения руку одел Нантрек - пышную церемонию решили не проводить. Высокая должность, решительно никому не нужная по причине кризиса, досталась Ребенгену практически даром.
       - Это большая ошибка, - хрипло констатировал маг.
       - Перестань! - досадливо поморщился председатель. - Глава Цеха не обязан быть лучшим хирургом, гениальным палачом и непобедимым воином в одном лице. Достаточно, чтобы он понимал специфику работы и умел заставить всех перечисленных работать на благо страны.
       - Вот именно.
       - Тот, кто умеет приструнить Пограничных Стражей, Цех взнуздает без малейшего усилия - большинство твоих коллег до тошноты законопослушны.
       На этом тему закрыли, и новый глава приступил к своим обязанностям. Для начала, следовало построить самую боевитую часть Цеха, за деятельность которой мирные вегетарианцы получили прозвище потрошителей. О, да, Ребенген отлично понимал специфику! Для старых хрычей он будет молодым выскочкой, для порядочных лекарей - дознавателем, от которого трупами смердит, собственно для дознавателей - перепрыгнувшим через головы начальства подчиненным. Боевые маги вообще не воспримут как равного человека, никогда нигде не воевавшего, и две недели в тюрьме Серого братства для них не аргумент. Каков итог? - Проще повеситься.
       "Да попади они к Ракшам!"
       Мысль о демонах неожиданно успокоила. Глава Целителей собрал на лбу суровую складку и распорядился вызвать в Башню самые сливки своей конторы - ведущих по направлениям, командиров групп и столичных кураторов.
       Утром следующего дня, исподтишка наблюдая за прибывающими делегатами, Ребенген испытывал тихую панику. Начать с того, что среди собравшихся присутствовал его собственный учитель динамической защиты - исключительно вредный дед. А уж какие... гм, лица! Нет, они будут его слушаться, отдавать формальные почести главе Цеха, но проявлять инициативу, рвать жилы...
       "И это тогда, когда от работы каждого зависят наши жизни!"
       На жизнь Ребенген и решил напирать.
       Маг вошел в зал совещаний раздраженный и недружелюбный, мрачно оглядел собравшихся, брезгливо швырнул на стол кожаную папку. Опытным глазом выделил в толпе самого нахального и начал изливать свои претензии, обращаясь к нему.
       - Позор... Какой позор! Я такого унижения с Академии не испытывал. В столице, - казалось, маг не может поверить собственным словам. - Среди бела дня убивают главу Целителей. Не зачуханного бытовика, не отставника-маразматика, а боевого мага в полном расцвете сил! Какие-то пришлые, - он замялся, не в силах подобрать приличные слова, - искатели приключений. Приносят боевые амулеты, стреляют из пистолета, - Ребенген сделал паузу, давая каждому осознать сказанное. - И никто ничего не видел, не слышал, не знает! Это через полгода после зачистки города, которую пришлось проводить силами Великих Лордов. Слушайте, а может отправить нас всех на Границу? А на наше место посадить Пограничных Стражей! Уверен, лечить они научатся в два счета, и смертность в итоге будет меньше.
       Избранный нахал немного смутился и Ребенген решил, что требовать большего нельзя, чтобы не спровоцировать ответную агрессию.
       - Ситуацию нужно менять, господа! - расправил плечи глава Целителей. - Маги такой силы не должны шастать по стране без ведома Ордена. Кажется, наш Цех уже вносил в совет предложения о развертывании сети слежения за магическим фоном? На этот раз нам дадут денег.
       Один из кураторов заметно оживился, очевидно, идея принадлежала ему.
       - Начнем с крупных городов и приграничных территорий, естественно, не забывая о столице, - взгляд Ребенгена устремился к горизонту. - Затем необходимо закрыть каналы контрабанды с южного направления, пересмотреть стандартный набор защиты с учетом новых угроз. Да, господа, все боевые группы должны пройти переподготовку! Фокус со стреляющим, взрывным и осколочным оружием в вашем случае не должен иметь эффекта. Последнее проверю лично, - Ребенген сел в высокое кресло, которое раньше наблюдал только издалека. - Слушаю ваши предложения!
       С минуту маги переваривали пилюлю и кривились от ее вкуса.
       - Что совсем никаких идей?
       - Давно надо было наладить контроль, - выдохнул кто-то анонимный.
       Ребенген пожал плечами.
       - Такова жизнь! Расходы мирного времени окупаются только на войне. Причем, время, в которое мы живем - мирное.
       - Увеличить численность боевых отрядов? - на пробу высказался представитель силовой части цеха.
       - Уважаемый, ваши сотрудники заняты выполнением заданий три дня в неделю. В чем проблема?
       - А тренировки?
       - Вот пусть остальные четыре дня и тренируются. Я прошу предложения делать, а не личные проблемы решать!
       Высказанные за четверть часа идеи подчиненных не вышли за границы уже предложенного новым главой - контроль, улучшение, обучение.
       - Прошу увеличить расходы на осведомителей! - вылез из угла какой-то плешивый хмырь.
       - Увеличим вдвое, - согласился глава. - Но в течение полугода ваши подопечные должны сдать хотя бы одну ячейку агентов противника. И (чтобы без обид!) допросы подозреваемых буду вести лично.
       На плешивого косились без сочувствия.
       - И в конце, господа, я хотел бы исключить возможность повторения подобной ситуации и немедленно назначить своего первого помощника! - взгляд Ребенгена уперся в того самого молодого нахала - командира сводного дарсанийского отряда, неплохо проявившего себя в охваченной беспорядками провинции. - Им будет мэтр Ваффен.
       Избранный маг заволновался.
       - Но, мои обязанности...
       - Назначите преемника по вашему выбору, - пожал плечами Ребенген и безжалостно закончил. - На передачу дел даю вам два дня.
       Вояки покидали сборище под впечатлением, за что новый глава поставил себе жирный плюс. Впрочем, полностью его проблем происшедшее не решало, ведь главное - допельгангеры! Они бросили мощи Ордена циничный вызов и практически не понесли потерь. Ради спасения страны, торжества справедливости и сохранения самоуважения лично Ребенгена, им срочно требовалось нанести ответный удар.
       Тем временем Цех бурлил, пытаясь переварить своего вождя. Старшие коллеги поглядывали сочувствующе, а младшие живо обсуждали, не явилась ли причиной назначения тень Дракониса, стоящая за спиной нового главы. Сам помянутый не к месту Повелитель Шоканги появился в Академии через сутки - ржать. Нет, Великий Лорд был отменно вежлив и утонченно ироничен, но то, что сентенции о выдержке и милосердии теперь можно отправлять в обе стороны, его здорово веселило.
