Re: Вильям Шекспир - Венецианский купец
Салерио
Да,
На то причины есть. - Синьор Антонио
Привет вам шлет.
(Отдает Бассанио письмо.)
Бассанио
Еще не вскрыв письма,
Прошу сказать, как друг мой поживает.
Салерио
Не болен он, коль не считать души;
И не здоров - душой. Его письмо
Вам объяснит все дело.
Бассанио читает письмо.
Грациано
Нерисса, чужестранку обласкай.
Салерио, руку. Что в Венеции слышно?
Как царственный купец, Антонио добрый?
Удаче нашей будет рад он, знаю;
Мы, как Язоны, добыли руно.
Салерио
Найди вы то руно, что он утратил!
Порция
Недобрые в письме, должно быть, вести -
Согнали краску всю с его лица.
Друг умер, верно; что б еще могло
Так выраженье изменить мужчины
Столь твердого? Как! Хуже все и хуже? -
Бассанио! Я ведь ваша половина;
Позвольте ж мне по праву половину
Того, что есть в письме.
Бассанио
Любовь моя,
Здесь самые ужасные слова,
Когда-либо чернившие бумагу!
Когда я вам открыл свою любовь,
Я честно вам сказал, что все богатство
Мое в крови: я истый дворянин.
Я правду вам сказал; но, дорогая,
Себя считая за ничто, и тут
Похвастал я, сказав, что ничего
Я не имею, - должен бы сказать я,
Что меньше я имею, чем ничто.
Себя всего я другу заложил,
А друга - злейшему его врагу,
Чтоб денег мне достать. Вот вам письмо:
Бумага эта - точно тело друга;
На ней слова - зияющие раны -
Кровоточат. - Но правда ли, Салерио,
Ужель погибло все, без исключенья?
Из Триполи, из берберийских стран,
Из Мексики, двух Индий, Лиссабона,
Из Англии? И ни один корабль
Не спасся? Все разбились об утесы,
Грозу купцов?
Салерио
Нет, ни один, синьор.
Притом теперь, хотя б имел он деньги
Наличные, чтоб уплатить жиду, -
Тот не взял бы. Я не встречал созданья
Во образе людском, чтобы так жадно
Стремилось человека погубить!
Он день и ночь не отстает от дожа;
Твердит, что попрана свобода будет
В Венеции, когда ему откажут.
Знатнейшие сенаторы, сам дож,
Купцы - его все тщетно убеждали;
Не хочет он от кляуз злых отречься:
"Просрочка... правосудье... неустойка!"
Джессика
Еще при мне он клялся - я слыхала -
Тубалу с Хусом, землякам своим,
Что хочет получить он лучше мясо
Антонио, чем в двадцать раз ту сумму,
Что задолжал он. И, синьор, я знаю, -
Когда закон, и высший суд, и власти
Не вступятся - погиб Антонио бедный!
Порция
Ваш близкий друг в такой беде, скажите?
Бассанио
Ближайший друг, добрейший человек
С душой честнейшею, не устающей
Творить добро; да, человек, в котором
Дух древних римлян больше проявился,
Чем в ком-либо, в Италии рожденном.
Порция
Что должен он жиду?
Бассанио
Три тысячи червонцев за меня.
Порция
Как! Только? Шесть ему вы заплатите
И выкупите вексель; вдвое, втрое -
Скорей!.. Чтоб допустить такого друга
Хоть волос потерять из-за Бассанио!
Пойдем же в храм; меня вы назовете
Женой, а там - скорей в Венецию, к другу!
Вы не должны у Порции в объятьях
Покоиться с тревожною душой.
Дам золота, чтоб в двадцать раз покрыть
Ничтожный долг! Потом вернитесь с другом
Сюда; а мы пока с Нериссой будем,
Как девушки и вдовы, ждать. Вперед!
В день свадьбы вас отъезд немедля ждет.
Приветствуйте друзей с веселым видом:
Так дорого купив, я вас не выдам.
Но прочитайте мне его письмо.
