16 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

Руководить моими поисками Аксель отказался, за что ему отдельная благодарность. Я купил в лавке потрепанный школьный глобус (карты подходящего масштаба у них не оказалось) и начал наносить на него места расположения интересующих меня древностей. Естественно, самым знаменитым оказался Остров Короля (сколько народу полегло, пытаясь проникнуть в его тайны, подсчету не поддавалось). Следом по популярности шли са-ориотские обратные пирамиды, каштадарский горный некрополь и какие-то наполненные водой колодцы на островах крайнего юга, периодически вытаивающие из-под многометрового слоя льда. Если в описании встречались фрески или мрамор, я отмечал объект ноликом, при упоминании о диком камне - крестиком, а в случае, если древнее сооружение вообще не удавалось осмотреть - восклицательным знаком. Последним в списке шел курган в Полисанте, разрытый буквально этой весной. Про него еще не написали многотомные исследования, все сведения заключались в нескольких строчках, написанных Акселем от руки: "Со слов Алеха Клементса - металлическая дверь на дне колодца, мелкие насекомые. Свидетель - белый"
       Какие люди в деле засветились! А я-то думал, что Алех от меня прячется. Интересно, зачем старик все это копит? Как бы его расспросить...
       Помочь удовлетворить любопытство могла бы моя новая тень (куратора ко мне все-таки приставили). Солидный господин, в одежде которого не было ни единого черного пятнышка, с безупречной вежливостью встречал меня у дверей номера и целый день ненавязчиво преследовал, терпеливо вынося попытки неформального общения. В его глазах явственно читался вопрос: "За что?", который я вежливо игнорировал. В конце концов, это он должен меня ободрять, а не на оборот! Присутствие безобидного компаньона меня вполне устраивало (Может, к эмпатам обратиться? Явная ведь патология!), а если он еще и знает какие-нибудь сплетни про Акселя - цены ему не будет.
       - Давно ты знаешь вашего координатора? - забросил я удочку.
       - Всю жизнь, - печально вздохнул мистер Райхан.
       - И как он в общении?
       Что ему в стакан-то наливать, водки или чаю?
       - Обычно старший координатор так занят, - мягко улыбнулся куратор, - что времени на общение у него не остается.
       Вот так. То ли у них отношения не сложились, то ли - по работе редко встречаются (черный не упустил бы возможности наябедничать на начальство). Что ж, будем действовать экспромтом.
       Ждать случая долго не пришлось. Вечером, когда Аксель в очередной раз зашел проверить, не спер ли я чего-нибудь из его драгоценной коллекции, он застал меня за перелистыванием самого экзотического из томов - "Мироописания" Иторана Вабби, отпечатанного явно типографским способом, но притом медового цвета чернилами на голубовато-сером пергаменте. Или это он при хранении стал таким?
       - Потрясающая у вас коллекция! - совершенно искренне восхитился я. - Почему это не печатают? Столько вопросов сразу отпало бы!
       - А ты понимаешь, что там написано? - поднял бровь старик.
       - Конечно!
       - Не знал, что нынешнюю молодежь учат филамским рунам.
       Я удавил в зародыше покровительственную улыбку (этого он мне не простит) и любезно изложил метод извлечения смысла из книг посредством Шороха (так, безвозмездно). Алфавит и язык написания для монстра роли не играли, наоборот, чем древнее текст, тем больше было шансов, что его знатоков чудовище уже кушало.
       Ничто так не улучшает отношение между черными, как добровольно оказанное доверие. С точки зрения обычного человека - пустячок, даже глупость, а нашего брата пробирает.
       - Никогда не слышал про такое, - покачал головой колдун. - И что монстр требует взамен?
       - Не знаю, не спрашивал.
       Последнее время Шорох перестал считаться по мелочи, и мы стали жить душа в душу. Но бдительности я все равно не терял.
       - Какое-то совершенно неприличное везение, - буркнул Аксель.
       Я сделал вид, что не расслышал.
       - А зачем вам все эти книги? Особенно - на непонятных языках.
       - Затем, что жизнь бывает очень странной, - Аксель присел в кресло, и я счел это хорошим знаком. - Ты еще слишком молод, чтобы это понимать. Даже у боевого мага порой возникают трудности. Я видел селения, за одну ночь превратившиеся в кладбище, долины, в которых не было даже червей - только серый тлен. Отец рассказывал мне про такие вещи, в которые сейчас просто никто не верит. А ведь они были! Наступает момент, когда люди тянутся к тебе как к последней надежде, задают вопросы, а ты хлопаешь глазами как дурак и не понимаешь, что происходит. Надо быть готовым ко всему!
       Зря он говорит, что я не понимаю - у меня ведь уже есть свой клан. Хуже нет - набрать авторитет, а потом глупо проколоться, и плевать всем будет, почему ты чего-то не смог. С другой стороны, при той необязательности, с которой я исполняю долг вождя, мне о своих догадках лучше промолчать. Вдруг до семьи дошли слухи о моей смерти? Надо позвонить тому же Харлику - пусть их предупредит.
       - А ты-то чего лезешь в это дело? - в голосе Акселя появились ворчливые нотки. Похоже, он убедился, что посягать на его положение я не собираюсь, и решил свести дело к ничей. - Меня в твоем возрасте интересовали только выпивка и развлечения.
       Надо полагать, до того, как мой дед его сурово воспитал.
       - Они меня убить пытались, два раза, - вежливо напомнил я. - Лишили отцовской заботы и средств к существованию. Испортили имущество, в конце концов!
       Незачем ему знать про мои предчувствия - доверие доверием, а свои слабости лучше держать в тайне.
       - Если бы врагов не существовало, их пришлось бы нанимать за деньги, - хохотнул колдун. - Неужели не замечаешь - все в руку!
       Хорошо хоть спасибо им говорить не обязательно. Я пожал плечами.
       - Ну, и что? Это не их заслуга. И я не понимаю, почему никто не занялся ими всерьез.
       При знаменитом сектантском комплексе на черных магов, кровников у них должно быть до жопы.
       - Ты за прессой следишь? - координатор хмыкнул. - Вижу, что нет. Последние пару лет их сильно прижали, даже журналистам об этом известно. Правда, взяли не всех...
       Если бы все то, что пишут в газетах, было бы правдой, за похождения в Редстоне я получил бы медаль, а не контракт с НЗАМИПС на пять лет.
       - Пока мы не понимаем их целей, они все еще могут довершить начатое.
       - И что будет?
       - Что-то, что уже было. Причем, несколько раз.
       - Предки в помощь, - Аксель встал. - Ты - парень головастый, разберешься. Кабы твой папаня больше старших слушал, тоже бы преуспел.
       - Ему просто времени не хватило! - обиделся я за папу.
       - Поверь мне, время тут ни при чем, - глубокомысленно изрек старик. - Как он засел в Финкауне, так дела кувырком и пошли. Если бы все тайны можно было бы раскрыть, покопавшись в древних трактатах, мы не жили бы в таком бардаке.
       Аксель обвел печальным взглядом свое собрание и величественно удалился.
       А я вернулся к увлекательному занятию - дрессировке нежитя. Прочитать всю колдовскую библиотеку разом было нереально, красть что-либо - самоубийственно, пришлось подойти к вопросу творчески. Я набрал где смог целый мешок всякой мелочевки (ракушек, медных пуговиц, стеклянных шариков и грошовых безделушек), а потом начал убеждать Шороха ассоциировать с ними образ тех или иных книг. Почему бы и нет? Он ведь согласился помочь с раскрытием тайны Искусников, а кто знает, в котором из фолиантов содержатся нужные мне сведения! Монстр пока упирался, но уже не так уверенно, как в начале. Главное - ни на секунду не сомневаться в своей правоте, а самостоятельно нежить сформулировать возражения не сможет (в логике не силен).
       Так и жили.
       Я рылся в библиотеке, отслеживая малейшие намеки на Белый Халак и древнюю магию, а Аксель с немым укором поправлял корешки неровно стоящих книг (даже тех, к которым я не прикасался). Климат Южного побережья действовал на меня благотворно, ведь физическое состояние мага сильно зависит от душевного, а что может быть целительней для нервов, чем зрелище бесконечного пространства соленой воды, мерно накатывающейся на берег? Много неба и света, вечно клубящиеся непонятными фигурами облака, свежая еда (дико дешево) и увлекательное чтение (приправленное пониманием, что даже в Хо-Карге таких книг никто в руках не держал). И полузабытое ощущение деревенского житья, когда деловая встреча - это разговор с улицы через забор, а планы, составленные на неделю вперед, никогда не нарушаются... Хорошо!
       Я прибавил в весе и начал добираться от гостиницы до дома Акселя пешком, без потливости и отдышки. Куратор, печально вздыхая, плелся следом - вызывать автомобиль только для себя он не решался.
       Посылка из Суэссона пришла ровно через двадцать пять дней.
       Футляр со "Словом" заботливый Четвертушка уложил в еще одну металлическую коробку, побольше, и зафиксировал там, плотно забив пустоты ветошью. Реликвия добралась до меня в лучшем виде. Я скептически повертел в руках раритет, за который множество людей и магов заплатило жизнью. В брошюрке не набралось бы и полусотни страниц. Нет, есть, конечно, энтузиасты, которые верят, что сущность мира можно выразить одной формулой, но занятия алхимией убедили меня в обратном. Если секрет происхождения потусторонних сил не сводится к философскому вопросу о яйце и курице, то его описание должно быть намного объемней.
       Шорох тоже выразил сомнение, но только в моей адекватности. Мне, вроде как, следовало с большим почтением относиться к признанным авторитетам. Сказано: происхождение, значит - происхождение! А если я не способен уловить истину, изложенную конспективно, то нечего вообще лезть в знатоки. Если бы монстр мог назвать меня малолетним нахалом, он бы назвал, а так только транслировал возмущение.
       Ну-ну. Удиви же меня, чудище! Я открыл "Слово о Короле" и на мгновение столетия, разделявшие меня и автора, исчезли.
       "Волна пришла к нам в середине цикла. Нас было восемь миллионов, осталось - пятеро. Четверо, решившиеся выбраться на поверхность (живые мертвецы), и я, семь дней бродивший среди стен и трупов, шарахаясь от тени и света, задыхаясь от смрада разложения и боясь заснуть. Я был так рад их видеть! Как они могли так со мной поступить?!"