       - Бастиан, ты серьезно не понимаешь сложности ситуации?
       - Уверен, ты справишься!
       - Это благое пожелание или результат анализа?
       - А что такого они сделали, последствия чего нельзя устранить? - пожал плечами Лорд.
       - Гм. Что такого они могут сделать, последствия чего станут неустранимы... - задумался волшебник.
       Он думал над этим до вечера и в постели перед сном, в итоге, следующим его деянием на месте Главы Целителей стало собрание секретариата. Две дюжины магов разного пола и возраста, не слишком талантливых, но очень старательных, внимали речи начальника с трепетным почтением. И каждому Ребенген поручил задание написать пару слов о том, "почему мы сильны и паника излишня", вроде как, для определения места личности каждого в новом здании Цеха. К концу дня на стол главы легло двадцать шесть сочинений на заданную тему разной степени корявости, но во всех содержалось хотя бы пара фраз про "талантливую молодежь". И на полигоне они говорили о чем-то похожем...
       "Воспроизводство", - определил для себя чародей. - "Все, что касается отбора, воспитания и становления молодняка, вот наша уязвимая сторона. Талантливого мага сложно выявить и долго учить, в результате, выпускник Академии обходится Арконату дороже, чем его вес в золоте, а умирают одаренные ничуть не хуже простых смертных".
       Глава Целителей вызвал своего первого помощника и секретаря (боевой маг и канцелярский работник недобро поглядывали друг на друга), а потом поручил одному - тихо и быстро проверить отборочные комиссии учебных заведений на предмет внедренцев, а другому - составить список мест и мероприятий, на который перспективные молодые маги могут присутствовать в большом количестве.
       "Лучше быть параноиком, чем неудачником"
       Следующим подходящим событием оказался зимний королевский бал.
       
       Глава 20
       
       Косые лучи солнца освещали плоские крыши и беленые стены, еще только обещая дневную жару. Покупатели лениво бродили между навесами, понимая, что еще час-полтора на завершение сделок у них есть.
       - За ублюдка ловца много не выручишь, - поджал губы купец, щеголявший длинной, завитой колечками бородой и совершенно лысым черепом.
       - Как не выручишь? - возмутился Йокабе. - Смотри, какой он крепкий!
       И двое южан принялись азартно торговаться, вырывая друг у друга серебрушки, четверти и полгроши. Люблю деньги, жаль, что эти конкретные мне не достанутся. С одной стороны, наша легенда хорошо работала, а с другой... Вон как Ракш глазенками сверкает. Если так пойдет, то я с ним до островов живым не доберусь. Одна надежда, что дорогой товар в пути беречь будут.
       Какая-то унылая и невыносимо нудная часть моей натуры твердила, что продавать и покупать разумные существа - позорно и противоестественно, но учить южан жизни я не собирался. Пускай дураками умрут! Ну, верят люди, что ремень на шее превращает человека в мебель, так мне это даже на руку. Главное - держать образ, челюсть нижнюю вперед оттопыривать и глазами тупо хлопать. Вид у меня сейчас такой, что ни один самый проницательный маг не заподозрит подвоха.
       Давно пора было доверить решение проблем опытному вору. А то все Лорд, Лорд... Нет, я не перестал быть самим собой, просто теперь на границе сознания поселилась рыхлая, лениво колышущаяся амеба, вечно возражающая не по делу, а главное - тупая... Назвать ЭТО мужиком язык не поворачивался. Просто олень безрогий, как он есть. Так запустить дела! Местные пещерные лохи обращаются с почтенным вором как с пацаном, вышедшим на прогулку. Где страх и трепет перед победителем чудовищ? Где уважение к Лорду и Разрушителю? Я - последняя надежда мира, а они меня как ишака навьючили! Пускай Йокабе шмотки таскает, он мне должен. Я начал тяжело вздыхать, потом чуть прихрамывать, и избавился от большей части поклажи в рекордные сроки. Следующим вопросом стало питание. Подумать только, они накладывали похлебку в одинаковые миски! Какая ересь. Минимум усилий, и на привале я получил порцию дважды, причем, не юшки или оскребышей, а самой гущины. Давно бы так.
       За следующие два дня обстановка в отряде разительно изменилась. Все подозрительно щурились, поглядывали на меня, а Иракель на ночь стал класть свой мешок под голову. Да больно нужны мне его гроши - три медяка больших, два маленьких! А вот руины... Первой же ночью я отправился искать клад, но откопал лишь череп. Да, тут наскоком не возьмешь, нужно время, инструменты, место, где хранить добычу. Не могу же я найти и тут же зарыть все обратно, это не по-нашему. Ах, какие бабки, какие бабки из рук уплывают! Наверняка, там будет побольше, чем в мешке у шамана или в кубышке у местного вождя. Какого Ракша я вообще вписался за эту нищету? Ах, да, типа, враг моего врага... Надеюсь, хоть в долинах живут люди побогаче.
       К тому моменту, когда со склонов гор открылся вид на Палатан, все сошлись на том, что меня не только можно, но и нужно продать в рабство, и чем быстрее, тем лучше. Связывая мне руки хитрым узлом, Йокабе испытывал явное облегчение. Легенда родилась сама собой - горцы поймали на горячем угонщиков скота. Для завершения образа я сбрил с таким трудом отращенные патлы, вновь став похожим на дешевого наемника - любой кабатчик с радостью взял бы меня вышибалой.
       Солнышко светило, курицы кудахтали, а Йокабе продолжал отчаянно торговаться, доказывая купцу, что мы должны стоить как минимум вдвое дороже. Купец горестно стенал и выискивал невидимые глазу недостатки. Южане клялись друг другу жизнью и сердцем, затем в ход пошли могилы матерей и слезы малолетних детей. Через четверть часа утомленные спорщики ударили по рукам и горцы, с чувством выполненного долга, покинули рынок. Купец еще раз придирчиво оглядел покупку и бросил нам пару тряпок, которые следовало обернуть вокруг чресл - другой одежды рабам не полагалось.
       Вчера этот момент вызвал у Ракша бурю эмоций. А в чем проблема-то? Между прочим, мне пришлось на много труднее: я вынужден был оставить не только милое сердцу Третьего оружие, но и все воровские приспособы (точно знаю - если у слуги обнаружат подобное, одними плетями дело не ограничится). Рискнул взять с собой только малый крючок, вложенный в носовую пазуху - такие штуки стражники без подсказки не находят. На моей бледной коже темными полосами проступали контуры носимой одежды, а у Ракша на спине обнаружилась шикарная татуировка птицы, так что, даже без штанов он был в некотором роде одет. Неужели ему неприятен свежий воздух? По мне, так на такой жаре - самое оно.