Бассанио
(читает)
"Милый Бассанио, все корабли мои погибли. Кредиторы мои делаются
жестоки; положение мое очень плохое. Мой вексель жиду просрочен. И так как,
заплатив по нему, мне невозможно будет остаться в живых, то между нами - все
долги уплачены, и я только хотел бы увидеть тебя перед смертью. Однако
поступай по своему усмотрению; если твоя любовь ко мне не побудит тебя
приехать, пусть не побуждает и мое письмо".
Порция
Любовь моя, брось все и поезжай!
Бассанио
Коль ехать ты даешь мне позволенье,
Спешу! Пока я не вернусь домой,
Постель виной не будет промедленья,
Разлучником не будет отдых мой.
Уходят.
СЦЕНА 3
Венеция. Улица.
Входят Шейлок, Саларино, Антонио и тюремщик.
Шейлок
Смотри за ним, тюремщик! Нет пощады;
Вот он - глупец, ссужавший деньги даром.
Смотри за ним!
Антонио
Послушай, добрый Шейлок...
Шейлок
Мой вексель! Против векселя ни слова!
Я клятву дал, что получу сполна.
Ты звал меня собакой без причины.
Собака я! Страшись моих клыков!
Дож будет справедлив. Я удивляюсь,
Дрянной тюремщик, - слишком уж ты глуп:
Едва попросит, ходишь с ним на волю.
Антонио
Прошу, дай мне сказать...
Шейлок
Мой вексель! Ничего не стану слушать.
Плати по векселю; ни слова больше.
Я не из тех глупцов, унылых, слабых,
Что, охая и головой качая,
На просьбы христиан идут. Довольно!
Не слушаю. По векселю плати!
(Уходит.)
Саларино
Бесчувственнейший пес, какого знаю
Среди людей!
Антонио
Оставь его. Не стану
Бесцельно больше умолять его.
Моей он ищет смерти. Но причину
Я знаю: часто от его сетей
Спасал несчастных я, и вот за это
Меня он ненавидит.
Саларино
Я уверен -
Такого иска не признает дож.
Антонио
Не может дож законы нарушать:
Ведь он, отняв у чужестранцев льготы,
В Венеции им данные, доверье
К законам государства подорвет;
А наши и торговля и доходы -
В руках всех наций. Потому - довольно.
Я изнурен потерями и горем
Так, что едва-едва себе фунт мяса
Найдет мой кровожадный кредитор.
(Тюремщику.)
Идем! - Дай бог, чтоб увидал Бассанио,
Как долг его я заплачу; а там...
Уходят.
СЦЕНА 4
Бельмонт. Комната в доме Порции.
Входят Порция, Нерисса, Лоренцо, Джессика
и Бальтазар.
Лоренцо
Синьора, я в глаза вам говорю:
Постигли благородно вы и верно
Божественную дружбу, - доказали
Вы это тем, как сносите разлуку.
Но знай лишь вы, кому вы честь дарите,
Какому благороднейшему мужу,
Какому другу вашего супруга, -
Конечно, больше б вы гордились этим,
Чем свойственно при вашей доброте.
Порция
Я до сих пор ни разу не жалела
О сделанном добре; так и теперь.
Ведь меж друзей, что вместе жизнь проводят,
Чей дух несет одно ярмо любви,
Гармония должна быть несомненно
В чертах лица, и в нравах, и в душе;
И потому я думаю: Антонио,
Как друг сердечный мужа моего,
С ним, верно, схож. А если это так,
Как мало я истратила на то,
Чтобы спасти души моей подобье
От дьявольской жестокости! Но это
Походит уж на самовосхваленье, -
Так лучше потолкуем о другом. -
Лоренцо, я вручаю все хозяйство
И управленье домом в ваши руки
До возвращенья моего супруга.
Сама ж дала обет я тайный небу:
С Нериссою, пока мой повелитель
И муж ее не возвратятся к нам,
Жить в тихом созерцанье и молитвах.
Есть монастырь отсюда мили за две;
Там будем жить мы. Я бы вас просила
В моем желанье мне не отказать.
Не только дружба - и необходимость
Обязывают вас к услуге этой.
Лоренцо
От всей моей души готов, синьора,
Я выполнить все ваши приказанья.