       Дальше шли жалобы на тяжелую жизнь, настолько типичные, что у меня даже зубы заломило. Три к одному - черный писал. Беднягу спасли без разрешения и вместо того, чтобы бережно доставить в безопасное место, окружив максимальным комфортом, запихнули в какое-то тесное убежище к трем сотням таких же, как он. Еще и примочками целительскими изводят. Возмутительно! Эмоции били через край, так что свое имя - Эд Руни - автор назвал только на третьей или четвертой странице (приблизительно через два месяца после того, как начал писать).
       Будущее Эда представлялось мрачным. Хозяева убежища на все вопросы отвечало обтекаемо, охрана бдела и на контакты не шла, с жилого яруса никого не выпускали. Среди спасенных бродили смутные слухи о планах руководства спасателей (совершенно бесчеловечных) и положении дел в покинутых селениях (разграбленных все теми же спасателями). Неопределенность продолжалась почти год, и за это время количество обитателей подземной крепости удвоилось. Потом обнаружилась пропажа двух человек, уведенных персоналом на "процедуры"... Но прежде, чем недовольство вылились в открытый бунт, произошло непредвиденное - на убежище напали. Кто - это осталось не выясненным, но, судя по упоминанию о дрожании стен и треснувших стеклах, атака велась с применением оружейных проклятий.
       Охрана согнала беженцев в столовую (единственный по-настоящему просторный зал), где перед ними выступило Большое начальство. Оно (начальство) сообщило, что хотело всех спасти, но ему подло помешали. Придется начать действовать раньше времени и полностью избежать вреда не получится, но собравшимся нечего бояться - убежище надежно, продуктов много, кроме того, им уже приходилось выживать, причем, в гораздо худших условиях. Главное - не пытаться открыть двери, помеченные запрещающими знаками (там - убивают). Дальше всем показали киношку, по содержанию похожую на методички краухардского "надзора" (автор ее старательно законспектировал, потому что жопой чуял подвох). После этого вся охрана свалила, якобы на битву с инсургентами, а спасенные поделили между собой убежище и принялись ждать.
       Лафа недолго продолжалась. В темных штольнях скапливались нежити, зачисткой которых никто не занимался (почему?), защита оказалась не такой уж надежной ("периметр протекает в трех местах"), а склад продуктов серьезно пострадал (если проще - туда пробрались мыши). Очень быстро разрозненные враждующие группы объединились вокруг одного лидера (ну, точно - черных было большинство), поименованного в тексте без отчества - Салемом ("Его способность предвидеть нападения пугает"). Парень был знаменит тем, что не только выжил сам, но и смог спасти жену с дитенком (Которых снова нужно было спасать. Вот они, прелести положения главы клана!). Новый босс постановил - валить наружу.
       Логично и разумно: прятаться от нежитей в подземелье - дело дохлое. Читать было забавно, но какое отношение эти мемуары имеют к происхождению потусторонних сил, я не понимал. Как жрали нежити живых, так и теперь жрут. Хотя, по сравнению с Городом Наблы прогресс имелся.
       Дальше стиль изложения, неожиданно, менялся: повествование перестало вызывать во мне яркие картинки, словно теперь я не писал его, а читал. Автор был другой и этот новый человек не имел связи с Шорохом. Тут-то и начались проблемы. Я видел текст, написанный теми же знаками, но его смысла не улавливал. И дело было не в точности перевода, просто сам чтец воспринимал написанное с трудом, некоторые слова и понятия были для него чужды - он жил много позже автора. Однако кое-что можно было разобрать...
       Некто Абрахам продолжил дело Эда Руни по составлению летописи "группы Салема". Начиналось все с тех же жалоб. Этот самый Абрахам работал на некую солидную контору по строительству... ну, скажем "ла-ла-ла". Проект был масштабный и хорошо оплачиваемый, призванный предотвратить гибель цивилизации, спасти миллиарды жизней, множество государств и какие-то изолированные поселения (острова, что ли?). После включения "ла-ла-ла" должно было выполнить "кхе-кхе" и накрыть всех щитом. Они строили, строили и, наконец, построили, оставалось только деньги получить.
       Тут в небе появились "та-та-та" и наступил песец - мыс, на котором расположился поселок строителей, погрузился в морскую пучину.
       Но Абрахам был умный и успел спрятаться.
       Бедняга тщетно пытался найти кого-нибудь живого и медленно сходил с ума, а потом встретил чешушую "на юга" группу Салема, к которой и присоединился. Теперь он жаждал поведать потомкам про вероломство солидной конторы, погубившей столько хороших людей из-за необъяснимого скопидомства.
       Потом автор снова менялся - продолжение писал тот самый Салем. Вернулась четкость восприятия, хотя и не так явно, как в начале. Предводитель выживших (без долгих раздумий объявленный королем) считал своим долгом уточнить некоторые детали ("раз уж все пишут..."). По прошествии двадцати лет (!) он считал доказанным, что "ла-ла-ла" никакого щита не создает - слишком уж много дряни под него набилось ("хотя и вялой"). Салем полагал, что ликвидация строителей связана не с попыткой сэкономить деньги, а с желанием сохранить репутацию - солидная контора явно заигрывала с чужеродной мерзостью. Скорее всего, тут был задуман масштабный эксперимент с участием живых людей, который провалился (это подтверждало обнаружение еще трех групп, члены одной из которых были рождены как-то неправильно). Пройдоха-Абрахам уверен, что боссы предусмотрели возможность отключения "ла-ла-ла" посредством "тынц", но где эту фигню искать никто не знает. Без "тынц" отключить "ла-ла-ла" можно только из расположенного в заброшенном убежище "центра", но сам Салем туда не пойдет - слишком далеко, а у него трое мелких по лавкам каши просят. К тому же, запретные части убежища наверняка охраняют "бип", а мимо этих штук живому человеку не пробраться. Лично он считает, что немного дряни людям даже на руку ("эти кошкой драные "ангелы" сюда больше не сунутся"). Но на случай, если кто-то все-таки решится ("держать не буду") Салем воспроизводил все схемы, планы и надписи, касающиеся деятельности конторы, которые они с Абрахамом сумели собрать ("и пес вам в помощь!").
       Дальше следовали тринадцать страниц крючков и знаков, от вида которых у меня даже слеза навернулась (вот это все я видел вживую в подземелье выползня). Новой выглядела только эмблема со стилизованными крыльями (не о ней ли Расмус говорил?). Пресловутая "ла-ла-ла" имела шестьдесят четыре опорные точки, одна из которых явно приходилась на Суэссон.
       Но то был не конец - составитель летописи снова менялся. Спустя некоторое количество лет дальний потомок Салема ("Баркус я!"), но тоже король, добавил новую главу в затянувшуюся эпопею. Вернее - накарябал (подчерк у парня был ужасный).
       На теплый берег вернулись "ангелы", творцы "ла-ла-ла" или кто они там на самом деле, и объявили мирным рыбарям, что собираются устранить допущенную ошибку, после чего "ночные гости прекратятся". Баркус отнесся к их заявлению скептически - тот, кто единожды ТАК ошибся, вполне может ошибиться еще раз, а ночные гости лично ему не мешали. Такая точка зрения нашла понимание среди его соплеменников (черные вообще не любят благодетелей) и многие начали собираться в путь ("на ново место"). Командир "ангелов" мешать дикарям не стал, но объявил, что попытавшихся вернуться убьют без разбирательств как воров и бандитов. На что Баркус на правах старшего обещал, что явившихся в их новый дом оставят на ночь под деревом. Люди сели в лодки и уплыли, куда - не говорилось, хотя у меня имелись соображения на этот счет. Последней записью Нармар, внук Баркуса, сообщал, что "беглецы из южного града" были на ночь привязаны к деревьям "по воле предков". В живых к утру остались двое "и те были приняты среди нас". Упомянутое предком действо стало обрядом посвящения в племя. Дикие люди!
       Ну, и, спрашивается, что я читал? Мемуары в мягком переплете? И нафига. Даже злость берет. Где в этом страшная тайна, я спрашиваю? Где диаграммы сил, формулы снадобий или хотя бы конспект теории?!! Общий смысл происходящего и так был понятен всем здравомыслящим людям (мне его, кажется, Чарак в первый раз изложил). Единственной ценностью были схемы "ла-ла-ла", но и тут сохранялась двусмысленность - ломать или не ломать? Лучше бы они путь к убежищу поподробней описали, честное слово!
       Шорох оскорбился и ушел. Ну и пес с ним, все равно во всем самому придется разбираться.
       Я, со вздохом, вернул книжку в футляр и пошел завтракать (не идти же к Акселю на голодный желудок!). Ночь промелькнула совершенно незаметно.
       
       Глава 25
       
       Сатал страдал, причем страдал невыносимо. Ларкес выполнил угрозу и отправил его руководить расследованием взрыва в керпанских лабораториях. Это был компромисс с армейской службой безопасности, весьма раздраженной вторжением в ее зону ответственности: хватать и потрошить подозреваемых по законам военного времени было... можно, но под надзором гражданских властей.
       Жители Керпана обсуждали происшедшее ровно два дня (Взрыв у алхимиков? Подумаешь, новость!). Подлинного смысла происшедшего не поняли даже журналисты (этим только жертвы подавай). Страна, тлеющая очагами скрытых конфликтов, до предела напрягающая ресурсы для защиты граждан от Потустороннего, не могла позволить себе еще одну внутреннюю войну. И армейское командование понимало ситуацию не хуже господина Михельсона: требовалось не просто найти и наказать виновных, но искоренить в реальности саму мысль о повторении подобного. И так уж было угодно Судьбе, чтобы на острие конфликта оказался Сатал.
       Даже в страшных снах маг не видел себя гражданским куратором. Инстинкты требовали от него командовать и повелевать, а мучительные воспоминания о неудачах (подарок нежитя) предлагали заткнуться и позволить профессионалам делать свое дело. Бывший "чистильщик" и бывший хозяин региона пошел на хитрость: потребовал снимать для него копии всех документов, появляющихся в деле, и изучал их с такой тщательностью, словно действительно понимал. Через три дня после взрыва состоялось первое общее совещание и неожиданно обнаружилось, что тронутый Шорохом колдун действительно понимает больше прочих.