       Меж тем наш новый хозяин озаботился приобретением всякой необходимой рабовладельцу рухляди, продававшейся тут же, под навесами - с прочных деревянных стоек гирляндами свисали цепи разной толщины, ошейники и кандалы любого размера, желающим сэкономить предлагались ремни и веревки. Купец сменил гнилое вервие горцев на железные браслеты и не пожалел пары монет для местного колдуна, прямо на месте зачаровавшего замки. В принципе, мужик ничем не рисковал: итогом превращения в Тень Магистра стало то, что Тьма держалась внутри меня гораздо лучше, что логично - вор первым освоил эту нашу особенность. Судя по благостной улыбке, бородатый торговец был уверен, что совершил самую выгодную в жизни сделку. Наивный человек!
       Я стоял тихо и старался не отсвечивать, а вот Третий то и дело зыркал по сторонам. Зря он так - хозяин с нами еще не закончил. Вон, например, в конце рядов тяжелые колодки стоят и жаровня - там клейма ставят. Оно ему надо, такое украшение?
       - Как звать? - купец тыкал в нас рукоятью богато украшенной, но совсем не декоративной плетки.
       - Зазу! - заискивающе улыбнулся я.
       - Фрай, - недружелюбно буркнул Третий, за что получил плеткой по ногам. Ракш не вздрогнул, но на коже остался отчетливый розовый след.
       - Меня называть - господин Сиваши, - представился купец.
       - Да, господин! - с готовностью закивал я.
       За что получил снисходительный тычок и поучение:
       - Господин Сиваши, висельники! Пришло время искупать грехи перед Храмом. Это - старший над вами, мастер Джасат, он покажет вам ваше место.
       И мы пошли за надсмотрщиком, лениво поигрывающим не какой-то там пошлой плеткой, а костяным жезлом, словно бы рассыпающим алмазную пыль. Я с ходу распознал в этой штуке заряженное магией стрекало. Желание бузить издохло не родившись. Случилось мне как-то получить по руке чем-то подобным, еще до того, как мы стали Разрушителем. Непередаваемые ощущения и - не малейших следов на теле, а достает, между прочим, метров за пять. Не любят здесь говорящую мебель! А может, догадываются, что не правы, и заранее боятся.
       Мастер Джасат в два счета пробил дорогу сквозь рыночную толчею (такого попробуй, не пропусти!) и повел нас к дому хозяина. Рассмотрев немного живой южный город, я не мог сдержать вздоха разочарования. Какое убожество! Заборы и ворота, заборы и ворота, узкие кривые улицы без тротуаров и сухая желтая пыль. Одним словом, деревня в камне. Большинство горожан носило хламиды из простого беленого холста (в Арконате из такого мешки шьют), два раза встречались господа, одетые чуть более нарядно и в сопровождении охраны, без доспехов, зато с аляповатыми пучками цветной шерсти, примотанными к древкам копий. Ни быков, ни лошадей, грузы местные переносили вручную или везли на ослах. Один раз надсмотрщик шуганул с дороги парочку абсолютно голых нищих. Просто трущобы какие-то, а не город! Может, все богатство прячется внутри домов? Типа, традиция такая - никому не покажу, ну, или воров боятся.
       Господин Сиваши жил в получасе ходьбы от рынка (интересно, как тут считается круче - близко или далеко?). Во дворе у купца располагался склад живого товара. Ничего похожего на барак, наверное, при здешней жаре стройка была бы пустой тратой денег. Большие деревянные клети под тростниковым навесом, в каждой - человек по пять-шесть, мужчины и женщины отдельно, вместо кроватей на голой земле какие-то циновки и жалкое подобие одеял, удобства - в ведре. Нас с Третьим посадили в разные загоны. Свободных не было, вероятно, купец почти собрал очередной караван. Ловко Йокабе подгадал со временем! Мне выдали подстилку, одеяло и деревянную чашку (пустую). Я решительно занял дальний от параши угол клетки. Старожилы посопели сердито, но спорить не стали. Еще бы нет! Здесь, конечно, не Арконат, людишки покрепче будут, но все равно я стоя у любого макушку вижу. Порода, блин. Больше ничего не происходило, знакомиться никто не рвался. М-да.
       Следующая неделя заставила меня усомниться в том, что рабство - это грех. Нас не били, кормили, раз в день выводили размять ноги и не напрягали вообще ничем, кроме гигиены - попытки гадить мимо ведра охрана пресекала. Из полусотни человек на тумаки нарвался только Третий, требовавший выдать для питья чистой воды вместо травяного отвара, от которого все становились вялые и сонные. Дурачок, ему бормотуху бесплатно наливают, а он кобенится. Что он будет здесь делать бодрый и злой? Прыгать по клетке, показывая надсмотрщикам язык? Лично меня раздражала только пахучая травяная сечка, которой посыпали землю в загонах, вероятно, от вшей. Лучше бы помыться дали.
       Наверное, мы были последней стоящей покупкой, на большее купец не рассчитывал и начал собираться в путь. Сборы проходили стремительно. С вечера во двор загнали фургон, и сразу стало очень тесно, затемно домашние рабы натаскали в повозку мешков с крупой, бочонков с водой, кучу бархатных подушек и два глиняных кувшина. С первыми лучами солнца товар вытащили из клеток и пристегнули ошейниками к длинной ветвистой цепи, одним концом закрепленной на фургоне. Последними во двор завели животных: фургон полагалось тащить четверке ушастых зверей, в которых мое второе я признало мулов, восемь лошадей предназначались надсмотрщикам, господин Сиваши предпочел ехать в повозке, а не трястись в седле. Под суровым взглядом хозяина навели последний марафет, Джасат лично настучал мне по рукам и в два счета научил вязать этот белый кулек на голову, вроде как защищающий от солнца. Мы двинулись на выход. Уже за воротами к каравану присоединилась еще одна повозка и дюжина копейщиков. Ни фига ж себе! В Арконате с такой помпой возили только орденскую казну. То ли мы такие дорогие, то ли дорога такая опасная...
       По началу, шли медленно - не так-то это просто, такому количеству людей шагать в связке. Потом приспособились и начали получать удовольствие - неделями сидеть в загоне любому надоест. Задав кому надо наводящие вопросы, я без труда узнал, что прямо к побережью караван не пойдет. Сначала следует пересечь земляной вал - оборонительное сооружение давно забытой эпохи - отделяющий свободные земли от храмовых, а затем выйти к верховьям судоходной реки и попасть в порт. Там нас посадят на баржу и без лишних затей сплавят вниз по течению. Комфорт обеспечен! Нужно только немного поработать ногами.