Порция
Желания мои известны слугам;
Они вам с Джессикой повиноваться.
Как мне и моему супругу, будут.
Прощайте же, до нового свиданья.
Лоренцо
Дай бог вам светлых мыслей, ясных дней!
Джессика
Я вам желаю радости сердечной.
Порция
Благодарю за ваши пожеланья
И их охотно возвращаю вам.
Прощайте, Джессика...
Джессика и Лоренцо уходят.
Ну, Бальтазар,
Ты был всегда и верен мне и честен, -
Будь и теперь таков. Возьми письмо
И, сколько хватит сил у человека,
Мчись в Падую. Там доктору Белларио,
Кузену моему, вручишь посланье,
А он тебе бумаги даст и платье;
Затем доставишь все скорей как можно
Ты к перевозу, где паром отходит
В Венецию. Не трать напрасно слов,
Но поспеши; там ждать тебя я буду.
Бальтазар
Синьора, поспешу как хватит сил.
(Уходит.)
Порция
Идем, Нерисса, у меня есть план.
Не знаешь ты... Мы их скорей увидим,
Чем ждут они.
Нерисса
А нас они увидят?
Порция
О да, увидят. Но в таких одеждах,
Нерисса, что у нас то заподозрят,
Чего нам не дано. Бьюсь об заклад,
Коль мы с тобой мужской наряд наденем,
Я буду лучший мальчик из двоих.
Изящней меч носить, чем ты, сумею;
Ломать свой голос, как при переходе
От мальчика к мужчине; мелкий шаг
Сменять мужской походкой; хвастать дракой,
Как юный хват, и лгать напропалую
О том, как дамы бегали за мной,
Отвергнутые, чахли, умирали:
"Хоть я не виноват, но мне их жалко, -
Уж лучше бы я их не убивал".
И двадцать небылиц таких прибавлю,
Что поклянутся все, что школу кончил
Я с год уже! Я знаю пропасть шуток
Во вкусе тех болтливых Хвастунишек, -
Пущу их в ход!
Нерисса
Так пол мужской нам нужен?
Порция
Фу, стыд! Какой вопрос!
Услышь тебя двусмысленные уши!
Пойдем, тебе мой замысел подробно
Я расскажу в карете. Ждет она
У въезда в парк, - теперь же недосужно;
Нам двадцать миль сегодня сделать нужно.
Уходят.
СЦЕНА 5
Там же. Сад.
Входят Ланчелот и Джессика.
Ланчелот
Да, уж это так; потому что, видите ли, грехи отцов взыскиваются на
детях. Потому, уверяю вас, я за вас боюсь. Я всегда был с вами откровенен; и
теперь выражаю вам свою ажитацию по этому поводу; поэтому, уж будьте
спокойны, я уверен, что вы осуждены на вечные муки. Правда, есть еще одна
надежда, которая могла бы вам помочь... Да и та вроде как незаконнорожденная
надежда...
Джессика
Что же это за надежда?
Ланчелот
А вот: вы отчасти можете надеяться, что не ваш отец произвел вас на
свет и что вы не дочь жида.
Джессика
Действительно, какая-то незаконнорожденная надежда: ведь тогда с меня
взыщут грехи моей матери.
Ланчелот
В таком разе я боюсь, что вы осуждены на вечные муки и по батюшке и по
матушке. Избегаю я Сциллы - вашего отца, так попадаю в Харибду - вашу мать.
Так ли, сяк ли - пропали вы.
Джессика
Я спасусь через моего мужа: ведь он сделал меня христианкой.
Ланчелот
Правду говоря, за это его похвалить нельзя; нас, христиан, было и без
того довольно: как раз столько, чтобы всем можно было прокормиться. А если
еще понаделать христиан, то, пожалуй, повысится цена на свиней: коли мы все
начнем есть свинину, так скоро пи за какие деньги ломтя жареного сала не
получишь!
Джессика
Все, что вы говорите, я расскажу моему мужу, Ланчелот; кстати, вот он
идет.
Входит Лоренцо.
Лоренцо
Я скоро начну ревновать к тебе, Ланчелот, если ты будешь шептаться с
моей женой по углам.