       Причину взрыва установили легко, как только разобрали завалы. Место было выбрано идеально - столовая для технического персонала, а время - по-идиотски: семь часов вечера, когда там была только уборщица и дежурные повара. Коробку с нестабильным веществом в помещение пронес офицер внутренней охраны.
       - Сейчас мы проверяем все его связи, - рапортовал капитан из особого отдела армейской разведки. - Пытаемся выяснить, что толкнуло его на столь решительный шаг. В прошлом году он ездил на Южное побережье, возможно, разгадка в этом.
       - Ерунда! - отмахнулся Сатал. - Уверен, все проще. Перед инцидентом покойник три дня "болел", а по факту - не был замечен нигде, даже у себя дома. Времени вполне хватало на ритуал.
       - Какой, например? - ощетинился капитан.
       - Духовный Патронат, - поморщился Сатал. - Об угрозе из империи что, один я помню? Там рабам мозги вышибают в обязательном порядке, это даже за преступление не считается. Летом в Ингернике было схвачено два са-ориотских диверсанта, среди них - черный маг. Где гарантия, что они не могли подослать еще и мага белого? Кстати, объектом атаки тоже были алхимики.
       Такая простая мысль далась особистам не сразу. Слишком уж они привыкли искать в людях червоточинку - изобрести причину для предательства охранника оказалось проще, чем придумать способ его оправдать. А уж признать, что гражданский маг соображает быстрей, было вообще за гранью возможного.
       Глаза капитана упрямо сверкнули.
       - Мы проверим.
       - Проверьте, - согласился Сатал. - И шерстить родственников покойного тоже начните, как будто так и надо. Но основные силы бросьте на то, чтобы выяснить - где он был все эти три дня.
       Как армейский капитан собирается все это организовывать, боевого мага не интересовало - он предпочитал воспринимать подчиненных как разновидность заклинания и, отдавая приказание, наблюдать сразу материализовавшийся результат. Сотрудники особого отдела метались по Керпану и окрестностям, допрашивая людей и собирая факты, а чародей сидел в центральном офисе, предаваясь размышлениям.
       - Ну, как результаты? - поинтересовался он на следующий день у капитана.
       Особист, недолюбливающий черных именно за склонность к тунеядству, постарался ответить максимально обтекаемо:
       - Работаем.
       - А конкретней? - Сатал тоже знал за подчиненными умение давить сачка.
       Капитан скрипнул зубами.
       - Проверяем всплески магии, определенные инструментальным контролем, обходим съемные квартиры. Проверяем возможность аренды мастерской или гаража, покупки специфических продуктов, ингредиентов к снадобьям. Пытаемся выявить напарника мага среди близкого окружения жертвы.
       Бывший координатор хмыкнул (про ингредиенты к снадобьям ему в голову не пришло) и величественным жестом послал особиста работать. Капитан щелкнул каблуками и вышел, мысленно матеря гражданское министерство, посадившее ему на шею колдуна. Сатал вернулся к философским размышлениям: маг с тоской вспоминал времена своего начальствования. С одной стороны, непонятно, как он под трибунал не угодил, а с другой... До чего же было хорошо! Вечером на стол руководителя следственной бригадой легла очередная пачка протоколов - отличный способ расслабиться перед сном (зловредные особисты повадились фиксировать в трех экземплярах каждый чих, так что к вечеру получался солидный томик).
       А во втором часу ночи Сатал вломился в служебную квартиру армейского капитана. От желания дать колдуну в морду особиста удержало то, что он в подробностях знал возможности боевых чародеев (так сказать, специфический жизненный опыт).
       - Видишь, видишь? - Сатал тыкал под нос капитану какой-то мятый листок.
       - Нет, - честно ответил тот и попытался запереться в ванной, но колдун ловко протиснулся следом.
       - Да ты смотри!
       Проще было выслушать черного, чем доказать ему, что он что-то делает не так.
       - Это - сетка откликов от амулетов местного инструментального контроля, за те три дня, пока офицерика не было. Вот тут - лечебница, а пятно вокруг нее - результирующая целительских заклинаний.
       - Там постоянно кто-то ворожит, - зевнул капитан, - ожоговый центр принимает пациентов круглосуточно.
       - Там восьмизвенный отражатель! Отклик от него должен идти звездой, а не соплей!
       Капитан забрал у Сатала листок и попытался собраться с мыслями.
       - Водяная ловушка, - констатировал он. - Самый простой способ подавления магии.
       - Так здесь же реки нет! - поразился колдун.
       - Реки нет, но водоносный слой очень мощный, - особист задумчиво почесался. - На восточном конце водонапорную башню чинили, это как раз рядом с клиникой. Похоже, кто-то решил сделать себе личный полигон.
       Сатал пренебрежительно фыркнул.
       - Это все равно, что меня из лейки поливать.
       - У белой магии другие законы, - пожал плечами капитан, - она лучше сочетается с нашим миром, но блокировать ее проще. Я точно знаю - мы сами так делали.
       - Тогда чего сидим, кого ждем? - загорелся энтузиазмом черный.
       - Минуточку, - особист отправился искать чистые носки и рубашку - спокойный сон откладывался на неопределенный срок.
       Поднятые из постелей бойцы смотрели на мага ласково, но Сатал их не видел - черный устроился в углу оперативного фургона и уютно посапывал. Капитан привычно морщился, но свое мнение держал при себе - у колдунов очень избирательный слух.
       Участок канализационного коллектора, в котором неизвестные проводили запрещенный ритуал, нашли почти сразу - зачисткой местности диверсанты себя не утруждали, и даже крючья, удерживавшие жертву в пределах Знака, остались на своих местах. Отпечаток ауры ворожившего сыщики получили без проблем, сложнее было выяснить, кому он принадлежит. Аналитики заново перерывали протоколы допросов и донесения агентов, очень быстро список подозреваемых сузился до одного человека, проживавшего неподалеку в доме с канализационным люком в подвале. Предполагаемого диверсанта было решено брать.
       - Что, пора? - встрепенулся Сатал.
       - Нет, внутри слишком много народу. Будем ждать утра. Люди разойдутся на работу, возможно, подозреваемый тоже выйдет.
       Штурмовать дом без крайней необходимости капитан не хотел - с перепугу белый волшебник был способен устроить непредсказуемые каверзы.
       - А-а! - разочарованно протянул черный и снова отключился.
       Когда время действовать подошло, капитан позволил себе маленькую подлость - не стал будить колдуна. Армейский спецназ проник в дом под видом трубочистов, подозрительный маг был схвачен быстро и тихо - обсыпанный блокиратором с ног до головы, серьезно сопротивляться са-ориотец не мог. На явочной квартире он жил в гордом одиночестве - почувствовав враждебное внимание, имперский резидент бросил неудобного соратника на произвол судьбы, без путей отхода и практически без денег.
       Что возвращало следователей к вопросу об искоренении.
       Империя должна была потерять больше, намного больше (как минимум - всю участвовавшую в деле агентуру), так, чтобы за одно предложение "попробовать еще раз" вешали без суда и следствия. В штабе армии всерьез дискутировалась возможность акции возмездия на территории противника, а пока особому отделу разведки следовало показать класс. В смысле, вынуть недостающих диверсантов хоть из-под земли. А не то... У капитана особого отдела были все шансы оказаться адъютантом Зертака.
       Пока единственной надеждой являлся пленник. Немолодой, тощий и весь какой-то жеваный, волшебник был почти рад, что его избавили от изматывающего ожидания, необходимости скрываться и убегать, но на сотрудничество идти не желал (белые, когда уверены в собственной правоте, могут быть исключительно упрямы). Впрочем, капитана такое поведение скорее забавляло, чем тревожило. Как раз тут делу мог помочь колдун...
       - Господин Сатал, не желаете посмотреть на вашу добычу?- завлекательно улыбнулся особист.
       Естественно, черный хотел.
       На пленнике, отчаянно пытавшемся изобразить твердость, появление боевого мага сказалось замечательным образом: белый впал в полуобморочное состояние. Офицеры особого отдела, знавшие о традициях са-ориотских волшебников, этому совсем не удивились, а Сатал просто ничего не заметил.
       - Он должен был днем пойти, днем, - лебезил диверсант, то ли оправдываясь, то ли объясняя. - Времени мало, мало оказалось времени - заклятье не прижилось. Я говорил - Зарит не слушал. Спешил очень!
       - Выходит, покойнику медаль надо дать, за героическое сопротивление, - довольно хмыкнул Сатал, вызвав у белого нервную дрожь и бурную истерику.

17 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

- Помилосердствуйте! Дети!!! Вся семья из Тарбина - еды нет, воды нет, последний изгоняющий умер - совсем плохо стало, ночные гости одолели. Вербовщик обещал - детей в Ледеб заберут, там земля чистая.
       Сатал смотрел на хнычущего са-ориотца с гадливым презрением.
       - Лучше бы наведением порядка занялись. Вон, Зертак за полгода всю фигню из Арангена вынес, ночью нагишом бегать можно. А эти у себя все засрали - воевать намылились, дегенераты!
       - Ну, не скажите, - руководивший допросом особист дал помощнику знак усадить пленника ровнее. - Если бы потребность в экспансии не возникла так резко, мы бы с их агентурной сетью намучались. А магов масштаба генерала Зертака в Са-Орио просто нет - не рождаются. При хорошей конъюнктуре имперские изгоняющие способны контролировать свою территорию, но некоторое время назад в восточных провинциях произошло восстание, которое власти подавили с излишней решительностью. Попутно сильно проредили Школу Темного Истока, за нелояльность (вы видели когда-нибудь покладистого черного мага?). Изгоняющие потеряли пятую часть бойцов. Ресурсов на восстановление разоренного края у империи не хватило, не говоря уже про численность черных, которым до инициации расти двадцать лет. Мертвые селения стали рассадником потустороннего и теперь ситуация развивается лавинообразно - через пару лет нежити скинут их в море.