       Путешествовать с работорговцами мне понравилось намного больше, чем с дикарями: идешь себе налегке, из поклажи - одна подстилка, в самые жаркие часы - привал, регулярные остановки для того, чтобы напиться и облегчиться. Опять же, лагерь по вечерам устраивать не тебе. И все бы ничего, если бы не облака вони, через которые время от времени проходил караван. Надсмотрщики морщились и материли кого-то безымянного, несколько раз прозвучало непонятное слово "шудры". На третий день господин Сиваши отдал приказ, и нас заставили идти намного быстрее, словно возникла нужда догнать и перегнать кого-то. Бегать с руками на поясе оказалось непривычно, но мне, по-любому, ничего не угрожало - скорость группы определяется по слабейшему. И самыми слабыми тут окажутся бабы - я и прежде телом крепок был, а после блуждания по горам вообще стал... ну да, олень, однозначно.
       Сильно напрягаться не пришлось - еще до вечера мы догнали источник жуткой вони. Этот караван разительно отличался от нашего - повозок в нем не было, все свои шмотки, еду и овес для лошади хозяина рабы тащили на себе. Толпа грязных и тощих людей разного пола и возраста, плотно связанных веревками, плелась вперед из последних сил, заставить их прибавить шагу не могли ни окрики, ни плети надсмотрщиков. С криками и руганью доходяг согнали на обочину, и наши охранники прогарцевали мимо, презрительно сплевывая на головы шатающихся от изнеможения носильщиков. Под плотным слоем пыли, пота и крови невозможно было рассмотреть лиц, но мне показалось, что в этих людях есть что-то неправильное - пропорции конечностей, форма суставов, бугры и наросты там, где их, по идее, не должно было быть. Что за фигня?
       Сосед по цепи, уже вполне оправившийся от действия зелий, охотно открыл мне глаза на происходящее (после стольких дней безделья люди становятся невероятно болтливыми). Тут-то я и понял, что имел в виду Йокабе, напирая на надежность купца. Оказалось, что мы были своеобразной элитой говорящей мебели - люди без уродств, диковинка по местным меркам. Большую часть рабов составляли "шудры" - несчастные жертвы дикой магии. Не очерченная Границей, Пустошь рождала таких в изобилии, и дорога у них была только одна. Явных калек убивали сразу после рождения, а всех достигших четырнадцати лет раз в год предъявляли Смотрителям для поиска "недопустимых извращений человеческой природы" (деяния достаточно сомнительного, потому что полностью здоровых людей тут не было вовсе). Одновременно взимались всевозможные подати и налоги. Не сумевший заработать или купить заветную метку на весь следующий год оказывался законной добычей любого, кто накинет ему на шею веревку. Собственно, тем ловцы и жили.
       По эту сторону вала шудры стоили дешево и продавались по головам. Марш-бросок через раскаленную долину был своеобразным экзаменом, после которого раба признавали достаточно здоровым, чтобы отработать потраченные на него деньги. Без этой "пробы" торговцы даже не тратились на охранные чары, потому что в неудачные годы могли потерять до половины своего товара. Вся оставшаяся жизнь простых рабов была лишь немногим легче дороги смерти - они работали до тех пор, пока не падали замертво, до старости не доживал никто. Зачем? Испятнанные проклятьями земли всегда порождали достаточно новых шудр. И что самое забавное - все, даже шагающий рядом со мной раб, считали такое положение вещей правильным и даже ставили его Вечным владыкам в заслугу, потому что в отсутствии Границы других способов оградить себя от вырождения у людей не было.
       Вот когда начинаешь понимать, что старый добрый Арконат - очень даже ничего королевство! А я-то, дурень, Ребенгена гадом считал... В смысле, не важно, кто из нас имел зуб на чародея. Вернусь домой, житие Основателей от корки до корки выучу. Правильные они были пацаны!
       За нашими спинами раздался свист плетей и жалостливый ропот - надсмотрщики избавили гирлянду рабов от еще одного хилого собрата. Труп споро отволокли за ближайший холмик, даже не пытаясь похоронить. Скоро и этот завоняет.
       Господин Сиваши не останавливал караван до самого вечера, стремясь оторваться от шудр и занять для ночлега чистое место. Когда надсмотрщики скомандовали привал, люди буквально валились с ног от усталости. И это притом, что поклажи на нас не было. Скрипел ворот колодца, добывая воду для животных (к работе приставили борзого Ракша), раздали паек - жесткую лепешку, на которую, как на тарелку, выложили черпак каши с маслом. Хозяин лично обошел рабов, проверяя ноги, одной из девиц перемотали ступню и велели на следующий день ехать в повозке.
       Темная южная ночь навалилась на лагерь мертвым сном, и только я, как зараза, возился на своей подстилке, вспоминая события дня. Казалось бы, какое мне дело до иноземных уродов? Но в ушах раз за разом звучало дебильное причитание: "Братик! Не надо братика!". И этот бессмысленно подслушанный крик что-то переворачивал в душе, в меньшей ее части. Результат был такой, что хоть стой, хоть падай. То, что раньше воспринималось безвольной амебой, оказалось дремлющим в берлоге чудовищем, из груды растрепанного меха мгновенно превратившимся в комок стальных мышц. Чистая воля, простая и неодолимая в своем неприятии происходящего, не желала понимать резонов и входить в положение, уверенно подступая к горлу предчувствием Разрушения.
       И вот я, уставший как собака, вынужден был полночи не спать, баюкая в груди сердце Тьмы. "Не надо. У нас есть дело, забыл? Этим мы займемся позже". Утром заклятье на кандалах все еще держалось, считай, пронесло. А у меня появился еще один повод поломать Вечным владыкам малину - развести такой же гадюшник у нас дома я им не позволю.

21 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Магистр разрушения

Двум отрядам повезло столкнуться в единственном месте перевала, где тропа не просматривалась в обе стороны на несколько лиг. Естественно, пешие услышали приближающихся всадников раньше и заняли стратегически выгодное положение справа на склоне. Было их не больше десятка.
       Ловцы за спиной предводителя в синем оживились (как же, дикари, наверняка, без меток - чистая прибыль), а вот высший маг задумался - слишком уж нетипично вели себя горцы. Ни тени страха перед противником, преобладающим как численно, так и магически. Ни ярости, ни обреченности, ни гнева, только сосредоточенное ожидание. Дыхание ровное, руки твердо лежат на оружие. Очень странные дикари.
       "Не так ли закончил свой путь Посвященный Ратип? Случайная встреча на тропе, короткий бой и - никаких свидетелей. Нет, не время сейчас качать права, нужно донести вести Смотрителю Агихару".
