13 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

- Мне очень жаль, но мистер Йохан вынужден уехать, прямо сейчас. По очень важному делу. Он свяжется с вами позднее.
       Вот и попробуй тут возразить.
       К тому моменту, как я более-менее отошел от стыда и вполне осознал постигшую меня катастрофу, лимузин уже выехал за город и мчался по широкой двухполосной дороге, уверенно обгоняя чадящие грузовики.
       - А куда, собственно, мы...
       - Ты мобилизован, - веско обронил Ларкес.
       - Так я же...
       - Мобилизован как алхимик.
       Да, такой вариант для выпускника редстонского Университета существовал.
       - Войны же нет!
       - Когда начнется война, поздно метаться будет. Ингерника нуждается в твоих талантах сейчас!
       Я почувствовал острое дежавю. Почему, ну почему всех моих начальников тянет на патетику, всякое служение Родине и долг перед страной? Даже когда дело сугубо личное. Наверное, их по такому признаку на должность выбирают.
       И ведь не прикопаешься - все по закону.
       В сумерках лимузин остановился в придорожной гостинице, оставшейся для меня безымянной. В принципе, Ларкес готов был ехать и дальше, но водитель нуждался в отдыхе, да и мне следовало заняться собой.
       - У тебя есть два часа, - снизошел до моих проблем старший координатор. - Надеюсь, ты сможешь привести себя в достойный вид без посторонней помощи.
       Смогу, куда ж я денусь.
       Ненавижу такие обломы, ненавижу! Ладно, по крайней мере, не придется объяснять, почему я остался жив, после того как умер.
       