       Сатал недоверчиво нахмурился (имперский чародей продолжал хныкать и пускать сопли).
       - Если они не способны контролировать территорию у себя, как они собираются делать это в Ингернике?
       - Спросите что полегче.
       - Я же говорю - придурки!
       - Не без того.
       Сочтя свою работу выполненной, Сатал мгновенно выкинул са-ориотца из головы и отправился звонить старшему координатору. Чтобы черный да не похвалился?
       - Что значит - возвращаешься? - холодно поинтересовались из трубки. - Резидент еще не схвачен, я точно знаю - мне Зертак звонил. Армейские ищейки по региону расползаются, как тараканы. Будешь за ними следить!
       - Да какого...!!! У меня - жена! Дети сиротами растут!
       - Жене я объясню, а пацаны только рады будут. У меня на будущей неделе совещание по проблеме И'Са-Орио-Та - вопрос с диверсантами должен быть решен.
       И Ларкес дал отбой.
       Сатал шипел и плевался, но противник был далеко и бросить ему вызов немедленно боевой маг не мог. Персонал керпанского офиса НЗАМИПС с тревогой следил за неистовствующим волшебником. Часа через полтора Сатал неожиданно успокоился и начал делать совсем уж странные вещи: погасил в кабинете свет и засел там один, что-то бормоча под нос. Тут даже эмпаты согласились, что пора звать на помощь. Штатный целитель (услышав, кого придется врачевать) потребовал вызвать поддержку из Службы Очистки. "Чистильщики" неожиданно оказались все в разъездах (вот ведь какие трудяги!), а армейский капитан спросонья долго не мог понять, что от него-то гражданским нужно. Прежде, чем в офисе появился кто-то решительный, маг успел забраться в служебный автомобиль и умчаться в ночь.
       Вернулся Сатал почти через сутки и привез в багажнике жестоко спеленатого бельевой веревкой человека.
       - Вот вам ваш резидент! Допрашивайте.
       - Так что ж вы раньше... - поразился капитан.
       - Я ж тебя не спрашиваю, почему ты маленьким не издох?!
       И все расспросы завяли на корню.
       Днем позже кто-то из особистов рассказывал, что видел Сатала дегустирующим новое слово в кулинарии - воздушный творожок. Причем, делал он это с таким видом, что спрашивать его о впечатлениях кадровый армейский офицер не решился.
       
       Выслушав немного неформальный отчет, старший координатор тепло поздравил подчиненного и предложил дать пару дней отпуска, для устройства личной жизни, на что тот ответил заковыристой бранью, полностью обнажив свое плебейское происхождение (а вот у Рема Ларкеса родители начали вести свою родословную еще до рождения короля Гирейна).
       Хотя свидетелей у телефонного разговора не было, маг подарил закрепленному на столе зеркальцу широкую удовлетворенную улыбку (просто для тренировки). Черные так предсказуемы! Странно, что им вообще кто-то платит за работу деньги. Впрочем, не всякий человек может позволить себе безнаказанно злить боевого мага, а вот старший координатор региона - запросто, что делало работу персонала вдвое эффективней. Ежедневная рутина должна быть не тягостью, но восприниматься как отдых! Теперь на расширенное заседание министерского Круга Ларкес придет под знаменем победы, а не с сомнительным известием, что враги в очередной раз разбежались.
       От этой мысли одержимого мага мучительно передернуло. Полтора десятилетия кропотливой подготовки и осторожного выслеживания не вызывали в нем такой бури эмоций, как последние три года, наполненные стремительным обменом ударами. Ларкес не владел даром импровизации, зато умел рассматривать проблему всесторонне, предусматривать любые мелочи и оттачивать план действий до совершенства. В итоге, самый талантливый и дерзкий противник рано или поздно запутывался в расставленных сетях и становился законной добычей координатора. Ловушку для Посвященных Ларкес готовил пятнадцать лет, однако достигнутое с таким трудом преимущество не оказалось абсолютным.
       "Как вообще можно загнать в угол провидца?"
       Эта мысль резанула по нервам мага, скрутила в его душе тугой узел из безвыходной ненависти, ярости и предчувствия неудачи. Обычно черные чужды душевных мук, но одержимость не давала Ларкесу забыть проблему, и решить ее сейчас он тоже не мог. Ненависть жгла, черный Источник хищно ворочался, требуя разрушений, а бессилие что-либо предпринять распаляло все ту же ненависть. И так до бесконечности.
       Почти ничего не различая сквозь красную пелену, Ларкес нашарил в ящике стола хрустальный графин и отхлебнул прямо из горлышка. Жидкий яд проскользнул внутрь, внося хаос в мысли мага и разрывая порочную цепочку. Только благодаря этому нехитрому, старому как мир приему, старшему координатору так долго удавалось держать свое безумие под контролем, а ведь физическое состояние волшебника сильно зависит от душевного. Никто не позволит руководить регионом магу с внешностью маньяка-убийцы!
       "У меня есть еще один козырь!" - твердо напомнил себе координатор. - "Знать бы еще, где он болтается"
       Эта мысль окончательно вернула Ларкесу самообладание и напомнила о текущих делах. Пора было проверить, чем занимается одна очень активная личность, по сообщениям агентов, настойчиво пытающаяся нанять боевого мага. Негодяйка втерлась в доверие к молодому Тангору, а теперь пользовалась его отсутствием для своих темных дел! Поскольку гарантировать безупречность юноши с точки зрения закона было затруднительно, Ларкес собирался разобраться во всем лично и без свидетелей. Собственные слабые способности играли колдуну на руку - куратора у него никогда не было.
       Никто не спросил, куда он идет, почему один и зачем отказался от машины - за долгие годы подчиненные привыкли к собранности и целеустремленности старшего координатора. Эту черту своей репутации Ларкес знал и поддерживал, потому что считал полезной. В этот раз он отправился не в архив, не в ресторан и даже не в театр драмы, который посещал, подражая Тангору. Старший координатор взял билет на паровоз и поехал в пригород, туда, где всего двадцать лет назад по утрам горланили петухи, а по тропинкам меж столетних лип можно было бродить весь день, не встретив ни единого человека.
       Что происходит в заброшенном владении по адресу Липовые ряды, тринадцать, Ларкес представлял так ясно, словно лично при всем присутствовал. Учащийся колледжа прикладной магии Басс Рофан печати мага пока не имел, но очень нуждался в средствах (а какому черному не нужны деньги?), поэтому не долго колебался, когда за разрешенную, в общем-то, ворожбу некая Фиберти предложила ему безумную сумму в сто крон. Правда, заказчица была не местная, и ее басня про наследство дедушки доверия не вызывала, но в случае неудачи половина суммы все равно отходила исполнителю.
       Безответственная балаболка, похоже, не задумывалась, какой вред нанесет противоправное действие неустойчивой психике черного мага. Вдруг ему понравится! Ларкес намеревался вразумить мальчишку и поймать эту самую Фиберти на горячем. В качестве превентивной меры координатор выступил перед учащимися колледжа с короткой, но прочувствованной лекцией о вреде нелицензированного колдовства (заодно и убедился, что в ответственный момент Рофан сможет узнать его в лицо).
       Во времени проведения ритуала маг не сомневался - до вчерашнего дня шли дожди, что ворожбе не способствовало (водостойкими маркерами учащихся не снабжают), а завтра в колледже занятия допоздна (при свете факелов особенно не поколдуешь). Природа помогала слежке: низкие облака крали свет, до срока превращая день в сумерки, порывистый ветер шуршал ветвями и теребил палые листья. Парк был пуст, собаки и их хозяева в такую погоду предпочитали сидеть дома. Голые кусты сирени, разросшиеся на руинах некогда весьма приличного особняка, надежно скрывали преступников.
       Ларкес раздвинул ветки концом зонтика-тросточки и постоял пару минут, наблюдая, как Рофан заканчивает чертить пентаграмму. Студент пыхтел, отдувался, но не халтурил, и черновую работу заклинателя проделал очень хорошо. Когда начинающий колдун выпрямился, с наслаждением разглядывая свой титанический труд, Ларкес призвал Источник и обозначил свое присутствие.
       - Ну, а дальше что?
       Испугаться Рофан не мог (не того он был цвета), поэтому на его лице отразилось только безмерное разочарование - сто крон показали ему ручкой. Ларкес прокашлялся - студент беззвучно исчез в кустах. Старший координатор открыл саквояж и принялся извлекать оттуда цветные свечи, зеркальца, тонкий шелковый жгут и запаянные в ампулы медные шарики.
       - Вы не имеете права! - чирикнула Фиберти.
       - На что? - уточнил Ларкес, расставляя свечки по местам.
       - На все это!
       - Имею, - не согласился старший координатор северо-западного региона и не соврал (должность позволяла ему совершать ворожбу без уведомления контролирующих органов).
       - Я буду жаловаться!
       - Кому? - заинтересовался Ларкес.
       - Координатору региона!!!
       - Сейчас закончу и визитку дам, - пообещал колдун.
       - Дневник вам не принадлежит! - едва не плакала мисс Фиберти.
       - Как будто вам он принадлежит, - потерял терпение Ларкес. - Не мешайте мне, или я за вашу безопасность не отвечаю!
       Ворожба шла сложно и по началу координатор относил это на счет выпитого, но когда Знаки начали дрожать и двоиться, стало ясно, что дело тут не в граммах. Любой менее тонко чувствующий магию волшебник немедленно начал бы сбрасывать энергию на накопители, но Ларкес лишь дополнил пентаграмму оперативным проклятьем, вновь добившись стабильности плетения. Редкий чародей мог позволить себе такой прием! Обостренная чувствительность и виртуозное владение потоками давали слабосильному, в общем-то, колдуну огромные преимущества. Не раз могучие боевые маги, рискнувшие бросить ему вызов, платили жизнью за свою глупость - Сила бесполезна тому, кто не может удержать над ней контроль.
       Заклинание, отменяющее действие Бриллиантовой Руны, называлось "Шутка Люмьена". Кто был этот самый Люмьен, история умалчивала, тем не менее, прикол у него действительно получился знатный. Закончив ворожбу, Ларкес направил Силу в накопители и быстро шагнул в сторону - обтянутый черной кожей томик появился метрах в трех над землей и шлепнулся точно туда, где только что стоял заклинатель. Причем, скорректировать проклятье до более безопасной высоты еще никому не удавалось. А что делать, если одновременно проявляется десяток фолиантов, некоторые из которых читатели способны поднимать только вдвоем?