       Всадник в синем сжал ногами бока лошади, потянул повод, принуждая животное сойти с тропы. Аккуратно, боясь поломать скакуну ноги, и не упуская противника из виду, маг обогнул горцев по широкой дуге и вернулся на дорогу к Палатану аккурат за большим валуном. Отряд, в недоуменном молчании, повторил маневр предводителя, явно намеренного избежать драки. Комментировать свое решение человек в синем не стал.
       В первый раз с тех пор, как слуги Вечных владык высадились на континенте, высший маг усомнился в своей силе. Слишком необычные вещи происходили вокруг, необычные и необъяснимые. Он больше не чувствовал себя грозным разрушителем, словно это прозвище отошло кому-то еще, и воспользоваться им снова означало навлечь гнев истинного владельца.
       "Бредить начинаю. Не прибил бы меня Смотритель Агихар"
       
       - Ну, ты и выдал, Болтун, я, ей же ей, едва не обоссался!
       - Вот поэтому-то верховный шаман я, а не ты, Йокабе. И вождем тебе тоже не быть!
       - Да больно надо. Если так дальше пойдет, я у Долгого озера поселюсь, кобылиц разведу, стану молоко доить, кумыс делать. Все дни пьяный буду!
       - Тьфу на тебя, охальник.
       Глава 21
       
       "Самое омерзительное состояние: знать, что должно произойти что-то омерзительное и не знать, что именно должно произойти!" - к этой мудрой мысли Ребенген пришел всего за месяц своего главенства над цехом. Дела шли до тошноты замечательно, подчиненные были послушны и в меру изобретательны, а все планы реализовывались без малейших запинок. Происходящее напоминало магу тот веселый пикник на фоне грозовых туч, который они с Бастианом устроили во время учебы в Академии, где-то за месяц до смерти старого Дракониса и появления нового. Сейчас Ребенген сидел как раз на месте человека, решавшего тогда, жить Повелителю Шоканги или умереть. Оставалось надеяться, что уж сам-то он не возомнит себя непогрешимым существом, способным свободно прозревать будущее, и не купится на оптимистический настрой окружающих.
       "Где-то в этом есть подвох"
       В том, что ожидаемая плюха уже на подходе, Ребенген понял молниеносно - на жестких стульях для посетителей в компании мрачных целителей с нашивками сидела примечательная парочка. И дело даже не в том, что физиономия старшего в этой компании была дознавателю до тошноты знакома (хотя довольно неожиданно увидеть перед своим кабинетом верховного жреца секты Черепов). Рядом с суровым стариком на стуле ерзал и сопел натуральный... шаман, в облике тощего прыщавого юноши.
       - Здравствуйте, мастер Пэй!
       Старик встал и с достоинством поклонился. Юнец вскочил, вызвав у охраны неопределенное движение, и повторил жест старшего, тайком пытаясь подтянуть штаны.
       - И вам доброго дня, досточтимый.
       Поразительно! Жрец выказывает уважение к человеку, еще недавно считавшемуся не иначе как нечестивцем. Что-то крупное сдохло поблизости, раз старик пошел на поклон к своему идеологическому (и не только) врагу - в свое время Ребенгену не раз случалось отправлять на костер ему подобных.
       Впрочем, глупо утверждать, что он один этим занимался. Список прегрешений сектантов занимал три листа мелким шрифтом, поэтому еще недавно они служили ходячей мишенью для всех, желающих отличиться. Сейчас, после появления возлюбленного Господина, идеология Черепов стала понемногу смягчаться, возвращаясь к философии Общества Ищущих. Естественно, это никого бы не остановило, но вот покровительство Дракониса... В общем, король, Церковь и Орден решили сделать вид, что старые грехи сектантов вроде как забыты. В конце концов, мудрилам нужны были добровольцы для превращения в Разрушителей, причем, других желающих повторить путь Гэбриэла не наблюдалось. Но это не означало, что Черепам позволено наглеть.
       - У вас ко мне какое-то дело?
       - Да, у нас есть очень серьезное сообщение.
       - Донос, в смысле?
       Старик смиренно вздохнул.
       - Можно и так сказать.
       Вот же паразиты! Даже поглумиться над ними как следует не удается.
       - Что ж, заходите.
       Жрецы и их охрана четким боевым порядком втянулись в кабинет. Им даже толпиться не пришлось - логово главы Цеха поражало посетителей своими размерами (не иначе, первый хозяин Великим Лордом был). Ребенген устроился за громадным рабочим столом и кисло улыбнулся - он по-прежнему чувствовал себя здесь расшалившимся мальчишкой.
       - Начинайте, уважаемый!
       Старик пожевал губами, собираясь с мыслью.
       - Темные дела творятся в королевстве нашем...
       - И не говорите! Но мы не теряем надежды.
       Жрец вздохнул и перешел на сухой деловой стиль, обычно характерный для Серых. Перед глазами Ребенгена сама собой разворачивалась картина событий трехдневной давности, когда вот этот новоявленный шаман примчался домой, замерзший до синевы и испуганный до полусмерти, безумно лепеча что-то про собакоголовое чудовище.
       
       Потомственный служитель невидимого храма, убежденный сторонник пути истинного, Пэйол Ордалис работал глубоко за полночь. Аккуратным бисерным подчерком жрец заполнял старомодный пергаментный свиток, разворачивающийся на пюпитре перед ним. Это был результат напряженной работы десятков истинно верующих, сумевших в кратчайшие сроки отыскать, изучить и осмыслить архивы невидимого храма и свести результат всего-то в какие-то сорок тысяч слов. Краткое описание традиций Темного ордена, ритуалов Разрушителей, известных свойств и возможностей адептов Тьмы, а также немного о персоналиях. Ибо сказано: "Умножатся!" И не все новые Господа будут так же начитаны и образованы, как первый из них. Жрец считал своим долгом уберечь молодых Разрушителей от досадных заблуждений.
       Когда неизменный Чезер, отбив ритуальную дробь, вошел в келью, верховный жрец не дрогнул, только отстранился от рукописи, давая отдых руке и глазам. Приход верного телохранителя в неурочный час - плохой признак, но долгие годы тайного существования приучили Пэя сохранять хладнокровие в любых ситуациях.
       - Призыв из Гьета: неизвестные совершают человеческие жертвоприношения на окраине города, пострадал сын старейшины.
       - Орден?
       - Не похоже.
       Верховный жрец задумался, собрав на лбу глубокие складки. К неожиданно обрушившемуся на них покровительству Повелителя Шоканги Черепа отнеслись подозрительно (кто его знает, что на уме у дракона?), а община в Гьете вообще была "теневой", то есть, заявлять миру о своем существовании не спешила. Непонятная возня могла нарушить хрупкое равновесие, испортить отношения с возрожденным Господином, сделать невозможным дальнейшее служение Тьме... Лучше не думать о таком.