       Глава 19
       
       То, что это игра будет самой серьезной в ее жизни, Лаванда поняла в тот день, когда осталась одна.
       Стайка сектантов-неофитов, чудом избежавшая устроенных "надзором" облав, рассеялась как дым, но только двуличная белая знала, что они уходят навсегда - засветившие себя перед властями соратники были Посвященным не нужны. Следовало ли ей открыть несчастным глаза на их участь, призвать к сопротивлению? Скорее всего, ей просто не поверили бы. Да и что значил бы их любительский бунт посреди поместья, в три кольца окруженного охранниками-измененными! В Каштадаре Лаванда пару раз видела, на что способны подпавшие под Духовный Патронат люди и на милосердие не рассчитывала. Оставалось лишь глубже погружаться в образ горожанки Табрет и ждать.
       И вот - тишина.
       Решение собственной участи белая предпочла дожидаться во внутреннем дворике особняка Эвергринов (заодно, можно подумать насчет последнего сюрприза, который гарантировано привлечет внимание к усадьбе, но, скорее всего, будет неверно истолкован). Лаванда сидела в молчании, это был единственный жест скорби, который она могла себе позволить. В кустах перепархивали мелкие птички, в лучах солнца сверкали разноцветные стрекозы, удерживаемые магией в пределах маленького сада. До человеческих бед и огорчений им не было никакого дела.
       То, что она находится в фокусе чьего-то внимания, Лаванда поняла гораздо раньше, чем подошедший ее окликнул. Волноваться попусту шпионка не стала - убийце проще было бы сделать свое дело в доме, в саду слишком просторно, того и гляди - жертва убегать начнет, а там камни лежат всякие... Она подняла глаза, и некоторое время пыталась осознать масштабы возникших проблем, старательно давя при этом любые проявления эмоций. Лавируя по узким дорожкам, к ней приближался благообразный бородатый мужчина, не узнать которого было невозможно - всю сознательную жизнь Лаванды его изображения нет-нет да и мелькали на виду. Леон Хаино был старейшим преподавателем академии эмпатов и, с легкой руки своих учеников, получил многозначительное звание "мэтр".
       "А ведь его проницательность еще до моего рождения вошла в легенды!"
       Лаванде стало нехорошо.
       Она только что разоблачила в недостойных связях видного общественного деятеля, фактически - лидера белой общины, отметившегося и в поддержке новых веяний культуры и в борьбе с пережитками Инквизиции. Какие из его поступков служили торжеству дела Искусников, а какие - были камуфляжем? Кроме того, Леон Хаино - очень сильный маг, звание магистра магии он не получил только из-за декларируемой "сильной занятости" (или потому, что магистры - единственные белые, обязанные оставлять в НЗАМИПС кристалл с отпечатком ауры?).
       Как-то в детстве Лаванде прочитали сказку, в которой злодеем оказался самый лучший из героев. Белая долго плакала.
       "Такие сюжеты не должны выходить за пределы романов!"
       - Я заметил, вы сидите в одиночестве, - мягко улыбнулся оживший кошмар Лаванды. - Ваши друзья сейчас в отъезде, но, возможно, я смогу их заменить?
       "А голос-то какой знакомый! Хотела поймать Посвященного, дура старая? На!"
       Белая робко улыбнулась и подвинулась на узкой скамеечке. Пускай шансов на успех у нее не было, но разрушать игру шпионке не позволяла гордость.
       И началось самое странное противостояние из всех возможных: искуснейшая из притворщиц столкнулась с проницательнейшим из эмпатов. От немедленного краха Лаванду спасало то, что мэтр Хаино пока не знал о происходящей между ними дуэли, а потому переоценивал свои возможности. Или наоборот, смотрел на них трезво? Искусник ни мгновения не сомневался, что белая полностью разделит его взгляды. Хотела бы шпионка понять, на чем зиждется такая самоуверенность...
       Впрочем, нет, попытка понимания действий Посвященного была чревата: "Понимая - уподобляешься!" Поэтому Лаванда не понимала, настойчиво и отчаянно. Пока не достигнуто полное тождество, пока остаются противоречия, личность, погребенная под завалами лжи, имеет шанс воскреснуть.
       Нельзя сказать, что мэтр Хаино был изобретательнее Дэрика в части поиска аргументов, но невербальные методы воздействия использовал не в пример искусней.
       "У нас даже в армейском сыске так мозги не парят!" - возмущалась полковник Килозо после очередных невинных посиделок с пряниками.
       Месяц-другой это было забавно, а потом начало утомлять. В отличие от покойного помощника, мэтр Хаино не смущался, не отступал, не ослаблял давления и не упускал свою новую знакомую из вида. Что хуже: Лаванда не была уверена, что неожиданность поможет ей ускользнуть из-под такого плотного надзора. И потом, каков результат? Слово армейского полковника против слова уважаемого члена общества. Здесь не передовая и не ближний дозор, простого знания не достаточно, нужны доказательства.
       "Придется ловить их на горячем. Вот только на моих глазах он ничего такого не делал, а труп Дэрика - пойди, найди. Все измененные - слуги Эвергрина, тех, кто засветился в Септонвиле, уже нет в живых. Заслужить большее доверие не получится, не обманув Хаино, а он чувствует, что я не так проста. Остается надеяться на случай"
       Установился паритет: Лаванда не могла быть еще более лживой, а мэтр Хаино - еще более убедительным. Осталось понять, чье терпение кончится раньше. Что сделает Искусник, если ему наскучит возиться с бестолковой белой: забудет о ней или предпочтет зачистить концы?
       Шли дни, недели, месяцы, сменялись убежища и времена года. Новостей извне шпионка не получала и даже газеты попадали ей в руки через раз. В минуты слабости Лаванде начинало казаться, что полковник армии - это сон (ну, какой может быть шпион из белого!), а вся ее жизнь на самом деле протекала в тихом городке Септонвиль, в окружении кошек и племянников. Иногда она просыпалась ночью с паническим желанием бежать, спасаться и с большим трудом удерживала себя от совершения глупостей. Были и рациональные тревоги: даже если ей удастся добыть убийственный компромат на Хаино, сведения нужно будет как-то переправить властям, причем - быстро, а свободный выход из владений Искусников она не заслужила. Следовало завербовать помощника (среди фанатичных сектантов!), не обязательно осознающего последствия своих действий.
       Случай благоволит подготовленным, а ищущие - обрящут. В начале весны Хаино неожиданно подхватился и уехал, оставив многочисленную паству в собственном особняке неподалеку от Дрейзела. С собой Искусник взял нескольких проверенных сектантов и рыжего Гертани (по мнению Лаванды, занявшего место Дэрика). Опасность разоблачения ненадолго отступила, пришло время действовать. На роль "крота" у шпионки уже было два кандидата: пожилой алхимик, мрачный и нелюдимый тип по имени Чон Адарик и молодой парень, не занимавший в иерархии секты какого-то определенного положения (лопоухого коротышку звали Сэмом). С остальными сектантами Лаванда связываться не решалась (сплошь восторженные идиоты или измененные), но и этих двоих требовалось тщательно прощупать. Времени, конечно, мало, но спешка погубит все! Работу шпионки упрощал введенный Хаино обычай собираться вечером для совместного времяпрепровождения, который никто и не думал отменять - Учитель уехал, но личность Посвященного давила на обитателей особняка, подобно мельничному жернову.
       Итак, кого же выбрать?
       Мрачность Адарика можно было истолковать как разочарование в деле Искусников и готовность отмежеваться от секты, но такие выводы нужно было чем-то подтвердить. Сэм выглядел легкомысленно и флегматично, давал окружающим нарочито глупые советы, улыбался шуткам, но искреннего смеха Лаванда от него не слышала. Иногда во взгляде юноши белой чудилось нечто неуместное (Презрение? Ненависть? Брезгливость?). Оба выглядели чуть ненормальными, но это в данном случае не считалось.
       Вопрос разрешился сам собой. Во время очередного вечернего сборища Адарик, спокойно читавший в своем углу газету, пришел в неописуемое возбуждение. Он принялся бегать по гостиной, багровея на глазах, совать всем под нос скомканную бумагу и выкрикивать какие-то невразумительные "эт", "вот", "ава". Лаванда была не на шутку испугана.
       - Спокойней, Чони, - усмехнулся Сэм, и голос у него при этом был гаденько-снисходительный, - мы поняли, что ты хотел сказать.
       Адарик повернул к нему перекошенное лицо, издал что-то вроде "та-та-та" и убежал куда-то, размахивая руками. Сэм спокойно вернулся к своему занятию - он вышивал крестом.
       Из любопытства, Лаванда подобрала растерзанную газету и попыталась найти в ней взволновавшую Искусника статью. Ничего не получалось. Подошел Сэм, расправил скомканный лист и показал пальцем - господин Михельсон довольно едко отвечал на критику общественной комиссии и министерского Круга. Силовым ведомствам предлагалось сократить расходы, на что министр Общественной Безопасности отвечал перечислением недавних событий (начиная от войсковой операции в Арангене и кончая противостоянием в Финкауне), а потом спрашивал, чьими жизнями правительство предлагает оплатить заявленную экономию. Все логично и в рамках публичной полемики.
       - Хаино входит в эту комиссию, и идея с тем, чтобы платить магам меньше денег - тоже его.
       Очень в духе Искусников - сначала поднять бучу, а потом предложить разогнать тех, кто следит за порядком!
       - Комиссия создавалась два года назад, - пояснил Сэм, заметив ее сомнения. - Тогда ситуация была несколько иной и многое из того, что произошло, не планировалось.
       Да, вряд ли срыв ритуала был для сектантов в порядке вещей. Лаванда осторожно кивнула, и молодой Искусник убрался к своим пяльцам. Итак, один кандидат естественным образом отсеялся, выбора не осталось, а задача не облегчилась. На следующий день Лаванда подсела к Сэму.
       Парень закатил глаза:
       - Тебе что, заняться нечем?
       - Нечем, - робко кивнула белая.
       - Пойди, вон, Милене с козлятами помоги!
       Лаванда обиженно надула губки:
       - Они бодаются!
       Сэм тяжело вздохнул и уткнулся в пяльцы. Надо сказать, получалось у него очень здорово. Белая загорелась идеей:
       - Научи меня тоже!
       - Нет.
       - Научи!
       - Нет.
       - Научи, научи, научи.
       Главное, хотя бы один раз добиться своего, дальше пойдет легче. Жаль, что в ее возрасте трудно сойти за милую кошечку! Впрочем, маги выглядят молодо. Сэм сопротивлялся три дня (не иначе, сказывалась практика с Хаино), но вынужден был уступить. Лаванде были вручены пяльцы, бязь, нитки и рисунки.
       - Наверное, это очень приятно - создавать красоту, - зашла шпионка на цель с другой стороны. Ей срочно требовалось втереться к парню в доверие.