       Ларкес принялся собирать колдовские принадлежности, методично уничтожая следы ритуала. Мисс Фиберти предприняла попытку стащить добычу, но маг невозмутимо придавил дневник ногой.
       - И что вы собирались с ним делать? - координатор нахмурился тем способом, который актеры именовали "обвиняющим".
       - Отослать Томасу! - всхлипнула аферистка. - Он оставил мне свой адрес.
       - Все равно его нет дома, - пожал плечами маг. - Кстати, почему вы не уходите?
       - А вы - почему? - немедленно встрепенулась Фиберти.
       Старший координатор с грустью понял, что удержаться от похвальбы не сможет, хотя аудитория для этого крайне неподходящая. И морщиться тоже нельзя - этот его жест актеры называли "конвульсией".
       - Хотите увидеть настоящее наследство Тангора? - надменно поинтересовался он.
       - Да!!!
       Кто бы сомневался. Старший координатор подошел туда, где во время ритуала ощутил странное скопление Силы.
       - Слышали когда-нибудь про неснимаемые проклятья? Нет? Они были запрещены лет пятнадцать назад. Дело не в том, что их сложно распутать, главный вред происходит из-за того, что их почти невозможно найти. При этом любую магию они искажают очень сильно и в самый неподходящий момент. Улавливаете?
       Глаза Фиберти возбужденно заблестели.
       - Здесь никто не мог ворожить!
       - Угу. А того, кто осматривал место пожара, следовало бы разжаловать в подмастерья.
       К большому сожалению координатора, тот маг пару лет назад помер сам - пьяным попал под лошадь.
       - А теперь отойдите подальше, - Ларкеса беспокоила скорость, с которой эта женщина хваталась за чужие вещи.
       Фибери послушно отошла.
       Координатор достал из-за пазухи кулон с прядью волос, когда-то втихую снятых с расчески. Кто сказал, что болезненные привязанности всегда бесполезны?
       - Плоть к плоти! - торжественно возвестил он и прикоснулся волоском к ничем не примечательному камню.
       Казавшийся твердым материал внезапно задрожал и оплыл. За фальшивой панелью скрывался крохотный тайник, Ларкес выудил оттуда маленький деревянный футляр и тщательно его ощупал.
       - Странно, - пробормотал координатор, - магии, вроде нет, а пальцы колет.
       - Эта вещь принадлежит Томасу Тангору! - патетически возвестила Фиберти.
       - Я и не спорю. И у меня больше шансов отдать ее владельцу, чем у вас.
       Решившись, Ларкес приоткрыл футляр и пару секунд разглядывал содержимое, борясь с неконтролируемой мимикой. Всякие сомнения в том, что Судьба на его стороне, пропали.
       "Это все не случайно", - шевельнулось привычное.
       Перед глазами одержимого прыгали цветные зайчики, Тангоры, отец и сын, сливались в одно сверхъестественное существо, а события двадцати лет сжимались до ощущения неоконченного разговора. Под руку просился оставленный в офисе графин.
       - Что это? - поинтересовалась Фиберти, заглядывая магу через плечо.
       - Один очень важный амулет, - координатор поспешно захлопнул футляр. - Томас должен получить его как можно скорее.
       А в том, что блудный некромант вновь услышит зов Судьбы, Ларкес ни секунды не сомневался.
       
       Глава 26
       
       Удивительная покладистость Мэтью Райхана не означала, что из него можно вить веревки, даже таким нахрапистым существам, какими являются боевые маги. Он не имел привычки зачислять подопечных в члены семьи и честно сделал все возможное, чтобы Томас Тангор остался для него курьезом из числа тех, которые греют сердце каждому ветерану. Куратор, не моргнув глазом, выслушивал шутки колдуна (с одной стороны - смешно, а с другой - вдруг следующий раз черный решит посмеяться над ним самим) и невозмутимо наблюдал за тем, как юноша по шесть часов в день читает пыльные фолианты (именно читает, а не ограничивается просмотром картинок). Надеяться выяснить, какой нуждой вызвана эта противоестественная тяга к знаниям, нечего было и думать.
       А еще Мэтью регулярно пытался соблазнить некроманта нормальными развлечениями, вроде выпивки или игры в кости. В результате, чародей, с такими трудами вытащенный в кабак, весь вечер листал "Уложение о колдовстве". Что он задумал такого, из-за чего вынужден изучать законодательство?!! И эта его раздражающая привычка писать памятные записки... У кого только научился.
       Старший координатор демонстративно потерял интерес к гостю, оставив Мэтью с неуправляемым некромантом один на один.
       "И ведь скажут, что во всем виноват куратор - недосмотрел!"
       Тангор прочел очередную статью, хмыкнул и перелистнул страницу.
       Нужно было на что-то решаться. Либо - продолжать изображать из себя манекен и смириться с неприятностями, которые черный непременно устроит, либо - начинать вникать в интересы подопечного по-настоящему. Но, вероятно, Мэтью колебался слишком долго, и высшие силы решили сделать выбор без него - Тангор вперся в жизнь куратора с бесцеремонностью, достойной боевого мага.
       Все начиналось идиллически.
       Мэтью выпросил у координатора выходной - его сынишке исполнялось восемь лет. В конце концов, не только белым и черным нужно внимание! Аксель спорить с ценным специалистом не стал, оставалось убедиться, что подопечный не воспримет его отсутствие как пренебрежение к собственной персоне.
       - Как глава семьи я просто обязан...
       - Глава семьи - это правильно! - солидно покивал головой молодой маг.
       Расчувствовавшийся зомби подал куратору лапу.
       И вот счастливое семейство толкалось на набережной, среди балаганов и аттракционов зимней ярмарки, насладиться которой в этом году не получалось. А что делать? Обычно мелкие, не нуждающиеся в долгой установке палатки переезжали на танурскую отмель, пользование которой считалось бесплатным (тут тебе и экономия, и простор). Сейчас же все упрямо колготились на берегу, мешали друг другу и задирали цены. Мэтью понимал причину: слишком часто стало выносить на мыс утопленников. Вы бы повели ребенка туда, где из воды в любой момент может показаться обглоданное морскими обитателями тело? Хорошо еще обыватели не задумываются, на каком мясе так расплодились голубые крабы...
       "Это не солдаты, которых летом били. Тут женщины и дети, за последний месяц десятка два. Жандармы их даже опознавать не пытаются - ясно, что са-ориотцы. Как они сюда попадают? Зимой ветра способствуют путешествию в Ингернику, но выдержать шторм может только большой, прочный корабль, такие без следа не исчезают. Не в лодках же они плывут!"
       Танурские власти благоразумно запретили проход на отмель и выставили на тропе жандарма, который отвращал любителей острых ощущений не хуже иного заклинания. Однако вездесущие мальчишки как-то просачивались мимо представителя власти и шныряли между камней в поисках леденящих душу находок. Мэтью испытывал желание спуститься вниз и надрать сорванцам уши - к смерти следует относиться с большим почтением. Останавливало его то, что разглядеть лица нарушителей было не сложно, а родственники и соседи сумеют воспитать заигравшихся ребят лучше постороннего дяди.
       И тут все существо куратора пронзило ощущение катастрофы - по пирсу с мешком за спиной и жутко деловым видом шествовал молодой Тангор. СОВЕРШЕННО ОДИН.
       - Дорогая, присмотри за детьми, я на минутку! - Мэтью чмокнул жену в щечку и ринулся наперерез колдуну.
       - Сэр, сэр!
       Тангор остановился в толпе, чем вызвал маленький переполох - толкаться с черным никому не хотелось.
       - Сэр, а вы куда?
       Маг страдальчески улыбнулся.
       - Я гуляю.
       - Давайте гулять вместе!
       На лице колдуна явственно читалось желание проклясть куратора насмерть. Что его удержало - избыточная законопослушность, наличие свидетелей? В общем, что-то удержало. Неожиданно выяснилось, что пожелание "присмотреть за детьми" жене удалось выполнить ровно наполовину: если младшего кроху она просто взяла на руки, то проделать нечто подобное с восьмилетним сорванцом было невозможно - сын немедленно оказался подле отца. Ждать от ребенка тактичности, характерной для сотрудников Службы Поддержки, было бессмысленно.
       - А вы - черный маг? - немедленно принялся допытываться он от Тангора.
       - Да. Страшно?
       - Не-а.
       - Ну и правильно. Что нас бояться-то!
       - Воспитанные мальчики должны говорить - "боевой маг", - попенял Мэтью отпрыску.
       - Фигня все это, - не согласился Тангор. - Вы меня еще ретроспективным аниматором назовите. Некромант он и есть - некромант. Не понимаю, что в этом плохого!
       Мэтью почувствовал, что начинает потеть, а день-то совсем не жаркий. Чем он думал, когда лез в дела колдуна?
       - А вы когда-нибудь человека проклинали? - не унимался маленький нахал.
       Тангор приосанился.
       - Пацан, я крут безмерно! Я могу проклясть даже Луну, и она станет синяя.
       - Врете!!! - возмутилось чадо, которое давно не пороли.
       - Смотри, - колдун поднял с земли невзрачный желтоватый камушек. Неуловимое движение и никчемная галька заиграла радужно-синими переливами.
       - Здорово! - едва не запрыгал ребенок.
       - Держи подарок. Иди, маме покажи.
       Когда сынишка убежал, Тангор вполголоса поинтересовался у Мэтью:
       - Тебе сколько времени нужно, чтобы здесь закончить?
       - Полчаса.
       - Пусть будет час. Потом пообедаем.
       За час набережную Танура можно было исходить вдоль, поперек и зигзагами. Собственно, так они и поступили, тем более что толкать их перестали совсем. Младший Райхан полировал мозги взрослым не хуже иного белого. Какой же танурец упустит возможность первым рассказать приезжему о чудесах Мыса Штормов? И боевой маг, которому полагалось быть раздражительным и нетерпимым, глубокомысленно хмыкал. Контраст между поведением Тангора и ожиданиями окружающих был потрясающий.