       - Передай: я иду в Гьет.
       Черепа тоже умели строить пентаграммы перемещения. Правда, на короткие расстояния и только если в месте прибытия кто-то активирует такую же (ключи от своих стационарных порталов Орден хранил в тайне). В Гьете верховного жреца с нетерпением ждали.
       Обстановка в общинном доме была суетливой и злой. С первого шага Пэй окунулся в атмосферу сдержанной паники и агрессии - не очень хорошее сочетание для тех, кому следует держаться незаметно. Проняло всех - местный старейшина держался с безукоризненной вежливостью и достоинством, но пальцы у него дрожали. Сохраняя невозмутимость, верховный жрец следовал за встречающими, и аура холодного самообладания волнами расходилась от него. Люди прекращали бессмысленные метания и с надеждой смотрели на Пэя - к ним возвращалась вера.
       - Итак...
       Перед ними сидел юноша, почти мальчик, закутанный в теплые одеяла. Единственным его внешним повреждением являлась кровоточащая ссадина на лбу, но дело заключалось не в ней - аура подростка была чудовищно искажена. В Истинном зрении Пэй видел узлы и уплотнения, явно внедренные извне, кольца болезненно-яркого свечения и, наоборот, темные пятна некрозов. На то, чтобы разобраться в происшедшем, ему потребовалось несколько минут - кто-то придал ауре юноши вид двух или трех заклинаний (что-то из боевой магии, школа огня), привязав наполнение знаков к жизненным меридианам. Осталось понять, кому вообще могло потребоваться сотворить подобное.
       - Расскажи все, что знаешь.
       История оказалась древней, как мир. Сын старейшины переживал тот бессмысленно-бунтарский период, который есть в жизни каждого человека, даже если он - служитель невидимого храма. Норис бредил магией, а его отец, понятное дело, относился ко всему волшебному с подозрением. Нашелся и скромный доброжелатель, якобы в молодости едва не ставший магом, который ненавязчиво поощрял интерес юноши, исподволь подталкивая к нужному решению.
       - Он сказал, что я могу пройти через особый ритуал и стать настоящим магом. Они все его проходят! А Луро на спор сделал такой маленький зелененький огонек... Ну, точно как волшебник!
       Искушение оказалось непреодолимым. Уступив давлению взрослого друга и старых приятелей, Норис согласился на встречу с неизвестным, которого все, прошедшие ритуал, называли не иначе, как "учителем".
       - Я отпросился вроде как к старшему брату Луро, у него кузня за городом. А сам вместо этого пошел к этой, ну, старой бойне.
       - Город разросся, и пару лет назад мясники решили перенести свое хозяйство на окраину, - пояснил старейшина. - Приезжий торговец приобрел сараи под склад.
       Самозваный учитель держался таинственно, изъяснялся жестами и прятал лицо. Норису было объявлено, что он подходит, и предложено пройти посвящение немедленно. Юноша колебался, лукавый советчик вкрадчиво бормотал, в жаровнях курились благовония. Через полчаса на Нориса накатило странное отупение, он послушно выпил поданное ему питье, после чего тело перестало ему повиноваться. Прежние приятели, пугающе безразличные и послушные как куклы, перенесли одурманенного юношу в пустой темный склад, раздели донага и уложили на высоком столе. Это еще можно было счесть продолжением обещанного ритуала, если бы "учитель" ждал Нориса один. Однако рядом, на точно таком же столе лежал другой человек, и одного взгляда в его сторону оказалось достаточно, чтобы юноша начал резко трезветь.
       - Ему в тело были воткнуты длинные спицы, во все места, а кишки вынуты и разложены снаружи. И он был жив! Потом тот, кого называли учителем, вышел на свет и я увидел его лицо. У него была собачья голова!!!
       "Псоглавец... псоглавец.." - забормотали общинники.
       - Опиши подробней! - потребовал Пэй.
       - Ну... Рот до ушей, нос, сросшийся с губами, и черная жесткая шерсть везде, где видно.
       Само посвящение Норис помнил смутно. Вроде бы, псоглавец положил ему руку на грудь и больше ничего не делал, но боль была ужасной, словно огненные змеи медленно ворочались в животе, а рядом исходило белым дымом тело безымянной жертвы. Следующим воспоминанием Нориса стали холод и темнота.
       - Они выбросили меня на ледник, у них в подвале есть такой. Когда я очнулся, то смог создать светящийся шарик, тем же жестом, что и Луро. Там кругом лежали мертвые люди, порезанные на куски, большими кучами. В леднике были еще одни двери, на улицу, с засовом изнутри, через них я и убежал.
       Верховный жрец спокойно кивнул.
       - Ты ведь уже прошел первый круг посвящения, сын мой?
       - Да, святейший.
       - Это тебя и спасло. На тебя напало оцепенение, и они решили, что ты умер.
       Нориса выручили навыки, которые обязаны были иметь не только служители невидимого храма, но и все члены их семей. Первое посвящение означало способность от сильного волнения или боли впадать в искусственную кому, позволяющую как минимум выиграть время. Оно же давало незначительную, но защиту от ментальной магии, благодаря которой адепт сохранял собственную волю чуть дольше обычного человека. Но все это было бы бесполезно, если бы Норис открылся воздействию, как наивный идиот. К счастью, врожденная подозрительность оказалась сильней любых убеждений.
       - Лживые тати охотились за твоей душой, но сумел распознать истину и сохранить себя. Это хорошо! Оставь их нам и иди отдыхать.
       В отсутствии юноши верховный жрец резко начал терять благообразие.
       - Сучьи маги! Строят из себя неизвестно, что. Где они, когда наших детей убивают?!
       - Что нам делать, святейший?
       - Истребить нечестивцев! - спорный термин выскочил у Пэя легко и непринужденно. Ибо если это не порча, то что тогда она? - Но для начала, узнать об этом месте все. Кто там живет, сколько их, откуда берут жертв и куда девают. Особенно обращать внимание на тех, кто прячет лицо.
       - Стоит ли связываться? - забормотал кто-то осторожный.
       Пэй даже не стал выяснять - кто.
       - Выбора нет. Рано или поздно, жертв хватятся. На кого простецы укажут в первую очередь? На нас! Кому и что мы тогда будем доказывать? Проще всего, конечно, - жрец сделал над собой усилие. - Сдать нечестивцев Ордену. Но для этого одного слова мальчика мало. Поэтому идите, ищите и тихо!