       В гостиной они сидели вдвоем.
       - Я тебе один раз скажу и больше повторять не буду, - буркнул Сэм. - Я ненавижу вышивать и красота мне до синей лампочки!
       - Тогда зачем... - опешила белая.
       - Затем, что пока я занят, ко мне никто не лезет. Поняла?
       Лаванда поняла: ей подвернулась невероятная удача - встретить ренегата в рядах секты. Осталось понять, почему он до сих пор жив, и убедить в дружеских намерениях. За ту неделю, что оказалась в ее распоряжении, Лаванда сумела вызвать лишь удивление и недоверие - Сэм смотрел на нее как на собаку, внезапно сказавшую "мяу!". Потом вернулся Хаино и опять начал портить шпионке диспозицию.
       Посвященный ворвался в усадьбу под вечер, как блудный дух - голодный и осунувшийся. Следом за ним двое непроницаемо спокойных измененных пронесли маленький, но тяжелый сундучок. Отправившиеся с Хаино сектанты, как ни странно, вернулись все.
       Лаванда немедленно перебралась в гостиную - слушать сплетни. Разговоров только и было, что о возвращении Учителя, но, увы, для шпионки ценность этих слов была не то, что нулевая - отрицательная. Ну, какую пользу можно извлечь из того факта, что Посвященный не поздоровался в коридоре с девицей Б.?
       После часа бессмысленной болтовни слуга-измененный незаметно отозвал Лаванду в сторону - с ней хотели поговорить.
       Хаино успел умыться и переодеться, из его глаз исчез лихорадочный блеск - маг вполне контролировал себя.
       "Значит, на откровения рассчитывать не приходится"
       - Посмотри на это, Касси!
       На столе лежали семь небольших стеклянных дисков с металлической инкрустацией, некоторые - в бурых разводах. Лаванда быстро сглотнула - она так и не приучила себя равнодушно относиться к виду крови.
       - Знаешь, что это?
       - Нет, - виновато улыбнулась белая.
       - Это - Ключи! Если их правильно использовать, они нарушат работу одного очень древнего артефакта. О нем почти никто не знает, его части разбросаны по всему миру и укрыты в таких местах, куда ни один человек не может проникнуть. Тайники охраняют рукотворные чудовища, по сравнению с которыми все конструкты Белого Халака - жалкие поделки! Но создатели оставили для себя лазейку - на артефакт можно воздействовать через эти Ключи... Возможно, ты захочешь спросить, для чего такие сложности? Что совершает это устройство, по сравнению с которым тысячи оружейных проклятий - всего лишь мерцание свечи?
       Лаванда старательно хлопала глазами. Искусник говорил уверенно, но божественный замысел не поминал, и это заставляло заподозрить его в лукавстве.
       - Проклятый артефакт открывает врата, соединяющие наш мир с Потусторонним! Стоит нарушить его работу, и нежити потеряют возможность проникать сюда. Долгие годы Ключи были спрятаны, но, наконец, я ими завладел. Разве это не прекрасно?
       Угу, туши свет, зови Шороха.
       Избавить мир от Потустороннего! Любой белый, узнав о таком, должен был отдаться Искусникам душей и телом. Но как быть с тем, что Посвященный говорил мертвому Дэрику, уже не рассчитывая быть услышанным? Не похоже было, что тогда нежити мешали Делу Света. И как ей скрыть свои сомнения от эмпата? Нужно было найти противоречие, любой ценой. Найти, либо перестать сопротивляться.
       - Я не понимаю, Учитель. Если эта вещь призывает нежитей, зачем древние вообще ее создали? Они ведь жили здесь!
       - Они были поражены скверной и жаждали власти.
       - Потустороннее не дает власти, лишь создает проблемы, если они настолько хорошо его познали, то не могли этого не понимать. Такую гигантскую мощь не под силу создать безумцу-одиночке. Возможно... - Лаванда попыталась ухватить за хвост какую-то важную мысль. - Эта штука делает что-то еще?
       Мэтр Хаино окинул собеседницу тусклым взглядом. Впервые за время их знакомства, перед Лавандой стоял не обаятельный, полный энтузиазма и уверенности в своей правоте борец, а что-то... Вот именно - что-то. Белая едва удержалась от дрожи. Не истинные ли мысли Хаино отразились сейчас на его лице? Но мгновение раздумий миновало, Посвященный принял решение. На счастье Лаванды, он был все еще уверен в своих силах и не видел в ней угрозы.
       - Что же, к примеру, она может делать? - печально усмехнулся он. - Думаю, тебе следует больше узнать о древних. Далеко не все из них отличались мудростью.
       Кто бы сомневался! Но для Искусника мысль довольно революционная.
       Весь остаток дня Лаванда помогала садовнику: во-первых, это позволяло успокоить нервы, а во-вторых - приучало охранников видеть ее рядом с забором. Возможно, скоро бегство окажется единственным разумным выходом. Во время очередного хождения за тяпкой в кустах обнаружился притаившийся Сэм.
       Парень смотрел на нее с некоторой... завистью?
       - Следующий раз он тебя убьет, - заявил молодой Искусник. - Не думай, будто он не может.
       - Я и не думаю, - пожала плечами Лаванда. - А ты считаешь, что находишься в безопасности?
       - Какая разница, - тоскливо вздохнул коротышка и ушел не прощаясь.
       Отвратительная манера! Первым делом надо заставить мальчишку объясниться.
       На следующий день белая подкараулила Сэма после завтрака, подкралась сзади и вцепилась в локоть.
       - Здравствуй, здравствуй! - весело щебетала она. - Хочешь, пойдем погулять в парк?
       - Нет! - Сэм тщетно пытался отцепить от себя назойливую женщину.
       - А давай все-таки пойдем погулять в парк? - продолжала Лаванда тем же тоном.
       Пару минут парень покочевряжился, а потом как миленький пошел в парк. Твердой рукой шпионка направила кавалера к месту, казавшемуся ей более-менее безопасным - заросшей аллее между прудом и компостными кучами.
       - Колись, что у тебя с Хаино, - возбужденно зашептала Лаванда, заталкивая добычу в кусты и бдительно следя, чтобы в пределах досягаемости жертвы не оказалось какого-нибудь оружия.
       Сэм, сжимавший кулаки так, словно уже огрел белую лопатой, раздраженно дернул плечом:
       - Я - его потомок, в каком-то там колене, а он после Гирейна свое потомство из виду не упускает.
       Лаванда удивленно присвистнула. Это немного не вязалось с образом мисс Табрет, но перед этим мальчиком она не собиралась притворяться. Сэм понял ее по-своему.
       - Вот-вот. Он четыреста лет заботился о том, чтобы в семью входили только самые сильные волшебники, словно быков разводил. А потом рождаюсь я - ни разу не маг. Весело?
       Лаванда сочувственно покачала головой. Такое бывает: обычный ребенок - в семье одаренных, одаренный - в семье обычных людей. У черных такая путаница происходит сплошь и рядом, создавая массу неудобств родителям, белые реже появляются на свет случайно и обычно это не считается проблемой (особенно - в сравнении). Вот только сомнительно, что мэтр Хаино с пониманием отнесся к возникшему казусу. Шпионку посетила неожиданная мысль.
       - Он вообще-то спрашивал тебя, хочешь ли ты ему помогать?
       Сэм едва не подавился смехом.
       - Ты - нечто! - заявил он, отсмеявшись. - Применительно к нему слово "нет" звучит как глупая шутка.
       - Но ты хочешь сказать "нет", - настаивала белая.
       - Теперь - хочу, - снова посерьезнел Сэм. - Только уже слишком поздно.
       - Ну, это мы еще поглядим! - нахально заявила Лаванда и ушла первой. Один-один!
       Итак, в ее распоряжении был практически готовый агент, он же - свидетель, оставалось завладеть какой-нибудь ценной уликой и унести ноги. В том, что Сэм пойдет за ней, шпионка не сомневалась ни мгновения, но судьбе снова угодно было преподнести сюрприз.
       Ночью Лаванду разбудил охранник-измененный (от неожиданности белая едва не облегчилась прямо в постель).
       - Учитель просит вас собрать минимум вещей и подойти к беседке у пруда. Соблюдайте тишину.
       Лаванда подчинилась, лихорадочно соображая, что бы все это могло значить. Не получит ли она сейчас искомую улику?
       "Или квартирку метр на два".
       К пруду осторожно пробирались разбуженные охраной люди. Фонари не горели, но шпионка отлично ориентировалась в предрассветном сумраке - сад она успела изучить, как свои пять пальцев. Пол беседки был поднят, открывая жерло подземного хода, туда-то все и уходили.
       "Зачем такие сложности? Вряд ли для секретной операции подходит толпа не выспавшихся теток!"
       Впрочем, женщин кроме Лаванды было только двое. Сектанты молча спускались по узкой деревянной лестнице и гуськом уходили через земляной лаз. В темноте шпионка то и дело наступала на палки и бревна, оставшиеся от сбитого крепежа, оптимизма это не прибавляло.
       "Как бы все тут не ухнуло нам на головы"
       Хаино ждал избранных соратников в небольшой роще, расположенной метрах в трехстах от забора усадьбы. Тоннель из густого кустарника отлично укрывал их от посторонних глаз, всего собралось с десяток сектантов. Лаванда приветливо кивнула Сэму и еще паре знакомых. Рыжий Гертани поигрывал ножом (на взгляд шпионки - довольно вызывающе), Чон Адарик нервно морщился и дергал плечами (с ним здороваться не хотелось). Все чего-то ждали, глядя в сторону покинутого дома.
       Внутри лаза что-то гулко бухнуло, Лаванду окатила волна влажного воздуха. Хаино помедлил немного, словно дожидаясь какого-то знака, не получил его, и потерял к поместью всякий интерес.
       - Сегодня наймиты колдунов нанесли по нашему убежищу подлый удар, - объявил он собравшимся.
       "Неужели гражданские тебя раскололи?! Молодцы!"
       - К сожалению, нашим братьям не удалось задержать преследователей.
       "Интересно, что должно было произойти, учитывая, что почти все спали?"
       - Теперь нам придется бежать и скрываться, но мы продолжим нашу борьбу!
       "Понятно, это такой фирменный стиль - бросать соратников в зубы гончим"
       Лаванда не испытывала торжества, но не потому, что повода не было. Великий Посвященный казался ей слишком спокойным и слишком довольным для того, кто все потерял. Сэм, кажется, был с ней солидарен, а вот Гертани явно паниковал.
       - Учитель, неужели все пропало? Они возьмут архив, допросят людей! Это - провал!!!
       "Гм. Не потому ли из подвала попахивало керосином? Нет-нет, это уже ни в какие ворота..."
       Мэтр Хаино снисходительно улыбнулся.
       - Контролируй свои эмоции, мой мальчик. Могучий, но глупый враг становится уязвимым тогда, когда уверен, что победил. Наше дело потребует лишь чуточку больше времени. Мистер Адарик!
       Мрачный алхимик поднял скрипичный футляр (пожалуй, слишком тяжелый для хрупкого инструмента) и пошел следом за господином. Лаванда внутренне вздохнула и устремилась следом. Теперь ее шансы на побег возросли, как никогда, но именно сейчас она не имела права устраниться от дела. Коротышка Сэм плелся последним.
       