       "Странная личность. Впору писать о нем в "Вестник тонких состояний", сейчас как раз к некромантам большой интерес"
       - Что там? - между делом поинтересовался маг.
       - Танурская отмель.
       - Я про жандарма.
       - Там мертвецы! - немедленно вмешался сын.
       - Са-ориотцы пытаются добраться до Ингерники вплавь и тонут, - быстро пояснил Мэтью. - После каждого шторма выносит два-три тела.
       - Гм. Символично.
       В чем заключается символизм ситуации, Мэтью спросить не успел - начал накрапывать дождик. Прогулку пришлось срочно заканчивать, да и торговый люд стал разбегаться. Куратор отправил жену и сына домой, а сам остался исполнять долг.
       Ливень переждали в кафе. По опыту зная, что прием пищи заставляет черных расслабиться, Мэтью старательно приправлял жаркое верноподданнической пропагандой.
       - Это для вашего же блага! - втолковывал он подопечному. - Никто не сможет сказать, будто вы сделали что-то не так.
       - Да прав ты, прав, - отмахивался Тангор. - К тому же, в одиночку это делать рискованно. Мало ли!
       Рискованный и, несомненно, запрещенный ритуал, по виду оказался классической медитацией с открытым Источником - обычной практикой любого волшебника. Если в ее проведении и были допущены какие-то вольности, куратор, знакомый с магией только в теории, обнаружить их не смог (инструментальный контроль, вероятно, тоже, поскольку грозных окриков Мэтью так и не дождался). Жандарм на отмели лениво чесал пузо и в их сторону даже не смотрел - представителю власти просто в голову не приходило, что нарушать закон можно вот так, тупо, у всех на виду. Но в том, что с этой медитацией не все в порядке, куратор был уверен - стал бы иначе колдун так старательно вычерчивать контуры поглотителей и Якорь - знак, обычно используемый магами для самоспасения.
       Закончив с рисунками, Тангор спрятал в мешок самодельную леечку с меловой суспензией (изящную замену маркеру) и вручил куратору зонт.
       - Руками не лезь, за меня не хватайся, если будет сверху капать или свечки задувать - прикроешь.
       Сказал, и погрузился в транс, оставив Мэтью изображать на пляже гриб-волнушку (на зонте обнаружился рисунок из концентрических кругов). Куратор честно обдумал возможность заложить подопечного. Но что Тангору скандал? Аксель его, наверняка, прикроет, а вот премию подчиненному может и не дать. И после этого кто-то говорит, что колдуны - разобщенные одиночки.

18 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

Да пес с ними!
       Мэтью придал лицу чопорно-надменное выражение и сделал вид, что всегда тут стоял. Даже знакомые с ним люди не решались любопытствовать, что за странные посиделки устроил маг на берегу, и во всем полагались на человека из "надзора". В конце концов, именно в этом и состояла главная функция кураторов - демонстрировать окружающим, что ситуация под контролем.
       Медитация колдуна затянулась на час, при этом ни дождь, ни молнии, ни летучий отряд НЗАМИПС его не поразили. Очнувшись, Тангор старательно загасил свечи, собрал в мешок огарки и смыл с камней следы мела. Все это время он молчал и выглядел слегка заторможенным. Мэтью уже начал подозревать, что никаких объяснений происходящему не дождется, но тут маг схватил его за плечо.
       - Ты думаешь, что это - отмель? - глаза юноши лихорадочно блестели. - Нет, брат, это - могила. Знаешь, сколько народа там лежит? Тыщща!
       - На отмели? - Мэтью никогда не слышал, чтобы там проводились захоронения. Естественный волнолом обеспечивал покой всего Южного побережья и гарантировал Тануру самые умопомрачительные шторма в мире, но, по убеждению исследователей, был абсолютно естественным.
       - Нет, под ней, - немного путано объяснил колдун. - Ладно, с местом я определился... Как у вас тут только черные живут!
       - Не живут, - согласился Мэтью, припоминая статистику, - только старший координатор зимой. Отпускники так далеко не забираются, а "чистильщики" на своей тренировочной базе останавливаются - старый форт, он большой.
       Что куратора, в принципе, устраивало, поскольку позволяло не смешивать семью и работу. Только сейчас Мэтью задумался над причинами, заставляющими нахальных и задиристых боевых магов тесниться в казарме, вместо того, чтобы снять комнату в Тануре.
       "Нет-нет, к Шороху сложности! Все дело в отсутствии транспорта, именно так. Но почему вообще они тренируются здесь, а не в Полисанте? Там и места больше и объектов - завались".
       К стыду своему Мэтью вынужден был признать, что о работе боевых подразделений "надзора" знает не больше простого обывателя.
       Тангор хмыкнул, постоял, с непонятной тревогой вглядываясь в горизонт (в небе ничего не появилось), а потом устало растер лицо.
       - Что б я еще раз взялся ворожить на могильнике! Пойдем, выпьем за упокой души.
       Они пошли и выпили, под недовольными взглядами хозяина забегаловки, собиравшегося закрыть заведение пораньше. Тангор пил так, как полагалось черному - много, не закусывая и не вникая в качество напитков. Постепенно напряжение его покидало.
       - Ты не обращай внимания, - советовал он Мэтью (интересно, маг в курсе, что кураторам полагается писать отчет?), - некромантия вообще на мозги давит, даже когда покойник один. А тут столько... Да умерли все разом. Это, брат, словами не опишешь - как кувалдой по голове!
       - Вы делали не положенные вещи, - попенял куратор Тангору.
       - Ерунда! - пьяный колдун ковырялся пальцами в тарелке с салатом. - Кому какое дело, как я использую астральный отклик?
       - И Якорь вы чертили тоже ради отклика?
       - Мужик, я с некоторых пор Якорь даже на подштанниках рисую. Веришь? Пуганный некромант - это стихия.
       - Пуганный черный - это анекдот, - не согласился Мэтью.
       - Не скажи, не скажи, - раскрасневшийся колдун вольготно откинулся на стуле. - Ты много знаешь черных самоубийц?
       - Чувство самосохранение - это совсем другое.
       - А фиг лишь разницы? Или от размера повреждений что-то меняется? Страх - он как предчувствие беды (я точно знаю - у одной женщины подсмотрел), у черных он есть, но находится в другом месте.
       - Это где же? - заинтересовался Мэтью.
       - В Источнике. По сравнению с ним остальное - такая мелочь, что просто не воспринимается. Я больше скажу: Источник важнее любых предчувствий, даже когда они настоящие. Вот у меня раз было... Но я все равно победил!
       Скажем прямо: даже пьяный, колдун колоться не желал. В такие минуты Мэтью начинал с нежностью думать об Инквизиции.
       - Значит, медитировали? - вздохнул куратор.
       - Медитировал, - подтвердил маг. - Но повторять за мной не советую. Не зря здесь наши не задерживаются! Такое эхо даже "чистильщик" почувствует, хотя смысла не поймет.
       Мэтью невольно покосился в мутное окошко кабака, но танурская отмель уже скрылась в быстрых южных сумерках.
       - Мне кажется, - сонно пробормотал некромант, - что след смерти тут не исчезает со временем, а превращается во что-то еще. Кабы все не под воду ушло, был бы здесь второй Остров Короля...
       Куратор оценил состояние своего подопечного и пошел договариваться с хозяином забегаловки о тележке. К моменту его возвращения упившийся в соплю колдун уже сладко посапывал, пристроившись мордой в салате. Мэтью обменялся с трактирщиком понимающими взглядами. Совместными усилиями они перетащили черного в тачку, которую хозяйский сын взялся толкать сзади - тормозов у импровизированного экипажа не было, а по крутизне танурские улицы могли сравниться лишь с танурскими же штормовыми волнами.
       В служебной гостинице состояние Тангора восприняли без удивления (консьержу наверняка не впервой было видеть пьяных магов), но тащить колдуна в номер Мэтью пришлось одному. И ведь можно было понять, что это не от вредности! Едва куратор открыл дверь, в темноте огоньками зажглись два зрачка - Мэтью как-то запамятовал про домашнего любимца Тангора. Обучен ли мертвый пес охранять дом?
       - Пьяный! - сообщил куратор зомби.
       - Буф, - согласилось чудовище.
       Куратор пристроил безвольную тушку подопечного на софе, а заботливый зомби приволок одеяло (не иначе, свою подстилку пожертвовал). Черный маг внятно проговорил "мама" и начал похрапывать. Мэтью счел свою миссию выполненной.
       Казалось бы, что в этом такого - прошелся человек по ярмарке, пошалил, выпил. Всего делов! Но Танур в сезон штормов становился слишком скучным местом, и любая сплетня распространялась по нему со скоростью грозового шквала. На следующий день на заборе резиденции старшего координатора гроздьями висела местная ребятня, приветствовавшая Тангора воплями: "Дяденька, поворожи!" У куратора просто волосы дыбом встали.
       - Не нервничай, - посоветовал ему колдун. - У меня брат - белый, так что этой шпане меня не одолеть.
       И показал детям козу. Те встретили неприличный жест бурей восторга.
       Старший координатор, наблюдавший этот цирк из окна, спрашивать ничего не стал - гордость не позволила. А кумушки во дворах судачили, что некромант явился в Танур на урожай трупов и скоро лично будет их поднимать. Куда, спрашивается, жандармы увозят са-ориотских покойников? То-то же! Мэтью подумал, и не стал ни с кем спорить - только хуже будет.
       После совместной пьянки, отношения у мага и куратора стали доверительные. В смысле, если раньше Тангор воздерживался от разнообразных авантюр, помня о наблюдателе, то теперь он попросту тащил Мэтью с собой. На западный склон, на восточный склон, на "вон те островки в море". Обычно черные не любят природу и пикники, но некромант об этом, похоже, позабыл.
       - Зачем нам туда? - пытался вразумить подопечного Мэтью.
       - Камни у вас тут странные, - невпопад отвечал Тангор. - По всему побережью - такие бурые, а тут - чистый гранит. Даже галька гранитная.