       - Среди простецов ходят слухи об оборотнях, что питаются людьми...
       - Скорее всего, это они и есть, - поморщился жрец. - Тем более не повод позволять им топтать нашу землю.
       Целый день по городу в тайном ритме общей цели сновали Черепа, ненавязчиво расспрашивая, подсматривая и сопоставляя. Пэй не сомневался, что к вечеру они будут знать о мерзавцах все или почти все. Там, где Целители стали бы выстраивать длинные цепочки умозаключений, собирать неопровержимые улики и материальные свидетельства, служители невидимого храма предполагали наличие двух-трех принципиальных схем происходящего и примеряли скудные наличные факты для выбора между ними. Иногда это приводило к катастрофам, но в большинстве случаев позволяло молниеносно принять правильное решение, опередив преследователей на шаг-другой. К полудню верховный жрец уже не сомневался, что новый хозяин складов и есть оборотень, в Гьете через нечестивый ритуал успели пройти не меньше десятка одаренных, а вся эта зловредная деятельность началась не более месяца назад. К вечеру общинный дом начал наполняться призванными через пентаграмму бойцами из всех доступных отделений секты.
       Пэй до последнего надеялся, что сможет уберечь прихожан от беды, стравив самозваных волшебников и Орден. Провидение распорядилось иначе. На исходе дня в общинный дом рыжей молнией ворвалась девчонка, оставленная приглядывать за воротами бойни.
       - Я видела, видела, видела! - голосила бойкая нищенка. - Четыре крытых фургона. Нечестивые захватили целый табор дарсанийских беженцев, и говорят, что для ночного ритуала этого мяса не хватит. Они собираются зарезать их всех! А там детишки совсем маленькие...
       Жаркая волна ненависти ударила Пэя по нервам. Жрец Черепов - не надменный маг и не двуличный священник, он часть невидимого храма, связанная со всеми остальными прихожанами незримыми узами духа. И сейчас воля большинства не позволяла ему отступить - гнев общинников превышал его способности к гармонизации и контролю.
       - Мы должны вмешаться. Бойцам взять оружие и амулеты, все, что есть. Выходим на позиции незаметно и ждем моей команды. Нельзя упустить псоглавца!
       Обезличенные повязками и темной одеждой люди выплеснулись на улицу, устремившись к старой бойне. Пэю оставалось только поддерживать боевые порядки и оттягивать избранных общинников во второй эшелон. Иначе на что тогда нужен верховный жрец? Глупо из-за минутного приступа ярости потерять ценные кадры.
       Здесь и сейчас Черепа демонстрировали те свойства, за которые их активно не любили все власть имущие, а также и духовенство. Сектанты имели собственных магов, пусть и плохеньких, отличались сплоченностью, осознанием собственных интересов и презрением к авторитетам. Заповеди Основателей запрещали сохранять в пределах королевства любую угрозу их догме. И даже если напревать на метафизику, оставался еще провоцирующий пример. Кто знает, что придет в голову обывателю, наблюдающему за противостоянием столпов общества и неуловимых сектантов? Верховный жрец понимал расклад сил, а потому не верил в возможность компромисса. Но сейчас он задавал себе вопрос: не появилось ли в королевстве нечто, способное загнать в одну упряжку вечных врагов?
       Штурмовые отряды окружили старую бойню кольцом и притаились в ожидании команды. Лучший чувствитель легчайшими касаниями прощупывал оборону, ища лучшее направление для удара. Внезапно он поднял вверх палец.
       - Слышите? - в воздухе звенело тонкое эхо портала.
       - Проклятье! - первый осознал проблему Пэй. - Вот как он приходит и уходит. Начинаем! Будем надеяться, что прямо сейчас ему некуда сбежать.
       Бесшумный, как тень, Чезер снял сторожа на воротах, и бойцы просочились во двор, беря под контроль все выходы и входы. Вероятно, в этот момент кто-то рассказал псоглавцу о пропавшем мертвеце. Поисковое заклинание корябнуло Пэя по нервам, а следом раздался топот множества ног.
       - Бейте их!
       Двери распахнулись, и из них толпой полезли молчаливо-решительные люди. Первые заклинания с обеих сторон ударили практически в упор. По всему двору расплескалось вопящее кровавое месиво.
       Наверное, простую стражу такая встреча обратила бы в бегство, но не таковы были Черепа. В атаку шли посвященные и жрецы, не такие умелые, как маги Ордена, но зато злые, решительные и упрямые. Чужая магия терзала тела и разбивала амулеты, но не могла сокрушить их волю. Обезумевшие от боли и ярости фанатики рвались вперед, чтобы зубами рвать на части нечестивые отродья. В этой схватке не было места людям, на обеих сторонах дрались измененные - те, кто был создан причинять нестерпимую боль, и те, кто научил себя презирать любые страдания. От жара магии трещала и лопалась кожа, крошились кости. Вздымались в воздух ножи и топоры, сражающиеся попирали ногами агонизирующие тела, скользили в крови и слизи, а следом за первой волной смертников шагали верховный жрец и четверо первосвященников, полные решимости выжечь гнездо зла.
       Но главный виновник был предусмотрителен и хладнокровен, как гадюка. Трезво оценив свои шансы, он взял шестерых самых умелых слуг и шагнул в пентаграмму переноса, безжалостно бросив остальных на верную смерть (зачарованные просто не умели сдаваться). К сожалению, где-то кто-то его все-таки ждал.
       Черепа собрали в один сарай всех одурманенных людей (несостоявшихся жертв набралось больше трех десятков), отсортировали и скинули на ледник чужие трупы. А верховный жрец, не надеясь на здравомыслие местных властей, отправился на поиски справедливости в Гатангу.
       
       К концу рассказа как-то неожиданно обнаружилось, что они сидят рядом, сдвинув стулья кружком, а сверхбдительные маги из охраны, впечатленные услышанным, нервно тискают Силу, от чего воздух потрескивал.
       - Двадцать пять кукол и беглый морф, - констатировал Ребенген.
       - Вы знаете имя этому чудовищу?
       - Только обще описание, внешние формы, подобное умение было запрещено еще до Хаоса. Ворожба по живому - слишком характерный признак. Резюмируем. Вместо того чтобы сразу сообщить в Орден о нарушениях, вы затеяли самосуд, пострадали сами и вспугнули злоумышленников. Теперь поймать их будет гораздо сложнее. Конечно, явка с повинной вам зачтется. И вообще, радуйтесь, что хоть кто-то жив остался: если я правильно понимаю, то противостоять вашем "учителю" может только полноценный боевой маг.
       - Он не наш!