       МЕРТВЫЙ СЕЗОН
       
       Судьба паладина - стрела, пущенная через дождевой лес. На пути к цели она срывает с ветвей тысячи капель, которые все равно упали бы на землю, но не сразу и не сейчас. Стоящие же на земле удивляются беспричинности ливня.
       Из мемуаров Роланда Светлого (в окончательную редакцию не вошло)
       
       Глава 20
       
       Вот так живешь, строишь планы, а потом тебя берут за шкирку и - хопа! - ставят в строй. Я был уверен, что при таком давлении у меня ничего не получится (скажем "нет" творчеству из-под палки!), но потом увидел, где придется работать, и пропал. Керпанские армейские лаборатории были мечтой алхимика, Мечтой с большой буквы.
       Большие, светлые и немного однообразные корпуса тянулись на несколько километров, от видений Мессины Фаулер их фасады отличались только меньшим количеством стекла и металла. В каждом помещении - вода и газ. Отдельно - металлообрабатывающий цех, печи для плавки и обжига, собственная стеклодувка - приборы любой конфигурации изготавливались за один день (кто бы знал, как порой раздражает необходимость ваять реакционный контур из подручных материалов!) Лабораторий высшей магической защиты было аж две штуки. Сотрудники в белых и синих халатах деловито сновали по мощеным красным кирпичом дорожкам.
       М-да, это тебе не мотоцикл на коленке монтировать, масштабы не те!
       Проект "Рог единорога" оккупировал целый корпус. Меня представили коллективу и объявили их долгожданным руководителем (привет, привет!). Армейские алхимики вовсе не испытывали счастья от того, что над ними будет начальствовать боевой маг. Впрочем, я тоже не горел желанием кем-то командовать, но отходняк от пережитого унижения был таким сильным, а здешние лаборатории так живо напоминали редстонский Университет, что у моих новых подчиненных не было шансов увернуться.
       Проблема была обратной той, которую я некогда решил - следовало найти средство от ядовитой аэрозоли. Причем, все мои снадобья перед этой дрянью смотрелись как тряпичный паяц перед гулем: одной бутылочки трофейного зелья было достаточно, чтобы притравить жителей среднего размера городка, словно моль в сундуке, соответственно, от нас требовалось исключить саму возможность подобного исхода. В первую очередь необходимо было защитить армейских магов (высшая ценность, ага, ага) и лишь за тем думать о нейтрализации яда вкупе с судьбой гражданских. Пока единственным способом борьбы с отравой оставался сильный ветер.
       Фармацевтика - это та песочница, в которой я еще не копался (снадобья по рецептам магистра Тиранидоса - не в счет). В данный момент лишенный чуткого руководства коллектив ваял нечто вроде каучукового балахона с хоботом, к которому следовало прикручивать совсем не маленький фильтр. Я осмотрел опытный экземпляр и понял, что боевым магам эту штуку лучше не показывать - убьют. Решение должно было лежать в области магии, то ли белой, то ли черной, то ли какого-то их сочетания. Только волшебство могло позволить преодолеть чисто алхимические ограничения на вес и размер.
       Моя уверенность оказалась заразительна, и от идеи с балахоном решили отказаться.
       Никогда бы не подумал, что опыт возни с морскими ежами окажется так полезен! Черные не работают в больших коллективах (армейские эксперты - это курьез), и не признают других отношений с подчиненными, кроме беспрекословного подчинения. Но тот, кто умудрился заставить суэссонских землекопов вырыть овальный котлован с наклоном дна в пятнадцать градусов (точно по плану!), сумеет найти общий язык с любым человеком. Первое время мне вежливо улыбались, не пытаясь возражать (черный!), потом начали прислушиваться, а затем атмосфера установилась деловая и свободная - над каждой идеей коллектив ругался до хрипоты, хотя переплюнуть краухардца у городских мальчиков не получалось.
       И дело пошло.
       Времени катастрофически не хватало (разведчики клялись, что са-ориотцы вот-вот начнут высадку десанта на Южное побережье), зато денег было до фига, поэтому все работы велись одновременно. Глобальных целей было две - щит и уловитель. Ничем подобным (тем более - в таких масштабах) маги никогда не занимались, если не считать попыткой легендарный амулет из того самого единорожьего рога (увы, схемы мифического артефакта в архивах не сохранилось). Обычно заклинания преследовали гораздо более масштабные эффекты, чем ловля отдельной вредоносной молекулы в литрах вдыхаемого человеком воздуха.
       Я засадил часть подчиненных за поиск примеров воздействия белой магии на простые вещества, а с черной начал экспериментировать сам. В конце концов, управляющие проклятья тоже лежат вне структуры грубой материи, но их влияние на процессы сомнений не вызывает. Я возился с модельными реагентами, пробуя на них воздействие того или иного проклятья, и сдавал результат на анализы, а другая группа делала то же самое применительно к белой магии, каждые три дня мы встречались и обменивались опытом.
       Постепенно стали вырисовываться два-три класса заклинаний, от которых смертоносный аэрозоль порядком корежило, их-то и предстояло развить до состояния носимого амулета. Из перспективных вариантов первый ориентировался на разницу в массе молекул воздуха и частиц отравы (его было решено использовать под щит), а второй - на наличие в яде особых, "напряженных" связей (этот пошел на поглотитель). Конечно, универсальную защиту от всего-всего-всего так не сделаешь, но, во-первых, са-ориотцам об этом знать не обязательно, а во-вторых - опасные исключения можно было нейтрализовать дополнительно. Готовые амулеты должны были быть пригодны для повседневного ношения, иначе возникал дополнительный вопрос раннего обнаружения яда.
       Дни летели стремительно и незаметно, работа кипела, а мысли об Искусниках и библиотеках начисто испарились из моей головы. Кто бы сомневался! Все переживания бледнеют и умирают перед наслаждением от плодотворного творческого труда, если, конечно, у тебя хватает на него ума и терпения. Это тебе не пошлая магическая дуэль, в которой (хотя бы теоретически) можно повилять хвостом и разойтись с миром. Алхимик бросает вызов Непознанному, Непредсказуемому и Невозможному, а эти господа не склонны к снисхождению. Формулы вещества и баланса энергий дрожали перед глазами, угадываясь на полу и стенах, и даже в чашке с чаем. Идеи сношались в голове, рождая сонмы химерических ублюдков, безумных по сути и бессмысленных по содержанию. Разум вел охоту на реальность, пожирая плоть фактов и обнажая кости закономерностей. Высказанная вслух мысль приобрела способность материализоваться в течение двадцати четырех часов. В едином порыве коллектив из трех десятков специалистов создавал новое слово в магии и алхимии - амулет для тончайшей манипуляции газовой средой. В принципе, с помощью такой штуки можно было в одной банке разделить воздух на кислород и азот, даже мембраны ставить не пришлось бы. Какие перспективы!
       Первые рабочие образцы закончили испытывать к концу лета - их сделали сразу пятьдесят штук и направили в передовые части. Все тесты были успешно пройдены, оставалось ждать результатов полевых испытаний, в работе наметилась пауза.
       И тут я вспомнил про дневник.
       Вот ...!!! Всего лишь на секунду отвлечешься, и трех месяцев как не бывало. А кровную месть, между прочим, никто не отменял. Да и имущество мое осталось без присмотра. Вдруг в Финкауне обнаружится какой-нибудь умник из черных, способный нейтрализовать воздействие Бриллиантовой Руны?
       Я немедленно отправился к руководству комплекса, требовать трехдневный отпуск и автомобиль. Но, видимо, зловредный Ларкес что-то такое наговорил обо мне, потому что керпанские кураторы на мою просьбу отреагировали странно (У вас проблемы? Не хотите ли об этом поговорить?). Нет, говорить не хочу и даже вслух упоминать - опасаюсь. Чисто из принципа я позвонил в Суэссон, Квайферу. Пусть знает, как обращаются с интересами фонда Роланда!
       Однако, услышав мой голос, старший инспектор ничуть не удивился.
       - Здравствуй, здравствуй! Как оборона Родины? Крепнет?
       - С безумной силой.
       - Ты там береги себя. Знаю я вас, народ безбашенный! Учти, квартальной премии не будет - у новых хозяев проси, а рекомендацию я тебе в руки выдам.
       Похоже, мое внезапное исчезновение ему уже успели объяснить нуждами армии, а зловещее покушение - происками иностранных шпионов. Ловко.
       - Мне бы с Рональдом переговорить. Родина Родиной, а дела запускать тоже не следует.
       Сговорились на семь утра (между Суэссоном и Керпаном было два часа разницы). Четвертушка приволок к телефону всю нашу компанию. Йохан долго извинялся в трубку за свой длинный язык. Судя по всему, это он известил Ларкеса о моем методе маскировки.