       - Результат массивного оползня в давние геологические эпохи, - решил проявить эрудицию куратор (придумать, как отвадить колдуна от прогулок, у него не получалось).
       - Ну да, ну да, - кивнул Тангор. - Оползень. Поперек скалы. Если я тебе скажу, что ищу выносной дефлектор, тебя это устроит?
       Самое смешное, что пресловутый дефлектор они нашли - на крохотном островке, ежедневно затопляемом приливом. Мэтью вынужден был признать, что двухметровое прозрачное включение в граните не может иметь естественную природу. Но как его сделали?
       - Да пофиг, - отмахнулся Тангор. - Лучше смотри туда! Видишь?
       - Рябь над камнями?
       - Скажешь тоже, рябь! Это Источник.
       - Как? Без носителя?!!
       - Угу. Не знал, что такое возможно. Представляешь, что творится здесь ночью? А утром все смывает прилив.
       Мэтью воровато оглянулся: если хозяин нанятой лодки расслышит их болтовню, то до берега им придется добираться вплавь.
       - Можно это как-нибудь...
       - Лично я не рискну. Оно и раньше-то непонятно как работало, а теперь еще и сломанное. Не ссы, пока море не уйдет, тут совершенно безопасно.
       Мэтью поежился - белые домики городской окраины с острова просматривались весьма отчетливо. М-да. Раньше Танур действительно казался ему безопасным. Левее трогательно беззащитного селения топорщился гранитными бастионами старый форт, флаг с эмблемой "надзора" гордо реял над центральной башней.
       "Дармоеды!!!"
       - Вы... знали, что здесь такое будет? - уточнил куратор.
       - Нет, - покачал головой маг.- Просто я сейчас одну проблему решаю - словно шараду разгадываю наоборот. Ответ знаю, а теперь пытаюсь угадать вопрос. И знаешь, что? У меня сильное подозрение, что в решении напортачили.
       Мэтью попытался перевести эту притчу на нормальный язык, запутался и плюнул. Где вы, простые и понятные армейские эксперты?
       "Никогда больше не буду жаловаться на сверхурочную работу! Сделают личным куратором вот такого вот дарования, и - прощай, нормальная жизнь"
       В тот вечер, едва расставшись с подопечным, Мэтью рысью рванул к дому начальника танурского "надзора" (ночных дежурных в маленьком городском отделении не было). Офицер внимательно выслушал куратора и невозмутимо предложил перенести разговор на утро. На рассвете проклятый островок уже был обнесен отвращающими буями.
       "Прошляпили", - понял Мэтью. - "Такую жуть страшную прошляпили вчистую. Понятно, что соль, вода, но столько колдунов на базе "очистки" сидит, и хоть бы один в окошко посмотрел! Живем словно на вулкане"
       Вера Мэтью в НЗАМИПС серьезно пошатнулась. И тут, словно решив окончательно разрушить его хрупкое самообладание, в Тануре произошло немыслимое - вдову Арчер обокрали.
       Ситуация была настолько дикой, что обыватели не сразу в нее поверили. На памяти Мэтью в Тануре не воровали ничего, крупнее зеленых персиков, но и в этом случае грабители легко вычислялись по поразившему их поносу. Предметом кражи стали две старые простыни, полотенце и залатанные кальсоны, вывешенные на просушку. Обойдя дворы ниже по склону и поспрошав людей, вдова вынуждена была признать, что вещи не сдуло ветром - их аккуратно сняли с прищепок и унесли. Вероятно, ситуация осталась бы достоянием сплетников (миссис Арчер неловко было беспокоить жандармов из-за драных кальсон), но тут обнаружилось, что у старика Паффета стащили сушившуюся под навесом рыбу.
       Это же форменный налет! Общественность забурлила.
       Два танурских жандарма недоуменно разглядывали опустевшие веревки и пересчитывали рыбин для определения точного размера пропажи. Тангор отменил очередную вылазку и наслаждался зрелищем всеобщего смятения с открытой террасы кабака. На него поглядывали с подозрением (чужак!), но черный маг, ворующий кальсоны... Нонсенс! Старик Паффет принимал выпивку от сочувствующих и любопытных, добровольные помощники следствия ходили по улицам, разыскивая оброненную чешую (в приморском поселке!), а у самых впечатлительных граждан обнаружилось массовое исчезновение носков, очков и чайных ложек. Спокойная жизнь Танура летела в тартарары.
       - А может, поискать магией? - в отчаянии намекнул куратор Тангору.
       - Рыбу? - поразился маг. - Да она золотая станет!
       Жалости к потрясенным горожанам черный, естественно, не испытывал.
       Город бурлил страстями до поздней ночи, а утром молодой маг встретил Мэтью у дверей.
       - Пойдем, что покажу! - с заговорщицким видом подмигнул он и потащил куратора куда-то на задворки.
       Мэтью покорно поплелся следом.
       - Я тут вечером гулял с Максом, - между делом объяснял Тангор, - а у него чутье особое... Ну и заметили мы кое-что.
       Мэтью живо вообразил себе некроманта, выгуливающего пса-зомби при свете луны, и решительно выкинул это видение из головы. Если Аксель о таком прознает, сверхурочная работа превратится в круглосуточную. А куратору оно надо? Тем более что Тангор ходил ночью по таким местам, куда нормальный танурец и днем не полезет - на крутой западный склон, иссеченный трещинами и покрытый осыпями. Только самые упрямые кустарники умудрялись зацепиться за эти скалы, и были они, как водится, колючими и неприветливыми.
       "И куда меня несет? В выходном костюме!"
       К счастью, некромант был не склонен к дальним прогулкам.
       Прямо над трактом среди кустов облепихи чья-то умелая рука построила шалаш, на который пошли ветви, какой-то мусор и одна из пропавших простыней вдовы Арчер. Мэтью осторожно заглянул внутрь. На подстилке из трав лежал пожилой белый, укрытый второй простыней, характерная внешность и выглядывающая из-под ткани рука с клановой татуировкой не оставляли сомнения в его национальности. И'Са-Орио-Т! Только там граждан метят как скот, чтобы не разбежались.
       Несчастный пребывал в беспамятстве.
       - Вряд ли он способен промышлять разбоем, - пробормотал Мэтью.
       - А то!
       По склону покатились мелкие камешки, из-за кустов выбрался загорелый юноша (кальсоны!) с мешком из полотенца в руках. Дальнейшее произошло молниеносно. Не успел Мэтью придумать, что и на каком языке будет говорить, как растерянность юноши сменилась яростным оскалом. Ухватив первый попавшийся камень, полуголый воришка метнул его в пришельцев. Куратор инстинктивно дернулся, однако снаряд не улетел далеко: за неуловимый миг в воздухе соткалось багровое кружево, от соприкосновения с которым булыжник обратился в пыль.
       "Глупо швыряться чем-то в боевого мага. Особенно, если он тебя уже видит"
       Юноша уже осознал свою ошибку. На мгновение его глаза сверкнули лютой ненавистью, а потом он молча опустился на колени.
       Тангор хмыкнул - демонстрация смирения его не впечатлила. Маг пихнул локтем куратора.
       - Вот что: иди-ка ты жандармов позови! Нет, постой, я с тобой Макса отправлю - вдруг их трое.
       Меньше, чем через час странные бродяги были доставлены к зданию танурской жандармерии. Горожане, не заставшие выходку воинственного юноши, испытывали к оборванцам искреннее сочувствие, а вдова Арчер вполне готова была отказаться от своих простыней, но посуровевшие жандармы успели куда-то позвонить и через полчаса за задержанными прибыла делегация из старого форта. В ее составе был боевой маг, белый, с ног до головы обвешанный амулетами, и трое крепких парней с армейской выправкой. Мэтью украдкой перевел дух - он рад был, что эти двое отправятся куда-то еще. Ему не нравились начавшиеся разговоры о снисхождении. Полуголый юноша больше напоминал не заботливого родственника, а зачарованного слугу, о которых куратор мельком слышал на курсах. Са-ориотец понуро смотрел в землю, но Мэтью догадывался, почему тот прячет взгляд - светившаяся в нем ненависть заставила бы людей отшатнуться.
       "И главное - за что? Первым пришел, ограбил, пытался нанести увечья. Что, если на месте Тангора оказался бы тот же старик Паффет?"
       Напоследок офицер НЗАМИПС толкнул речь о том, как здорово будет чужакам под его бдительным присмотром. Жандармы облегченно вздохнули и потопали на берег - на камни снова выбросило фрагменты тела. Желтые пятнышки отвращающих буев вокруг той самой отмели отчетливо просматривались из любой точки Танура, чайка на крыше расклевывала нечто, подозрительно напоминающее человеческое запястье, а над горизонтом, предвещая очередной зимний шторм, собирались облака - грозная фиолетовая масса.
       "Что ж это такое, словно прокляли! Или сглазили, и даже ясно - кто. Не из-за этого ли люди раньше так не любили черных магов?"
       На взгляд Мэтью, обстановка становилась слишком нервной, а когда черные нервничают их характер портится. Подопечного нужно было срочно отвлечь чем-нибудь приятным, и куратор даже придумал, чем.
       "Расскажу-ка я Тангору про музей древностей в Артроме! Извлеченные из моря артефакты должны его заинтересовать".
       Но использовать столь необычный для черного соблазн Мэтью не успел - история с са-ориотцами получила продолжение. На следующий день, проводив Тангора к месту литературных штудий, куратор понял, что сегодня выспаться на работе у него не получится: его подопечного поджидали старший координатор и смутно знакомый офицер из руководства старого форта (не из магов).
       Офицер встал и церемонно поклонился, Аксель остался сидеть. Лицо некроманта приобрело непроницаемое выражение, а Мэтью начал мысленно перебирать стандартные схемы разрешения конфликтов (в том, что присутствующие поругаются, он ни секунды не сомневался).
       - Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Тангор! С вашим уходом НЗАМИПС потерял ценного сотрудника.
       Мэтью мысленно поставил офицеру минус. Не следовало так быстро переходить на конкретику - еще неизвестно, как относится к своему увольнению из "надзора" сам некромант.
       - Мне очень неловко вас беспокоить, но, учитывая ваши глубокие познания в управляющей магии, нам просто не к кому больше обратиться...