       - Не суть важно. Показания у вас снимет мой помощник, наверняка, он также захочет поговорить со всеми живыми участниками событий в Гьете. Остался вопрос с Норисом, - Ребенген кивнул шаману. - Что будешь делать?
       - Это правда, что я не смогу правильно магичить?
       - В таком виде - нет. Раньше бы я сказал "никогда", но теперь поостерегусь. Возможно, когда... ваш Господин вернется в Гатангу, он сможет убрать все эти художества. До тех пор тебе нужны поддерживающие меры, не позволяющие изменениям распространяться глубже. Рекомендую тебе остаться в Академии и положиться на помощь моих коллег. Конечно, они не удержатся от возможности изучить редкий феномен, зато не потребуют денег за услуги. Ну, или - смирись.
       - Я останусь, - твердо постановил юноша.
       Черепа отправились давать показания, необычайно вежливые и покладистые, а Ребенген пошел в библиотеку, освежать в памяти редкую и почти никому не нужную книгу по истории магии.
       Если бы не эта его страсть, наблюдения Нориса пропали бы впустую. Казалось бы, какая мелочь - нарисован опорный знак перед началом ворожбы или нет. Балуются же умелые маги динамической защитой! Ан нет, одно дело - отразить файербол, по сути - бездумный сгусток энергии, а другое - копаться в ауре живого существа, походя сбрасывая откат на беспомощную жертву. Первое - демонстрация мастерства и утонченного чувства гармонии, а второе - следствие неспособности чувствовать ничего.
       Вот и нашли объяснение странности допельгангеров! Атрофия Истинного зрения - отличительная черта морфинга, тупиковой ветви магической науки, начинавшейся как продолжение шаманизма. Когда классические маги, стремясь во всем соблюсти равновесие, развивали умение манипулировать энергиями с опорой на вспомогательные знаки, артефакторику и ритуалистику, некие нетерпеливые личности решили, что проще внести изменения в собственное тело. Так сказать, для экономии ингредиентов. Читая описания, Ребенген представлял это себе как дополнительные руки, выращенные из тонких энергий, и содрогался от мысли, какие искажения может вызвать подобное в человеческой природе. Собачья голова? Ха! Это еще цветочки. Запрет на любые исследования в области морфинга был одним из самых суровых. Например, то, что Бастиан знал о шаманизме, уже находилось за гранью допустимого. Эти техники нигде не обсуждались и не описывались.
       "Зато теперь мы сможем их предметно изучить".
       Что самое противное - Ребенген не был уверен, что классический боевой маг сможет эффективно противостоять морфу.
       "Придется идти на поклон к Нантреку. Нужно хотя бы прикинуть, на что это похоже, прежде чем мы столкнемся с ними в бою"
       Председатель оперативного совета выслушал главу Целителей, покивал, но разрешить опыты по запрещенной теме отказался.
       - Забудь об этом! Набери группу боевиков с седьмым уровнем, и они освежуют это чудо в прыжке с разворотом.
       - А если...
       - Забудь, говорю! Чудес не бывает. Любая фиксированная структура в ауре - уязвимость, насколько бы сильной она не была. Мы так на отступников печати налагаем, если ты не в курсе. Да, он может нанести очень сильный удар, быстро и без подготовки, проломить любой периметр, разнести любой артефакт. Нормальный боевой маг уклонится и врежет ему по затылку. Иди лучше тренируйся. У тебя ведь по боевке шестой?
       - Пятый.
       - Позор!
       Ребенген вышел, оглушительно хлопнув дверью.
       Ладно, пусть Нантреку (по образованию - бытовику) непонятно желание дознавателя досконально разобраться в происходящем. Но намекать коллеге, что он слабоват по части мордобоя?!! А может, Ребенген предпочитает интеллект! Если бы сражаться пришлось прямо сейчас, его уровень дотянул бы до восьмого.
       Вернувшись в свой кабинет, глава Целителей тяпнул стопочку успокаивающего и рассудил трезво. В чем-то председатель прав - ничто так не мешает волшебнику, как вера в чудо. Обыватель, глотающий панацею, в худшем случае рискует отравиться, а с волшебниками сложнее: любая ворожба содержит в себе элемент интуиции, сомнение в основах ведет к ненужным колебаниям и фатальным ошибкам, причины которых окружающие потом выясняют по костям. На данный момент никаких оснований считать, что враг способен выйти за рамки существующей парадигмы, не было.
       "Потому что неучтенных стихий в природе не осталось"
       Впрочем, для того чтобы испортить Ребенгену жизнь, псоглавцу достаточно было обладать каким-нибудь новым навыком или оригинальной комбинацией уже известных. Глава Целителей разложил на столе веером планы текущих операций и погрузился в размышления. Все придется корректировать, а кое-что - отменять, потому что ни в одном сценарии не принималась в расчет массовая атака. За своевременное предупреждение верховному жрецу Черепов полагалось выдать какую-нибудь медаль (О! Десять золотых грошами), а за самодеятельность - прочесть лекцию о гражданском долге (был среди подчиненных Ребенгена один кадр - Ракша насмерть заболтает).
       "За месяц с какого-то паршивого Гьета эти твари наскребли две дюжины бойцов, а последние массовые облавы закончились осенью. Значит, рассчитывать надо не меньше чем на сотню. Где я найду столько магов седьмого уровня? Привет тебе, Нантрек"
       Затянувшееся спокойствие готовилось разразиться бурей.
       На Гатангу надвигались зимние праздники, а с ними - королевский бал, отменить который можно было только из-за траура по монарху. Последний прием уходящего года собирал особую публику. Кто может отправиться в столицу сквозь дождь и буран, ради сомнительного счастья пару часов топтать дворцовый паркет? Скучающие обитатели ближайших к городу имений (люди родовитые и состоятельные), преуспевающие маги, способные пересечь Арконат из конца в конец, не снимая тапочек, а также амбициозные матроны, мечтающие выдать своих дочек за первых или за вторых. Для многих дам зимний бал становился главным событием в жизни. Власти традицию всячески поощряли, например, холостым преподавателям Академии приглашения на зимний бал выдавались в обязательном порядке. Один раз Ребенген решился посетить одиозное мероприятие, был атакован толпою свах и больше не рисковал. Особую пикантность этому кошмару добавляло невероятное количество Великих Лордов обоего пола - до того момента будущий дознаватель не представлял, какое количество младших родственников есть у того же Дарсаньи. Самым сильным впечатлением Ребенгена стал бюст девицы Россанга, зеленоглазой дивы, взиравшей на юношу с воистину материнской нежностью. Если он не ошибался, на том балу красавица встретила будущего супруга - сурового боевого мага, оказавшегося на поверку знатным подкаблучником.