14 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

- Да ерунда все, - бодро врал я (кабы не по телефону - так бы его и стукнул). - Так даже лучше вышло.
       К тому моменту, как я до него дотянусь, желание перегорит.
       - А как насчет статьи? - оживился белый. - Нужно ли мне поместить вашу фамилию в рамку?
       Тьфу ты! Так ведь и вправду за покойника принимать начнут (в Краухарде, например, это чревато).
       Рон бодро отчитался о текущем состоянии проекта (платил-то за его реализацию по-прежнему я).
       - В общем, даже учитывая сезонное колебание температур, мы уже сейчас можем зарабатывать на обогащении меди. Йохан обещает разработать комплекты организмов под никель и хром, собираемся испытать, смогут ли они работать одновременно. Патент получен, Джеф поехал на переговоры с потенциальным покупателем. Вопрос в том, будем ли мы продавать права, или станем компаньонами.
       - Держи меня в курсе.
       - Угу.
       - А как там мой зомби?
       - Разве он не с тобой?
       Мое сердце пропустило удар, но голос даже не дрогнул (вот как я могу!).
       - Я имею в виду мотоцикл.
       - А! Я собрал, что уцелело, приедешь - сам посмотришь. Колеса - восьмеркой, рама - в дребадан, а движок только поцарапало. Естественно, проклятья все осыпались.
       Любой горожанин такую рухлядь на свалку бы свез, а меня как краухардца покойный драндулет все еще волновал.
       - Вернусь - сам посмотрю, ты не выкидывай ничего. Заклятья и новые наложить не долго.
       - Знамо дело! Кстати, тут твои знакомые приезжали, из Арангена, типа на поминки. С чувством говорили, я почти все слова понял.
       Вот гады! Жрали за мой счет. Пора закрывать эту харчевню - строить башню, отвращающий щит и никого не впускать без приглашения.
       - Гони их всех нафиг! Распустились!!! Черные - эгоисты и индивидуалисты, какие могут быть поминки, в конце концов?! А особенно - Райка гони, тунеядца, Шорох его папа.
       За моим псом не усмотрел, паразит, а будет делать вид, что так и надо!
       Следующим я позвонил Ларкесу. Старший координатор терпеливо выслушал мои возмущенные рулады, но понимания не проявил:
       - Опомнился, не прошло и года. Тебе следовало изучить порядок передачи наследникам имущества магов, а не полагаться на авось. Владеть зомби твои компаньоны не могли, ввиду отсутствия соответствующих способностей, полковник Райк в завещании не был упомянут, он тебе - никто и звать его никак. Пес поступил в распоряжение отдела утилизации опасных артефактов.
       - Пускай вернут немедленно!
       - Не получится. Они его потеряли.
       - !!!
       - Не ругайся. Я сам недавно узнал - безответственные дегенераты пытались скрыть свой промах. Твой мохнатый гад очень удачно прикинулся чучелом, а клерки решили, что зомби по накладной - это шутка.
       - Где это было? Когда? Мне нужно ехать немедленно. Макса нужно искать!
       - Не суетись. Если бы он взбесился, об этом давно уже стало бы известно. Если же он распался, то дело тем более подождет. У нас вооруженный конфликт намечается, забыл? Ситуация вошла в стадию эскалации, амулеты инструментального контроля фиксируют присутствие неопознанных судов в ингернийских территориальных водах. Атака начнется со дня на день. Как только станет ясно, что проблема решена, ты получишь все, что захочешь, а сейчас запомни: ущерб, который может нанести один зомби - ничто по сравнению с потерями в войне. Наберись терпения.
       Вот так вот. А если обезумевший Макс кого-нибудь растерзает, тут же виноватым во всем окажусь я. Эмигрирую! Мамой клянусь, эмигрирую в И'Са-Орио-Т. И пусть Ларкесу станет стыдно за то, что он меня не уважал.
       Вечером пытался восстановить по памяти списки основных целей из моего дневника. Получалось плохо, поэтому весь следующий день ходил мрачный, как смерть. Впрочем, на фоне общего напряженного ожидания мое настроение в глаза не бросалось. Зато меня стал окучивать какой-то эмпат. Я его прямо спросил: хочет ли он работать с некромантом? Белый тихо испарился, а на его месте материализовался невзрачный тип, похожий на сонную цаплю. Тьфу! Умереть спокойно не дадут.
       Осознав, что проблема сама собой не рассосется, руководство попыталось загрузить меня дополнительной работой.
       - Не желаете попрактиковаться в магии? У вас ведь, кажется, двойной диплом.
       Как будто у меня есть выбор.
       - Смежный отдел занимается реконструкцией схем амулетов. Забавная головоломка! Возможно, вам удастся разгадать их назначение.
       В тот же день у меня на столе появилась аккуратная папка без названия. Первым моим порывом было вынести ее на улицу и публично сжечь. Победило любопытство: зачем возиться с амулетами, если все равно неизвестно, для чего они нужны? Вот будет прикол, если армейские реконструируют волшебную зажигалку!
       Я поглазел на рисунки дисков с разноцветной инкрустацией, прочитал результаты первичных тестов и отзывы экспертов, поухмылялся над выдвинутыми теориями. Долистался до цветных схем, демонстрирующих предполагаемые магические потоки... и начал читать с начала, но уже гораздо внимательнее.
       Все верно. Хотя в тексте ни разу не упоминались Искусники или жертвоприношения, предполагаемый рисунок взаимодействия амулетов в точности совпадал с изображением на листочках Чарака. Впрочем, нет: то ли переписчик запутался в линиях, то ли - схалтурил, но пару важных связей он пропустил. В таком, первозданном виде схема поразительно напоминала управляющий модуль моих големов. Эксперты сделали вывод, сходный с моим - ритуал не имеет смысла. Естественно! Ведь его основной, действующей части здесь нет. Сомнений не осталось: то, что пытались организовать сектанты, только запускало неизвестный артефакт, а потом он исполнял... что? И самое забавное: где все это время прячется такая здоровая штука? Мир полон магами и за столько лет ее не нашли!
       Впрочем, какая разница, если воспользоваться ей Искусники все равно не смогут. Однако у меня появился шанс оказаться умнее всех.
       Рисунок взаимодействий легко разбивался на семь независимых блоков (легко, это если знать, как делить). Я расчертил предполагаемые схемы амулетов и пошел хвастаться своей гениальной прозорливостью. Начальник отдела реконструкции принял меня легко и охотно продемонстрировал оригиналы смоделированных мной Ключей. Я держал в руках стеклянные диски с металлической инкрустацией и чувствовал себя идиотом - ничего общего с моими фантазиями реальность не имела.
       - Это точно они? А схема в конце папки откуда?
       Начальник отдела пожал плечами.
       - Нам такие вещи не объясняют. Рисунок взаимодействий составлен свидетелями ритуала, амулеты получены позже, по другим каналам.
       Не по тем ли, на какие намекал мне Чарак почти год назад?
       - А не могло ли возникнуть путаницы или подмены?
       Глаза начальника отдела заинтересовано заблестели.
       - Я не знаю, но могу попробовать узнать.
       - Попробуйте.
       Потому что, если я прав, то уважаемых экспертов натянули по самое не балуй. Имея дело с Искусниками такой поворот дел нельзя исключать полностью.
       А я тут сижу, фигней занимаюсь...
       Когда уже эти са-ориотцы действовать начнут, агрессоры коматозные?!
       
       Условия были идеальны: ветер с моря накатывал на остров, ставший первой целью имперской эскадры, делая применение алхимических зелий совершенно безопасным. За два часа до рассвета корабельные катапульты начали забрасывать берег особыми снарядами. Емкости с ядом разбивались о скалы, взрывались в воздухе, а их содержимое тяжелым желтым туманом заползало в каждую щель. Участь защитников острова была решена.
       С рассветом корабли начали спускать шлюпки с десантом, своей очереди ждали алхимики и строители. Этому месту предстояло стать форпостом для атаки И'Са-Орио-Та на материк - полководцы империи были уверены, что так они смогут поспорить за власть с ингернийскими чародеями (собственно, у них и выбора-то не было - пригодных для жизни территорий в Са-Орио с каждым годом становилось все меньше). Дело решит размер пентаграммы: на маленьких, качающихся палубах кораблей просто невозможно расчертить по-настоящему большой Знак. Чужеземцы будут лишены своего главного преимущества, а простых рубак в империи всегда было в достатке.
       Высадка шла по плану, и вот, когда до береговой линии оставались считанные метры, случилось немыслимое: среди камней, словно гоулы из гробниц, поднялись окутанные трупно-зеленым сиянием силуэты. Ноздри и пасти чудовищ горели оранжевым огнем, в воздухе над ними извивались багровые нити черномагических плетений. Не тратя времени на гневные вопли или предложения о сдаче, монстры ударили в упор, и прибой загустел от крови и тел.
       За мгновение тщательно продуманная операция обернулась кошмарным провалом.
       Защитные амулеты выгорели в первые пять секунд, жесткие щиты вообще плохо помогают против оперативного проклятья, злого и подвижного. Са-ориотские боевые маги не могли тягаться в ремесле с ингернийскими армейскими экспертами, но корабли продолжали спускать шлюпки на воду - они были просто не рассчитаны на то, чтобы вернуть назад такое количество народа, припасов хватало ровно на половину пути. Капитаны не желали испытывать удачу, приближаясь к материку - вряд ли там их ждала более ласковая встреча. И сотни десантников безропотно плыли навстречу смерти - в И'Са-Орио-Те Духовный Патронат был вещью обычной и уважаемой, у зачарованных воинов просто не было возможности возразить.
       Окажись на берегу представитель гражданских властей, возможно, бойню удалось бы остановить и противники пришли бы к компромиссу, но проницательный генерал Зертак позаботился, чтобы способные помешать его бойцам гуманисты под рукой не болтались. Интерес боевого мага был прост: его совсем не радовала мысль пасти и охранять полоумных пехотинцев. А кому еще могут поручить надзор за пленными?! Старый колдун красочно описал кураторам воздействие на человека нового са-ориотского оружия, а потом вскользь упомянул, что защита от него в полевых условиях еще не испытывалась. Гражданских след простыл.
       И вот прибой алел от крови, а волны тяжело вязли в месиве тел и обломков. Скинув лишний груз, корабли повернули в открытое море, имперский экспедиционный корпус перестал существовать.
       