       - У вас проблема, - сухо констатировал Тангор.
       - Да, и вы ее видели - имперский маг, судя по клановым татуировкам, чуть ли не официальный представитель императорского дома. Сейчас мы поим его снотворным, но долго так делать нельзя - это вредно для здоровья, а с применением к нему подавляющего магию эликсира возникли трудности.
       - У вас кончился блокиратор? - сострил черный.
       Офицер вымученно улыбнулся.
       - Нет. Вопрос в последствиях. Как вы, наверное, заметили, маг путешествовал в сопровождении слуги. Этих двоих связывает какое-то заклятье, в случае исчезновения Источника оно изменит форму. Причем связь - двухсторонняя и наши эксперты не могут сказать, пострадает ли в результате только один из них или умрут оба.
       - А я причем?
       - Заклятье - черное.
       - На белом маге? - поразился Таргор.
       - Имперские заморочки, - пробурчал из своего кресла Аксель. - Черные контролируют белых, белые контролируют черных. Никому не позволено набрать слишком большую силу.
       - Как это белые контролируют черных? - заинтересовался некромант.
       - Посредственно!!! Ты сможешь или не сможешь?
       На лице Тангора появилось то характерное выражение, с которым черные пытаются увильнуть от любой свалившейся на них работы.
       - Сколько? - быстро вмешался офицер.
       Обещание денег некроманта не воодушевило.
       - А давайте не будем? - с дебильным энтузиазмом предложил он. - Заприте где-нибудь пацана и пуганите мага - сработает не хуже, чем у имперцев!
       - Запереть? - возмутился офицер. - А что, если слуга - обманка?
       - Ну и фиг.
       - Какое - фиг?!! - Аксель хлопнул ладонью по подлокотнику. - У нас все побережье са-ориотцами кишит. У них структуры подчинения с детства заложены, один единственный заклинатель отмобилизует все это стадо и устроит нам кровавую баню!
       Взгляд Тангора стал жестче - давления на себя черный допустить не мог. "Сейчас начнут лаяться". Мэтью мысленно вздохнул и тоже прикинулся дебилом.
       - Может, стоит привести этого человека в чувства и обо всем расспросить? Пара эмпатов справится с делом без всякого колдовства. А взбаламутить ему здесь некого - беженцев на танурский мыс выносит только в виде трупов.
       "Главное, чтобы никто не задумался - с какого перепугу зачарованный будет с нами беседовать".
       В разговоре образовалась пауза. Обоим черным не нравилась мысль, что их можно заменить белыми.
       - Так мы и сделаем, если других возможностей не останется, - уловил игру куратора офицер. - Мы понимаем, мастер Тангор, что вы очень заняты и не склонны выполнять чужую работу. Но, возможно, мы сможем взять на себя кое-какую рутину, и вам удастся выкроить часок?
       Некромант закусил губу, счел что-то на пальцах и покосился на Акселя.
       - Я хочу знать про эти "имперские заморочки" в подробностях. Ну и деньги, конечно.
       - Деньги - лишнее, - немедленно встрял Аксель.
       - Деньги - это святое! - не согласился офицер. - На оформление договора уйдет полчаса. Когда вам будет удобно начать?
       - Давайте сейчас, - вздохнул некромант. - А то потом... гм... опять какие-нибудь дела навалятся.
       В старый форт Мэтью не пустили - сослались на режим секретности. И это - на гражданском объекте, где он сто раз бывал.
       "Придумали бы что поубедительней, или уж сразу армейский штандарт над башней вывесили!"
       Куратор вежливо раскланялся с Тангором и отправился в портовую пивную - размышлять о жизни. Где и просидел три часа с кувшинчиком молодого вина, бездумно разглядывая набегающие на набережную волны.
       За соседним столиком пожилые рыбаки обсуждали вечные темы: улов и погоду. Мальчишки запускали на отмели воздушных змеев под руководством жандарма, обязанного все это пресекать. Компания так увлеклась, что проворонила начало послеобеденного дождя и с воплями помчалась в укрытие, кутая в одежду легкие бумажные крылья. Мэтью прислушивался к шелесту капель и гомону ребятни, решая дилемму: дать сыну знать, что папа все видел, или пусть себе подхватит насморк. Не уронит ли вмешательство взрослого авторитет мальчика среди друзей?
       "Восемь лет - не маленький, сам думать должен. Пусть только попробует простудиться!"
       Позиция невмешательства потребовала неожиданного усилия. Простое и интуитивно понятное действие отторгалось душей Мэтью, словно некая крамола. Он легко мог выкинуть происшедшее из головы или немедленно начать читать нотации, а вот при попытке проявить житейскую хитрость на ум лезли строчки должностных инструкций, советующих избегать слова "нельзя" и прямого вмешательства в действия подопечных.
       "Да жил же я как-то двадцать лет без этих конспектов!!!"
       Человеку, пять лет учившемуся копаться в чужих душах, не нужна была помощь эмпата, чтобы понять - у него проблемы. Не у подопечного черного, оказавшегося непрошибаемым, словно чугунный шкаф, а у его куратора. Неспособность с улыбкой наблюдать возню собственного ребенка - это первая ласточка. Мэтью отчетливо осознал, что скоро попытается командовать колдунами и на этом его карьера в НЗАМИПС окончится (хорошо, если без увечий), ибо черные и дети - равно Королем меченое племя.
       "Решил считать себя самым умным? Комплексом кукловода маешься? Забыл, что жизнь - это нечто большее, чем твое представление о правильном порядке вещей? Тебе платят деньги за доброжелательность и лояльность, но не к начальству или букве закона, а к доверившемуся тебе магу. Аксель, Тангор, все эти безбашенные армейские спецы и их цивильные коллеги... Есть нечто, что им недоступно, несмотря ни на какую мощь, ты - их посредник во внешнем мире, а не платный стукач. Таким, цепляющимся за свое место, ты просто жалок".
       В какой момент он потерял ту легкость, что сопровождала его всю жизнь и хранила в минуты испытаний? Неунывающий танурец превратился в желчного чиновника, озабоченного размером оклада и продолжительностью рабочего дня. Осталось начать интриговать против начальства и картина будет завершена.
       "Как же так получилось? И с чего началось?"
       Ведь был же он молодым и легкомысленным, с тоской провожал взглядом трубы и мачты, проплывающие на горизонте, мечтал о больших городах, блеске волшебства и шумном веселье. А однажды собрал в тряпичный мешок скромные пожитки и отправился покорять мир. В поисках счастья Мэтью изъездил все Южное побережье, часть северо-запада и добрался до самого Хо-Карга. Перепробовал сотню занятий и даже едва не сел в тюрьму за грехи хозяина, но сумел отболтаться от рассерженного клиента, по несчастливому стечению обстоятельств оказавшегося черным. Тогда-то в его жизни и появился НЗАМИПС. Предложение поработать в "надзоре" Мэтью принял не раздумывая - он уже успел понять, что вместо блестящих перспектив парня из провинции ожидает работа и еще раз работа, исключения редки и, как правило, уголовно наказуемы. Через год блудный танурец вернулся домой уже в качестве стажера Службы Поддержки. Меланхоличный и благожелательный, Мэтью оказывал на всех (в том числе - черных магов) умиротворяющее воздействие, за что его и ценили. Нужда и бытовая неустроенность были забыты, работа не тяготила, а мечты начали сбываться одна за одной.
       "До свадьбы точно все было хорошо"
       Да и после свадьбы - тоже. Пусть коллеги и удивлялись, почему он поселил семью в родном Тануре, а не в Артроме или Золотой Гавани. Средства были, но слишком уж он въелся в кости, приморский город, который никогда не станет портом, потому что кому нужна гавань, где сто дней в году - шторма. Покой, безопасность, отсутствие перемен. Да в этом месте за сто лет не поставили ни одного нового дома!
       "Нет никакой причины и в этом вся причина. Скис. Засиделся. Даже работу стал воспринимать, как досадное беспокойство. Придется идти к эмпатам - пусть вправляют мозги"
       Картина мира неожиданно дрогнула, налилась чернотой. А что, если нет никакой безопасности, а есть заштатный городишка, где власти устроили секретную базу, потому что такого захолустья не жалко?
       "Тьфу, дичь какая в голову лезет! Нельзя так много общаться с колдунами. Сейчас везде мутно - времена такие. А "чистильщики" в горах серебряные рудники опекают (Специально же выяснял!), посменно - их туда больше, чем на два месяца в году никаким золотом не заманишь. И насчет имперцев тоже можно что-нибудь предпринять..."
       Тем вечером сон к куратору не шел. Он долго ворочался, а потом сдался и отправился на веранду - пить подогретое вино с пряностями. За перилами террасы сонно бормотал родной город, редкие огни загадочно мерцали сквозь ветви вечнозеленых деревьев, фосфорицировала полоса прибоя, очерчивая границу танурской отмели. Почти рай. Но та душевная маята, что впервые посетила его при виде крашеного Тангора, не уходила.
       Жена накинула халат и вышла следом.
       - Проблемы на работе, дорогой?
       Мэтью почувствовал нежные пальцы, массирующие ему шею, и блаженно улыбнулся.
       - Нет, киска, все в порядке. Я тут что подумал, может, тебе с детьми уехать на время? Скажем, к тете Луре, в Кинрем?
       Женщина подвинулась ближе.
       - Ты уверен, что все в порядке?
       - Весной на побережье могут начаться волнения, - признался Мэтью.
       Жена поцеловала его в макушку.
       - Завтра я позвоню тете, сможет ли она нас принять.
       - Спасибо, киска!
       От сердца немного отлегло. Мэтью обещал себе, что будет уделять больше внимания Тангору. Если задуматься, то его заботам доверен уникальный человек, алхимик и маг, способный слышать голоса людей, умерших целые эпохи назад.
       "Интересно, что на самом деле важно - наши проблемы с империей или те штуки, которые Тангор ищет среди скал? Источники, существующие без людей - словно прямая дорожка к Потустороннему. Са-ориотцы, по крайней мере, смертны"
       Мэтью допил вино и отправился спать. Тангору будет безразлично, почему его куратор клюет носом - колдун наверняка спит сном младенца, и никакие кошмары его не мучают.