       Глава 21
       
       Из Керпана я слинял на волне всеобщей эйфории - мы победили. То, что в центральных газетах промелькнуло парой строк как "инцидент у острова Ортау", армейскими алхимиками праздновалось три дня.
       Я специально раздобыл оригиналы докладов с передовой: попытка боевых магов изъясняться литературным языком - это так трогательно. Наверное, впервые за много лет, они были в восторге от новой амуниции. Еще бы! Под действием наших амулетов бойцы выглядели так, что никаких проклятий не надо - враги сами со страху поумирают. Недовольным остался только командир: затычка во рту мешала ему говорить и подчиненные дружно сделали вид, что ничего не понимают. А вот интересно, что бы они сказали про балахон с хоботом?
       Алхимики Керпана поздравляли друг друга с успехом и строили планы на будущее, а мне пришло время планы реализовывать.
       К тому моменту, как са-ориотцы соизволили навернуться на заботливо подставленные грабли, я успел переделать кучу дел. Во-первых, уточнил местонахождение Макса. Шорох снизошел и указал направление на мою потерю (расстояние или точка на карте - это было выше его сил). Меня такой подход не устраивал. Я выцыганил у кураторов подробную карту Ингерники и компас, и попытался вычислить искомое методом триангуляции. Пару дней бродил по территории, забираясь в кусты и помойки, ругался с бдительной охраной, в результате выяснил: мой зомби отправился далеко на юг, как бы не до самого Южного побережья. Как Макса туда занесло, оставалось тайной, а о том, чем он там занимается, я даже думать не хотел.
       К такой рискованной поездке нужно было хорошо подготовиться: Южное побережье - это другой регион, чужая территория, если меня там прихватят за задницу, вмешательство Ларкеса мне не поможет, скорее - навредит. В тех местах верховодит мерзостный старикашка, господин Аксель, невзлюбивший меня с первого взгляда (а ведь я ему так помог!). Классические черные маги вообще на любовь неспособны, если ты сумел привлечь их внимание, значит - не повезло, а умение выпендриться у нас семейное. Какой вывод? - Надо быть готовым ко всему...
       В идеале, стоило смотаться в Суэссон за моими големами и коллекцией порошков, но сделать это незаметно было нереально. Я далек от мысли, что Искусники сидят и караулят мою могилу, однако слухи о воскресшем черном маге пойдут и пропустить их будет сложно. Фиг ли тогда было смысла так выламываться? Керпанским лабораториям предстояло компенсировать мне нанесенный ущерб. Я запустил руки в местные хранилища по локоть и натырил такое количество ценных ингредиентов, какое среднему "чистильщику" хватило бы на два года. Против нецелевого использования казенного имущества никто особо не возражал. Помимо этого, работа на правительство принесла мне еще сотню тысяч крон и три комплекта документов на разные имена в качестве премии (Ларкес расстарался). Оригинал, надо полагать, старший координатор реквизировал в Суэссоне, а два дубликата на никому не известных черного и белого - сделал сам. Следует ли рассматривать это как признание моих актерских талантов или как утонченное оскорбление? Подумав, я решил путешествовать под собственным именем, а двусмысленный подарок убрал на дно вместительного саквояжа - единственного имеющегося у меня предмета багажа. Жаль, конечно, хорошую игру ломать, но там, куда я направляюсь, игнорировать закон рискованно.
       Оставалось отделаться от цапли из службы Поддержки, упрямо таскающейся за мной по пятам. Да, знаю, это против правил, но пусть сначала догонят, и эти самые правила зачитают (под роспись). Вдруг я - тупой? Если парень - мой личный куратор, нас следовало представить друг другу официально. Напиваться эта унылая сволочь не желала, глотать заправленное в чай слабительное - тоже. Время тикало, поиски пропавшей библиотеки и дневника накрывались медным тазом на неопределенный срок, не говоря уже про древний артефакт, о котором известно только то, что он есть. Я был близок к применению грубой силы, когда удача улыбнулась мне: оказалось, что в лабораториях высшей защиты два выхода, причем, от одного из них не виден второй. Дальнейшее тривиально. Хмельной директор подмахнул прошение об отставке, неразборчиво накарябанное на четвертушке листа под формат заявки на материалы. Прошение легло на стол секретарше за пять минут до конца рабочего дня, куратор остался сидеть на лавочке перед лабораторией, а я уехал, не прощаясь и налегке - свидетели свершения кровной мести мне были совершенно ни к чему.
       Ночной поезд подобрал меня на безымянном полустанке и повез на юг, в отличие от трансконтинентального экспресса, ему на дорогу требовалось не четыре дня, а целая неделя. Что к лучшему - мне нужно было подлечить нервы и избавиться от нездоровых привычек (когда черный маг улыбается встречным, люди шарахаются в стороны и могут упасть).
       Побитый жизнью паровоз уверенно протащил состав по обжитым районам северо-запада, задел краешек Вендела и решительно двинулся через Полисант, где остановки стали заметно реже - сходить с поезда тут было некуда, а садиться на него - некому. Собственно, после Михандрова остановка была всего одна и вынужденная - проводникам надо было осмотреть колесные пары. Пока снаружи перекликались голоса и звенели молоточки, наползли сумерки, и над плоскими холмами заиграло цветное зарево. Последний раз я видел нечто подобное в Краухарде, но у нас такая иллюминация относительно безобидна, а здесь она заставляла проводников нервно оглядываться и спешить, хотя полустанок по виду напоминал крепость. В этой части Полисанта время от времени случалось странное, например, в один день могла исчезнуть вся вода, или посреди лета ударить мороз в минус двадцать (свидетели более экзотических ситуаций в живых не оставались). Официально этот бардак считается артефактом погодной магии Белого Халака, по мне, круче только оружейное проклятье. Если представить, что тут творилось тысячу лет назад, становится непонятно, почему о Белом княжестве вообще кто-то что-то помнит. Прошли века, но селиться южнее Слепой Реки до сих пор не принято.
       Где-то здесь базировались "чистильщики" юго-западного региона (по уверениям Горчика - невероятно крутые), но жестко контролировать ситуацию с Потусторонним на такой территории НЗАМИПС все равно не мог, а знакомиться с местной жутью у нормальных людей желания не возникало. Поэтому отвращающий барьер, отделяющий Полисант от Южного побережья, представлял собой шедевр черномагической мысли и самое мощное охранное проклятье в мире.
       Я заранее предвкушал знакомство с этой диковинкой. Говорят, ее ваяла бригада из сорока с лишним колдунов и кого-то при этом принесли в жертву. Ни разу не участвовал в жертвоприношении, а ведь интересно! В Университете нам такого не преподавали, я и сам узнал про запретные практики чисто случайно и запомнил только общий смысл - в момент знакомства с раритетами из дядюшкиного тайника меня больше интересовало собственное спасение. Обидно получается - всякие там Искусники режут народ направо и налево, а приличным черным даже не объясняют принцип (не доверяют?!)
       Начало аттракциона объявили проводники, прошедшие по вагону и предложившие пассажирам сесть и не волноваться. Паровоз, густо плюясь паром, заползал в ущелье Золотых ворот (золотых в буквальном смысле слова - дешевле было один раз отлить несущую арку из стойкого материала, чем собирать для обновления барьера толпу колдунов). Обычные люди, скорее всего, ничего не чувствовали, а для меня дневной свет выцвел и словно бы отдалился - мощное заклинание предъявило свои права на реальность. Внешним слоем шли обычные отвращающие проклятья (даже обидно стало - тоже мне, чудо), а потом магические структуры словно бы утончились, рывком усложнились на порядок и ускользнули от восприятия, оставив после себя лишь уверенность, что они здесь есть. На мгновение я почувствовал на себе чье-то внимание и успел поздороваться (дурная привычка, от Шороха приобрел), но ощущение быстро ушло - артефакт признал во мне своего и не стал ничего предпринимать. Интересно, какими ресурсами располагают Золотые ворота на случай, если им что-то не понравится?
       Состав ускорился - проверка была успешно пройдена. Проводники вновь прошлись по вагону, ненавязчиво окликая пассажиров по именам (как бы поздравляли с прибытием).
       Ну, здравствуй, мечта всех бездельников Ингерники!
       Железнодорожные пути эффектно обрывались над пропастью, прямо вровень с перевалом, дальше к берегу серпантином спускалась обычная дорога, а со скалистого козырька, на котором расположился вокзал, открывался потрясающий вид на Золотую Гавань - крупнейший город Южного побережья. Высота искажала расстояние, казалось, что до моря не меньше пары километров, а по делу было - рукой подать. Улицы, дома и парки хаотичными уступами спускались к набережной, а навстречу им катила густо-фиолетовая армада грозовых облаков - я прибыл на Южное побережье аккурат к концу бархатного сезона. Многократно воспетое лазурное море налилось свинцом - начинался первый зимний шторм, резкие порывы ветра теребили одежду, рвали из рук саквояж, хотя холода и не ощущалось - воздух казался теплым, как молоко (и это - глубокая осень!).
       Пассажиры суетились, толкались у багажного вагона и опасливо поглядывали на низкие облака, а я сразу двинулся к выходу - все-таки у путешествия налегке есть свои преимущества. И что характерно: разглядев черный костюм, саквояж и зонтик-тросточку, ни одна зараза не пыталась подойти ко мне ближе, чем на пять шагов, не говоря уже о том, чтобы ограбить.
       Однако надо найти гостиницу, пока не ливануло. Воде, знаете ли, безразлично, что перед нею черный маг - мокрый буду как мочалка.
       Пассажиров дожидалось несколько открытых пролеток (нафиг, нафиг!) и лимузин-такси (надеюсь, с тормозами у него все в порядке). Водитель предупредительно распахнул дверцу - в моем выборе он не сомневался.
       - Гостиницу на берегу, сэр? Сейчас большой выбор.
       - Нет, пансион потише и поближе.
       И посуше - первые капли дождя крупными плюхами легли на стекло. Автомобиль не одолел и половины серпантина, когда кто-то наверху включил душ (или скорее - ведро опрокинул).
       Вот это я понимаю - ливень! Краухардские дождики по сравнению с этим - собачкина неудача. Мостовые немедленно превратились в бурные потоки, видимость сократилась до двух шагов, с крыш обрушились пенные водопады. Я думал, что непогоду придется пережидать на обочине (смоет ведь!), но водитель как-то умудрялся ориентироваться в сплошной водяной завесе (обязательно уточнить - часто ли здесь такое). Мы подкатили к гостинице, во внутренний дворик которой вела арка, а из арки - черный ход, таким образом, я попал в дом, даже не замочив ног. Таксист честно заработал свои чаевые.
       Все, на сегодня поиск зомби накрылся зонтиком, впрочем, ждал же он меня полгода, и еще пару дней подождет. Нужно осмотреться, узнать обстановку, в конце концов, пока опять куда-нибудь не вляпался. Главное - от обилия новых впечатлений не забыть про цель приезда.
       Я написал на кусочке салфетки "Макс" и прикрепил записку на самое видное место - дверь туалетной комнаты. Теперь можно было расслабиться и заняться чем-нибудь из того, что делают люди, когда им некуда потратить деньги.
       
       В середине лета у Эдана Сатала родился сын. Маг был весьма горд этим обстоятельством (так, словно пол младенца зависел от него) и настойчиво делился своей радостью с окружающими. Найдя, что такое поведение скорее дестабилизирует коллектив, чем способствует плодотворной работе, старший координатор прогнал подчиненного в отпуск (за два предыдущих года и один следующий). Вдоволь насмотревшись на орущее чадо, шеф департамента практической магии вернулся к реальности и планам расширения своего отдела.
       Например, за счет направления ретроспективной анимации (и пусть бросит камень тот, кто докажет, что она непрактична!). К сожалению, попытка привлечь некромантов к работе напоминала ловлю черных кошек в угольном сарае, но Сатал не терял надежды.
       Периодически эта активность докатывалась до кабинета старшего координатора региона, к глубокому неудовольствию последнего.
       - Не знаешь, почему Тангор снялся с места?
       Ларкес как раз перебирал на столе листы бумаги, расчерченные знаками черной магии со скрупулезностью, характерной для алхимиков.
       - Потому что хорек. Понял, что амулеты из поместья Хаино септонвильскому ритуалу не соответствуют, а в лицо сказать - натура не позволяет.
       - И куда его понесло?
       - Что б я знал!
       - Ты же, вроде, куратора к нему приставил? - поразился Сатал.
       - Удачные пары редко получаются с первого раза, - старший координатор постарался быть дипломатичным, хотя портачей из службы Поддержки ему хотелось проклясть насмерть.
       - Ха! - осклабился нахальный подчиненный, развалившись в кресле и явно намереваясь поучить коллегу жить.
       У Ларкеса задергалась бровь - выдержка старшего координатора была не безграничной. Назревающую дуэль предотвратил секретарь, вломившийся к шефу с круглыми от возбуждения глазами:
       - Диверсия в керпанских лабораториях!
       - Отравление?
       - Взрыв!
       - Какой природы? - заинтересовался Сатал.
       - Вот ты и выясни, - ухватился за возможность избавиться от беспокойного типа Ларкес (излишне самостоятельных сотрудников он не переносил). - Ты у нас главный по практической магии, тебе и амулеты в руки!
       
       Глава 22
       
       Тщательно вычищенные перья терпеливо ждали возвращения хозяина (Джим Нурсен очень аккуратно относился к старым вещам), а вот чернила в чернильнице уже начали подсыхать - три месяца прошло. Алех аккуратно просматривал названия лежащих на столе папок: зная характер покойного, можно было не сомневаться, что подписи на них соответствуют содержимому.
       - Мы очень благодарны вам за помощь в систематизации архива мистера Нурсена, - неброско одетый мужчина внимательно следил за действиями белого.
       Алех пожал плечами. Как он мог допустить, чтобы труды наставника пропали только из-за того, что некому было понять их ценность?
       - Без вас разобраться в рабочих записях было бы нелегко, - продолжал мужчина, ничуть не смущенный молчанием собеседника. - Кроме того, вы подготовили к изданию ту рукопись...
       Алех кивнул. Нурсен обещал издательству закончить книгу до осени, иначе договор пришлось бы расторгать, а скольких нервов это стоило бы вдове, не хотелось даже думать. Сам он воспринял гибель экспедиции без долгих плаксивых истерик, если не считать вернувшегося заикания и феномена необщительности (для белых - уникального). Ему было проще - он всю жизнь провел среди археологов. Для него покойные друзья не исчезли бесследно, а скорее - отстали во времени, сошли на берег бесконечной реки, доверив живым продолжать плавание. Это не мешало думать об умерших и стараться достойно завершить начатые ими дела.
       Однако эмпаты отказывались делать относительно него какие-либо прогнозы...
       - Мне казалось, что ваши взгляды на историю не совпадают.
       - Н-не в этом вопросе.
       Заканчивать за Нурсена книгу о Белом Халаке Алех бы не стал. Увы, схлестнуться в споре с наставником ученику не пришлось - на защите диссертации ему оппонировал приглашенный из Экверка профессор, весьма уважаемый, но не владеющий тонкостями темы. Единственной проблемой стали дополнительные плакаты, которые Алех сделал для того, чтобы меньше говорить. Теперь он носил гордое звание доктора истории древних стран, вот только отметить это событие было не с кем.
       - Вы намерены продолжить занятия археологией?
       Белый с удивлением посмотрел на собеседника. Разве это не естественно?
       - В таком случае, я уполномочен предложить вам место эксперта в группе изучения палеокатастроф, работающей под эгидой нашего Братства.
       Алех нахмурился с некоторым сомнением.
       - П-почему я?
       - А кто? Вы знакомы с находками шестой партии и результатами экспедиции в Полисант, защитили диплом по истории Белого княжества - идея масштабной катастрофы не станет для вас сюрпризом. Специалисты в данной теме - сплошь архивные теоретики, неспособные понять важность полевой работы. Некоторое время назад... мы потеряли ведущего археолога и исследования застопорились.
       Белый не спешил с ответом.
       Он подошел к полке, хранящей скромные сувениры прежних экспедиций: осколок бутылки из прозрачного стекла (таких полным-полно в земле вокруг Кейптауэра), загадочный узорчатый камень, мнения об искусственном происхождении которого разделились, бледный любительский дагерротип с Птичьих островов (контрабанда, да), на заднем плане которого принимал солнечные ванны молодой некромант (Аклеран просто не мог упустить такую сцену).
       - Я слышал о вашем Б-братстве от ма-амы, мистер Ситон.
       - Надеюсь, только хорошее, - поморщился мужчина. - Кстати, мои соболезнования.
       Белый коротко кивнул.

15 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

- В-вы не ра-азборчивы в средствах.
       - Это в прошлом! Политика Братства изменилась, вы сможете лично в этом убедиться. Я предлагаю большее: возглавьте нашу группу! Тогда методы и средства будете выбирать вы.
       Белый, в задумчивости, запустил кинематическую скульптуру, стоявшую на столе Нурсена. Мерно защелкали шарики.
       Мать, перед смертью открывшая ему многие тайны своего прошлого, не советовала иметь дело с Братством Салема - дурная репутация заразительна. С другой стороны, что может быть хуже звучащих за его спиной обвинений в безумии? Теперь преподавательская карьера для него закрыта.
       - Если я узна-аю...
       - То немедленно сообщите властям, как подобает ответственному гражданину! Иногда, увлеченные поиском истины, браться теряют чувство меры, поэтому особенно важно, чтобы руководитель придерживался высоких моральных принципов.
       Алех взглянул на лучащегося добродушной улыбкой вербовщика и сочувственно вздохнул.
       - Тема г-горит?
       Мистер Ситон сдулся.
       - Да. Материалов до... затылка, а толку нет. НЗАМИПС недавно уникальную библиотеку реквизировал (вы слышали, наверное?), теперь требуют дать заключение о направлении враждебного интереса. Кстати, уважаемый кое-кем мэтр Хаино запрещенными практиками не брезговал, у него в поместье целый склеп нашли. И крематорий. А вот вы, для того, чтобы прикоснуться к тайнам прошлого, согласились бы на смерть человека, пусть добровольца?
       Алех пожал плечами.
       - П-проще н-некроманту за-аплатить.
       - Тоже верно, - признал мистер Ситон. - Так что вы решили?
       - Я согласен.
       - Добро пожаловать в клуб!
       
       Всегда хотел узнать, что тянет людей на Южное побережье. Где-то я слышал, что безопасность у нас прочно ассоциируется с ярким светом, но в Михандрове солнечных дней больше, в Арангене тоже есть море, Хо-Карг - безопасен и просолен, как не знаю что, тем не менее, люди прутся сюда. Четвертушка утверждал, что летом здесь какая-то особенная, мягкая жара. Не знаю, не знаю, по мне, любая жара - зло. Вот пересидеть осенние дожди под пальмами - разумная идея, но именно осенью в Золотой Гавани наступал "мертвый сезон".
       Я видел, как это происходит. Можно было подумать, что на город пало оружейное проклятье.
       Груженые чемоданами пролетки тяжело забирались на перевал, рядом цокали копытцами ослики (эконом-вариант для пешеходов), а в особо неподъемных случаях багаж к вокзалу затаскивали на быках. Автомобили в этом нескончаемом движении почти не участвовали - закипали на середине склона, потому что скорость убитого каравана ограничивалась возможностями последнего хромого ишака. Добравшийся до перевала народ плотно набивался в вагоны, живо напоминая мне суэссонскую "кукушку". И это притом, что в обратную сторону состав шел полупустой...
       А все почему? Погода, понимаешь, испортилась: ночью градусов восемнадцать, днем - двадцать два, прохладный ветер дует с моря, а второй половине дня - непременный двухчасовой ливень (не такой, как в первый день, но все же). Задержавшиеся отдыхающие в панике покидали побережье.
       Не понимаю я этих людей. Дождики им не нравятся! А то месить грязь где-нибудь под Редстоном веселее. Наверное, это что-то вроде краухардской любви к Родине - погано, но мое. Ясно, что с отъездом лучше не торопиться.
       Я приступил к поиску зомби без фанатизма - берег здоровье. Был повод: пробовал пройтись пешком до берега и едва не сдох. Не то, чтобы склоны тут сильно крутые (хотя, все Южное побережье - один сплошной склон), но после проваленного ритуала прежняя физическая форма ко мне так и не вернулась (просто в более цивилизованных местах это не так бросалось в глаза). Немедленно отправился к целителю (их здесь как собак). Благообразный старичок выдал мне стимулирующий амулет, велел есть поменьше жирного и избегать волнений. А кто здесь волнуется?!
       Глупо было делать за Искусников их работу, поэтому перемещаться по городу я стал неторопливым прогулочным шагом. Такое поведение отлично гармонировало с настроением окружающих - жители Золотой Гавани выглядели, как студенты, откинувшиеся после сдачи зачетов (знайте: все анекдоты про пофигизм южан сочинялись в середине октября). Город был плотно застроен пансионами и кафе, но некоторые заведения стояли закрытыми весь день, а большинство ресторанов сократило количество столиков - лишняя мебель ажурными башнями громоздилась под навесами или во дворах. Судя по заполняемости едален, в высокий сезон здешнее население увеличивалось втрое, если не вчетверо. Натуральный кошмар для жандармерии.
       Обстановка всеобщей расслабухи тут была виной или амулет целителя, только искать Макса мне расхотелось. Чую ведь - стоит проявить сознательность и тут же запрягут! Тем более что зловещих слухов по городу не ходило, хотя зомби, определенно, был где-то здесь. В кои веки можно никуда не спешить и элементарно отожраться. Оставленный отдыхающими город идеально соответствовал моим потребностям в тишине и просторе. Размеры построек - и самых богатых, и самых простых - оставляли стойкое ощущение кукольности (а ты попробуй выстроить просторный дом на таком склоне!). Под навесными крышами, защищающими от ударов дождя и града, созревал не то второй, не то третий урожай овощей, из-за заборов завлекательно свешивались совершенно ничейные плоды. Кормили хорошо, хотя стремления поваров класть в рыбу фрукты я не понимал. В целом, жизнь на Южном побережье навивала ощущение легкости бытия, но олухами местные жители не были - амулеты инструментального контроля они понатыкали весьма плотно, а на всех зданиях красовались выполненные в металле отвращающие знаки.
       Настроение портили нищие - тощие загорелые типы, одетые практически ни во что. Они шныряли по опустевшим улицам с видом бродячих псов, сидели в пыли на перекрестках или собирались в проулках галдящими сворами, готовыми по малейшему знаку рассеяться во дворах. Горожане их старательно не замечали. Оно и понятно - сочувствие вызывают слабые, а среди этих дармоедов не было стариков и детей, и даже женщин - раз, два и обчелся. Какие-то нетипичные попрошайки - обычные малолеток пускают вперед. Или мелкие прячутся от кого-то? Не повадился ли мой зомби жрать бездомных... Я честно попытался это выяснить, но при моем приближении очередной доходяга рванул с места так, словно его здесь били. Странно, мне казалось, что народ вокруг приличный. Ну и фиг с ними, жрет, значит - жрет.
       Наверное, бродяги тоже кормились с отдыхающих, но сезон закончился, а кушать хочется всегда. Возросший уровень карманной тяги стал бросаться в глаза даже мне - мой номер пытались ограбить через форточку. Среди бела дня! Воров вспугнули не свидетели, а привычно поставленная на вещи шумовая "охранка" (после кражи дневника мой характер стал плохим, очень плохим...). Надеюсь, мелодия паровозного гудка ребятам понравилась.
       В Краухарде эти деятели немедленно огребли бы за свои художества по самое не балуй, а на побережье терпения властей хватило на две недели (может, у шефа жандармов отпуск был). В один из дней Золотая Гавань как-то незаметно наполнилась людьми в форме, и оборванцев без лишнего шума повязали, не разбирая, кто в чем виноват. Местные восприняли демарш властей равнодушно, из обрывков разговоров я понял, что нищие появились на побережье недавно, с городскими авторитетами не поладили и в обстановку не вписались. Спрашивается, что эти дурни вообще тут забыли?
       Встреча с решительными жандармами вновь запустила колесо моих планов. Бегать по городу, высвистывая зомби, я не стал (мало ли!), вместо этого произвел триангуляцию, определив место нахождения Макса, и стал искать туда подход. Задача отнюдь не простая: прямые углы местные жители призирали, основным транспортным средством полагали ишаков, а названия улиц и номера домов развешивали разве что на набережной (где самые дорогие отели стоят). (Представил себя верхом на осле и полдня плевался. Впрочем, при той цене, которую тут дерут за мототакси, я скоро сам возить начну.) Потом до меня дошло, что вся Золотая Гавань расположена на террасах, каждый уступ склона превращен в квартал, соединенный с остальными крутым серпантином, причем, сторону, обращенную к морю, считают чем-то вроде заднего двора. Нужный район обозначился сам собой. Раздобыв на приморском рынке неброскую местную одежду и переждав дождь в кафе, я отправился на дело.
       Смутные подозрения возникли у меня сразу: райончик оказался больно уж изолированный, почти на дикой скале, сверху и сбоку - только кусты и козы, до моря - фиг доберешься. Кому там жить? Первое касание чужой магии я почувствовал еще на склоне (ненавязчивый сигнальный Знак) и отпустил такси сразу же, как дорога забралась на уступ (лишние свидетели мне ни к чему). Весь квартал представлял собой пять домов, окруженных большими, но неухоженными участками. К эстетике и удобству их обитатели относились наплевательски, за заборами виднелись только местный бурьян и колючки, даже дорога здесь не врезалась в гору, а шла под углом.
       Наткнувшись на первый из охранных периметров, я почти не удивился. Однако какой знакомый стиль... Естественно, кто еще может спереть чужого зомби, если не некромант. Ну, держись, ворюга! Наплевав на сторожевые проклятья, я двинулся к дому напролом. Пускай знает - песец пришел.
       Дверь оказалась открытой. В просторной кухне возился с заварным чайником Чарак. В углу, на сложенном одеяле сидел Макс, приветливо ухмыляясь и похлопывая по полу хвостом.
       - Ну, и?!!
       - Чай будешь?
       - Я спросил: "Ну и?!!"
       - И!
       Макс виновато поджал уши и забарабанил сильнее. Я подозвал пса-зомби и проверил состояние реанимирующих проклятий (терпимо).
       - Какого фига он здесь делает?
       - Ты хотел его лишиться? Думаешь, "утилизаторы" смогли бы оценить красоту и сложность бесхозного монстра? Скажи спасибо, у песика хватило ума неживым прикинуться, не то отправился бы прямиком в печь!
       Возможность такого исхода я как-то не рассматривал... Но не признаваться же ему, что дурака свалял!
       - Если ты сейчас скажешь, что пожалел собачку, я выпью яд.
       Чарак поморщился.
       - Произошло совпадение интересов. Если бы ты помер, поверь, я узнал бы об этом первый, а коли жив, то за своим псом обязан был явиться. Понятно излагаю?
       Я решил гордо промолчать.
       - Подумал насчет виры?
       - Да. Хочу знать расположение древних магических сооружений, особенно таких, назначение которых непонятно. Опасность и дурные слухи приветствуются.
       - Поздно! - ухмыльнулся некромант. - Сектанты уже завладели амулетами.
       - Знаю, да и пофиг. В курсе, что ваши схемки кто-то малость не дорисовал?
       - Скверно, скверно, - Чарак сокрушенно покачал головой и разлил чай по чашкам. - Паренек казался надежным. Впрочем, он все равно не знает, где я живу. А с чего ты решил, что схему ритуала исказили?
       - Видел оригинал, - пожал плечами я, пытаясь на глаз определить, какая чашка полней. К чаю прилагались маленькие глазированные пряники.
       - Значит, ты разгадал смысл ритуала?
       Голос некроманта звучал подчеркнуто равнодушно, но меня не проведешь!
       - Разгадал, потому и спрашиваю.
       Чарак покусал губу, запивая чаем свое огорчение, и сдался.
       - Может, поделишься со старым учителем своей догадкой?
       Вот это другой разговор. До чего же приятно чувствовать себя самым умным! К тому же, эта тайна - ни пришей кобыле хвост, и никто ее не купит.
       - Амулеты - только Ключи, - многозначительно изрек я. - Действующий артефакт находится где-то еще.
       - Интересная теория, - протянул Чарак, в задумчивости пытаясь занюхать чай пряником. - Кстати, сектанты всегда пытались организовать свои ритуалы на северо-западе и никогда - на юге.
       - Да много они знают, эти сектанты, - я вытянул из-за пазухи сложенную карту. Вот какой я предусмотрительный! - Ну, можешь?
       Чарак вздохнул.
       - Я мог бы сказать "да", но тогда рискую не выплатить виру. Будет лучше, если мы обратимся к знатоку. Живет тут рядом один маг - большой любитель древностей. Он мне обязан. Предлагаю переадресовать твой вопрос ему.
       - Согласен!
       И ведь он без всякой задней мысли предложил, а я мог бы и догадаться. Любовь к древностям - это такое хобби, которое требует больших денег, большой власти либо причудливого сочетания того и другого. Но по телефону Чарак называл своего должника "Фил", поэтому я пребывал в блаженном неведении ровно до того момента, как прочитал написанный на бумажке адрес.
       - Главное - не тушуйся, - наставлял меня некромант. - Фил - маг со странностями, но на его должности можно и не такое себе позволить. Мы уже лет двести знакомы, голова у него варит - всем бы так. Я рекомендовал тебя наилучшим образом, как своего ученика и кровника. Он о тебе уже много слышал и готов помогать.
       Вот тут я заглянул в шпаргалку и осознал пренеприятнейший факт: старшего координатора юго-западного региона звали Фил Аксель. Причем, отступать поздно - он уже знает, что я в пути, резкая перемена планов будет выглядеть несолидно.
       Но, собственно, почему бы и нет? Он надо мной пошутил, а я так и не отшутился. Все события последнего года, травмировавшие мое самолюбие, ожили в памяти разом. Кто-то должен был за них заплатить.
       Я целый вечер насиловал мозг, пытаясь придумать нечто эпическое. Разнообразные магические гадости сразу отпадали - слишком велик риск самому остаться в дураках. И потом, что, если он найдет в моих действиях компромат? (Надо, наконец, выбрать время и изучить действующее законодательство.) Провоцировать вызов на дуэль просто глупо: скажут - Тангор юмора не понимает. Как можно поставить черного в неловкое положение, и при этом не нарваться на мордобой? Глупый вопрос. Оставить его один на один с общественным мнением, и пусть попробует заставить всех сплетников замолчать (меня одна лишь мысль о подобном вгоняла в ступор).
       Ну, Аксель, держись!
       
       Глава 23
       
       Набережная Танура поднималась от моря двумя широкими ступенями, каждая - почти по полтора метра, и даже так ближайшее капитальное строение находилось не ближе, чем в ста метрах от кромки прибоя. Впрочем, это не мешало прилавкам и балаганам приморского рынка оккупировать гранитные ступени с рассвета и до полудня. Отдыхающие, появляющиеся на Южном побережье только летом и весной, строили предположения относительно такой странной архитектуры и почти никогда не угадывали.
       "Это не приливы такие высокие, это шторм такой сильный", - подумал Мэтью Райхан (разъяснять очевидные вещи было частью его профессии).
       Тот, кто не видел зимний шторм у мыса Танур, не может понять значения слова "стихия". Возможно, именно поэтому выросший в Тануре Мэтью так хорошо вписался в коллектив Службы Поддержки.
       "Десять лет с этими психами цацкаюсь. Все, беру отпуск - еду в Хо-Карг. Говорят, там черных магов почти нет"
       У раздражения куратора была причина - все планы на зиму пришлось менять. Обычно в этот сезон персонал Службы Поддержки юго-западного региона сокращался вдвое за счет отпускников. Мэтью всерьез рассчитывал присоединиться к великому исходу (опять же, у тещи юбилей), но тут его вызвал к себе старший координатор региона.
       - У нас СИТУАЦИЯ, - многозначительно сообщил самый влиятельный черный маг побережья.
       Когда старший координатор говорил ТАК, даже стажеру становилось ясно - предстоит много-много внеурочной работы.
       - Вы мне отпуск обещали! - осторожно напомнил куратор.
       - Дам, - подтвердил колдун, - но позже. Тут на днях нарисовался тип - пробу ставить негде. В двадцать пять лет - боевик, некромант, еще и алхимик, - Аксель поморщился. - Наше молодое все. Так что учти: он и проклясть может, и яду подсыпать, а если сильно прижмет - еще и зомби натравить.
       Мэтью старательно изобразил удивление, хотя к чему идет, понимал и без намеков.
       - Почему бы не прикрепить к нашему гостю кого-нибудь помоложе? Разница в возрасте...
       - На щенка он просто внимание не обратит, - отмахнулся Аксель, - я таких знаю. А на солидного человека могут рефлексы сработать.
       Да, для своих не слишком почтенных лет, Мэтью Райхан выглядел очень представительно.
       "Ну, сколько можно? В отделе тридцать два сотрудника, а всяких уникумов суют одному мне! Вон, летом армейского спеца подсудобрили, в состоянии депрессии - чуть сам его не утопил (к слову, его полагалось сопровождать другим людям и за отдельные деньги). Теперь вот некромант с зомби. А до отставки, между прочим, добрых пять лет!"
       Когда Мэтью поступал на государственную службу, она представлялась ему более размеренной и спокойной. Аксель колебания куратора заметил - в таком возрасте даже черные становятся наблюдательными.
       - Премию выдам, двойную, за вредность.
       Мэтью согласно кивнул. Спорить - себе дороже, все равно придется работать, так еще и за бесплатно.
       И вот, вместо того, чтобы сидеть дома и слушать щеглов, не выспавшийся куратор вынужден был вместе с шефом встречать паром из Золотой Гавани. Рейс задерживался. Владельцы ярких палаток начинали поглядывать на небо - не пора ли сворачивать торговлю? Любой местный житель мог определить приближение шторма как минимум за полчаса.
       Ревели ослы, гомонили торговцы, блестела боками выловленная ночью рыба, пирамидами громоздились разноцветные фрукты. На открытых жаровнях исходила соком морская мелочь, чадный дым мешался с ароматом выпечки и йодистым запахом водорослей - приезжих такой коктейль бил наповал. Две местные гадалки, благоразумно решившие не дразнить льва, сделали перерыв в своей околомагической практике и что-то бурно обсуждали в тени своих навесов.
       Раздались приветственные крики - из-за танурского мыса, обгоняя облачный фронт, показался припозднившийся паром. Торговцы и встречающие двинулись к пирсу, обтекая единственный на всю набережную лимузин - собственность старшего координатора региона.
       "Ну, не приживаются у нас автомобили, не приживаются! То двигатель у них перегревается, то тормоза срывает"
       Мэтью содрогался от мысли, что когда-нибудь алхимики учтут свои ошибки и сотворят драндулет, подходящий для местных склонов. Зная любовь отдыхающих к дорогим изыскам, он уже видел весь Танур забитым металлическими монстрами. Пока проезжими в городе были две дороги: к гавани и "проспект" - самый благоустроенный отрезок берегового тракта. Изначально тракт задумывался как сухопутная дорога, связывающая Золотую Гавань с мысом Танур, но знающие люди предпочитали рейсовый паром, а это уже о многом говорило.
       Куратор начал мысленно готовиться к встрече. Знакомиться с одним колдуном в присутствии другого, тем более хозяина территории, тем более при такой разнице в возрасте - задачка не для любителя. Нельзя позволить координатору прессовать новичка: молодой маг может оказаться темпераментным и моментально встанет на дыбы. Также нельзя позволить гостю задирать хозяина - у Акселя очень специфическое чувство юмора. Конечно, присутствие свидетеля должно заставить колдунов держаться в рамках приличия, но те, кто слишком рассчитывает на здравомыслие черных магов, быстро становятся инвалидами.
       Мэтью Райхану уже приходилось работать с ретроспективными аниматорами, и какой-то особенной вредности характера он у них не заметил (вот армейские спецы, те - да!). Однако этого мага Аксель выделял, называя именно некромантом (специалистов криминалистического отдела он пренебрежительно обзывал "кукольниками"). Это должно было что-то означать...
       Момент, когда настроение старшего координатора изменилось, от внимания куратора ускользнул. Старый колдун перестал нетерпеливо теребить жилетку и многозначительно хмыкать, словно внезапно окаменел. Мэтью начал исподтишка оглядываться - паром пришвартовался, если он что-либо в чем-нибудь понимал, то черный маг должен был сойти на берег первым. Вроде, галдеж на пристани стал тише, или - показалось?
       И тут куратор понял, почему у Акселя такое странное выражение лица.
       По сходням спускался юноша совершенно невообразимой наружности: в армейских полевых штанах и бутсах, в просторной рубашке с надписью "Я - инквизитор!!!" и в кожаной кепке поверх крашеных рыжих волос. Этакий ходячий плевок общественному мнению. Толпящийся на пирсе народ явственно старался держаться от странного юноши подальше.
       "Мать...!"
       Судя по всему, Аксель мучительно боролся с желанием сделать вид, что он здесь ни при чем, и сбежать не поздоровавшись. Но Мэтью был уверен, что такого небрежения восходящая звезда некромантии координатору не простит. Да и как может черный маг обратиться в бегство?!
       Меж тем гость вышел на расстояние удара.
       - Здравствуйте! - и он приподнял кепку.
       "Волосы сиропом мазал", - профессионально определил Мэтью. - "Вон как торчат!" Племянница куратора увлекалась странными прическами, но никогда еще ей не удавалось достичь такого вопиющего беспорядка.
       - Доброго дня, мастер Тангор, - смирился старый колдун. - А где ваша собачка?
       - Сейчас принесут.
       Пара матросов выгружала на берег чучело лохматой собаки. Чучело ехидно ухмылялось.
       Носильщики, загружавшие в лимузин имущество странного юноши, не позволили себе ни единой улыбки или косого взгляда в сторону стоящего рядом координатора (самоубийц среди них не было - Акселя в лицо знали все). Мэтью сел за руль, его начальник - рядом, а гость залез на заднее сидение, всем видом показывая, что еще один человек там не поместится. В багажнике завозилось чучело, пытающееся просунуть морду в салон (сопливая носопырка высунулась над спинкой сиденья и заинтересованно шевелила ноздрями).
       "Надо же, у этого половичка, оказывается, нюх имеется!"
       Мэтью вывел машину на крутой серпантин, буквально чувствуя, как за их спиной люди переглядываются и начинают обсуждать инцидент.
       "Нужно делать вид, что все идет, как надо. Словно черный маг с "гнездом" на голове для Южного побережья - в порядке вещей. В конце концов, мало ли какая бывает мода?"
       Желание избежать неприятностей оказалось столь велико, что куратор, шутя, убедил себя в тривиальности происходящего. Да, да, рыжие черные маги тут на каждом шагу! На Мэтью снизошло непередаваемое спокойствие смертника.
       - Добро пожаловать в Танур, сэр, - дружелюбно промурлыкал он. - Вы хотели бы выбрать гостиницу сами или желаете воспользоваться служебными апартаментами? Очень комфортно и совершенно бесплатно!
       - Бесплатно, это хорошо, - покивал молодой маг. У него был протяжный выговор северянина и какой-то едва заметный, но уже знакомый куратору акцент.
       Мэтью истолковал эти слова как согласие и при въезде на проспект свернул направо. Куратору было жутко интересно, является ли Тангор сотрудником НЗАМИПС. Может, стоит обвинить координатора в нецелевом расходовании средств?
       - Мы взяли на себя смелость доставить в ваш номер набор кое-каких ингредиентов и дополнительную ванну, - нужные некроманту снадобья Аксель отбирал лично, - сообщите прислуге, когда пожелаете избавиться от ее содержимого.
       Выливать абы куда использованные растворы старший координатор не велел.
       - Это замечательно! - оживился юноша. - А кормить будут?
       - Только завтраками, - сокрушенно вздохнул Мэтью. - Но вы можете заказать в номер обед из любого ресторана, - благо все они в Тануре находились на расстоянии прямой видимости. - Напротив вашей гостиницы расположилась таверна "Северная звезда", там очень хорошо готовят рыбные блюда.
       - Нет, северные звезды нам ни к чему, - хмыкнул Тангор.
       Куратор, наконец, узнал его акцент. Самым трудным случаем в практике Мэтью стал обыкновенный "чистильщик", из Краухарда. Не то, чтобы тот маг обладал каким-то особо тяжелым характером или мерзкими привычками, просто ему ничего не было известно о существовании других точек зрения - он ими не интересовался.
       "Знал бы, откуда вылезло это молодое дарование - симулировал бы психоз. Фиг бы меня Аксель на работу выгнал!"
       Но сейчас идти на попятную было поздно - такой выходки координатор подчиненному не простит.
       "Не слишком ли долго старик отмалчивается?"
       - Деловую сторону вашего визита, - гробовым голосом сообщил Аксель, - мы осудим завтра в моем кабинете. Автомобиль прейдет за вами к десяти.
       - Согласен! - великодушно разрешил юноша.
       Вселение черного мага в гостиницу заняло четверть часа и прошло на удивление спокойно. Несмотря на вызывающий вид, некромант добросовестно заполнял необходимые формы, снисходительно терпел глупые вопросы портье и великодушно разрешил принести себе в номер сладкий чай ("растрясло меня в дороге!").
       На этом месте старший координатор счел возможным ретироваться. Мэтью следовало бы остаться с Тангором, продолжить знакомство, укрепить отношения, но сейчас его помощь требовалась другому черному.
       - Ни стыда, ни совести! - завистливо пробормотал Аксель, выбравшись на улицу.
       Старший координатор сам обожал эпатировать публику, но такой глубины презрения к нормам и правилам маг, заботящийся о своем общественном положении, позволить себе не мог. Мэтью стал свидетелем хорошо продуманной психической атаки, угодившей точно в цель. Аксель был сокрушен. Завтра он придумает, чем ответить, как свести на нет достигнутое противником преимущество, но сегодня ему остается только обтекать. Куратор праздно задумался, кто из известных ему эмпатов мог бы продемонстрировать такое виртуозное и безжалостное знание черной натуры, и вынужден был признать, что - никто.
       Сумеет ли юноша использовать достигнутый успех? Мэтью в этом сомневался. Скорее всего, отношения двух черных выльются в бесконечный обмен шпильками, плавно перетекающий в магический мордобой, гордо именуемый дуэлью.
       - Трудно с ним будет, - вздохнул куратор.
       Координатор прошипел что-то матерное по старо-катахонски и полез в лимузин, снова вперед. Мелочь, но показательно - черный не мог заставить себя занять место своего противника. Так растопырить старого колдуна еще никому не удавалось!
       Весь вечер Мэтью потратил на штудирование конспектов и наиболее известных трудов по поведению черных магов. Исследователи сходились на том, что способность играть смыслами, критически относиться к собственной природе, приходит к владельцам Источников после первой сотни лет жизни. Не достигшему тридцатилетнего рубежа молодняку полагалось быть простым, понятным и предсказуемым. Однако специфический жизненный опыт мог сдвинуть границу созревания...
       "Надо будет досье на него запросить. Нет ли у ретроспективных аниматоров каких-нибудь дополнительных черт? В конце концов, мог же он просто угадать!"
       То, что случайности не было, куратор понял на следующий день, когда молодой Тангор спустился к ожидающему его лимузину. Юноша являл собой образец черного мага: дорогой костюм, начищенные ваксой туфли, на брюках - стрелочки, которыми запросто можно резать хлеб, и шелковая сорочка в модную серо-голубую полосочку. Галстук скрепляла золотая булавка. Естественно, никаких рыжих волос.
       Растрепанное чучело в армейских бутсах осталось только в памяти куратора, теперь рассказать о нем кому-то не было ни какой возможности - не поверят.
       "Только бы Аксель ничего не учудил!"
       Оказавшись в дураках, координатор способен был впасть в ярость. Что это означает для безопасности целого региона, думать не хотелось.
       К счастью, старик оказался не промах и выбрал самую беспроигрышную тактику - сохранять достоинство. Старший координатор принял гостя в своем кабинете, соблюдая все мыслимые правила и церемонии, принятые у черных. Мэтью понял, что молодой маг может не беспокоиться за свою жизнь - Аксель не позволит себе вольностей. До конца дней старый колдун будет упрямо демонстрировать нахалу, КАК ИМЕННО должен вести себя НАСТОЯЩИЙ волшебник. К слову сказать, подчиненным координатора не часто удавалось это увидеть.
       Тангор держался почтительно, как и полагалось приезжему, вторгшемуся на чужую территорию, держал руки на виду и старательно прятал взгляд.
       Куратор попытался представить себе будущее мага, полного юношеской энергии, но лишенного юношеских заблуждений, существа, не ведающего страха и не признающего условностей, легко принимающего любые роли и так же легко сбрасывающего их с себя. Какими страстями и пороками он будет руководствоваться? Особенно, когда войдет в полную силу.
       "А ведь он будет коптить небо еще добрые триста лет!" - ужаснулся про себя Мэтью. - "Ни в коем случае нельзя с ним ссориться - мало ли, чем обернется"
       
       Глава 24
       
       Новая встреча с Акселем принесла мне только положительные впечатления. Ради того, чтобы увидеть, как стекленеют глаза старого мерзавца, стоило и голышом по улице пройтись, честное слово! Мои финкаунские страдания были отомщены стократ.
       Вселившись в номер, я первым делом вернул волосам нормальный вид и запрятал на дно чемодана боевую униформу. Если кто-то будет задавать глупые вопросы, сделаю вид, что ни при чем - вряд ли потрясенные горожане запомнили мое лицо. А теперь, угадайте, кого завтра будут обсуждать в каждой подворотне: никому не известного типа неясной ориентации или представителя властей, знатного колдуна господина Акселя? За свою репутацию я не опасался: слухи о случившемся не покинут Танур - горожанам просто никто не поверит. Значит, в народной памяти останется имя только одного участника событий. И что самое пикантное: я-то уеду, а ему тут жить...
       Последствия моей диверсии Аксель отчетливо осознавал. От расстройства он даже забыл, что должен быть черным и вредным. Господин координатор не только выдал мне список всяких загадочных объектов (в нем значилась даже суэссонская шахта выползня), но и разрешил изучить их описания в его личной библиотеке.
       - Возможно, тебя посетит гениальное прозрение, - Аксель был настроен скептически. - Мое мнение: без "Слова о Короле" картина все равно не полна.
       Что они все к этой брошюрке привязались? Лично я не представлял, какое отношение могут иметь записки демиурга к Литургии Света. Вы подумайте: с одной стороны - правда о происхождении потусторонних сил, с другой - секта полоумных белых. Что может быть между ними общего? Если бы Искусники знали дело, с нежитями покончили бы давным-давно.
       Чисто из уважения к старшим я решил все-таки ознакомиться с семейным наследством и в тот же день позвонил в Суэссон. В конторе Квайфера очень удачно болтался Четвертушка.
       - Рон, окажи услугу: у меня в гараже, справа за полками в ящике с медным ломом такой плоский металлический футляр лежит, а внутри - книжка. Можешь мне ее переслать, вместе с футляром?
       - Без проблем. Диктуй адрес!
       - Только у меня там рядом банки стоят с зачарованным песком - не опрокинь, сердцем прошу!
       Кто знает, какой цирк способны устроить не укрощенные остатки голема.
       Я надиктовал адрес, Четвертушка завистливо повздыхал (Южное побережье!), теперь оставалось только дождаться посылки. На то, чтобы порыться в библиотеке Акселя у меня было верных три недели.
       Каждый день, словно на работу, я отправлялся в гости к колдуну. Нет, не в городской "надзор" и даже не к "чистильщикам", оккупировавшим старый форт - самую западную точку Южного побережья. Аксель предпочитал держать ценное имущество ближе к телу. Дом черного мага, как полагается, стоял на отшибе, и отличался суровой основательность, так привлекавшей меня в жилище дяди Гордона. Ворам тут ничего не светило, нежитям тоже, а армейскому десанту перед штурмом следовало вооружиться катапультами.