Джессика
Нет, вам нечего за нас опасаться, Лоренцо: мы с Ланчелотом не в ладах.
Он прямо заявляет, что нет мне милосердия в небесах, потому что я дочь жида;
и прибавляет, что вы плохой гражданин республики, потому что, обращая в
христианство евреев, вы повышаете цену на свинину.
Лоренцо
Я за это перед республикой меньше отвечу, чем ты за то, что устроил
негритянке брюшко; ведь арапка-то от тебя в положении, Ланчелот.
Ланчелот
Это одно предположение пока; но положим, что это и так... виной ее
расположение ко мне.
Лоренцо
Как любой дурак может играть словами! Скоро, действительно, остроумие
будет выражаться в молчании, а болтовня будет поощряться только у попугаев.
Ступай, скажи, чтобы все было готово к обеду.
Ланчелот
Все готово, синьор: аппетит имеется у всех.
Лоренцо
Боже милостивый, что за остряк! Ну, так вели им готовить обед.
Ланчелот
И это сделано, синьор, остается только накрыть.
Лоренцо
Ну, так вы можете накрыть, синьор.
Ланчелот
Накрыться, синьор? Ни в коем случае! Я знаю свое место.
Лоренцо
Опять придрался к слову! Да что ты, хочешь свое богатство истратить за
один раз? Прошу тебя, пойми простые слова просто: пойди к своим товарищам,
прикажи им накрыть на стол, подай кушанье, а мы придем обедать.
Ланчелот
Что касается стола, синьор, он будет подан; что касается кушаний, они
будут накрыты; а что касается вашего прихода к обеду, синьор, это уж зависит
от вашего каприза и фантазии. (Уходит.)
Лоренцо
О, где ты, разум? Сколько лишних слов!
Какое полчище острот дурак
Собрал в своем уме! Я многих знаю
Глупцов, стоящих выше, что, так точно
Вооружась, для острого словца
Вступают с правдой в бой. - Ну что, мой друг?
Как, Джессика? Скажи свое ты мненье.
Как ты нашла Бассанио супругу?
Джессика
Превыше всех похвал. Синьор Бассанио
Теперь примерной жизнью должен жить.
Такую благодать найдя в жене,
Он на земле вкусит всю радость неба;
А не захочет этого понять,
Так он поистине не стоит неба.
Когда б два бога бились об заклад
И на весы двух смертных женщин взяли, -
Будь Порция одной, к другой пришлось бы
Прибавить кое-что; ведь в жалком мире
Второй подобной нет!
Лоренцо
Такого мужа
Во мне имеешь, как он в ней - жену.
Джессика
Не худо б моего спросить вам мненья.
Лоренцо
Спрошу; но раньше мы пойдем обедать.
Джессика
Дай оценить тебя до насыщенья.
Лоренцо
Нет, лучше за застольною беседой.
Тогда, что б ни сказала ты, я легче
Переварю.
Джессика
Так, ждет тебя оценка.
Уходят.
АКТ IV
СЦЕНА 1
Венеция. Зал суда.
Входят дож, сенаторы. Антонио, Бассанио, Грациано,
Салерио и другие.
Дож
Что, здесь Антонио?
Антонио
Готов я, ваша светлость.
Дож
Мне очень жаль тебя: имеешь дело
Ты с каменным врагом, бесчеловечным,
На жалость не способным; нету в нем
Ни капли милосердия.
Антонио
Я слышал,
Что вы, светлейший дож, смягчить старались
Жестокий иск; но раз он так настойчив
И нет законных средств меня спасти
От злобных козней, - противопоставлю
Свое терпенье бешенству его;
Вооружась спокойствием душевным,
Снесу его тиранство и жестокость.
Дож
Подите, позовите в зал жида.
Салерио
Он у дверей, светлейший дож; вот он.
Входит Шейлок.
Дож
Посторонитесь; пусть пред нами станет.
Все думают, - и я со всеми, Шейлок, -
Что видимость злодейства сохранишь ты
Лишь до развязки дела, а потом
Проявишь милость, поразив сильнее,
Чем мнимою жестокостью своей;
И хоть сейчас ты требуешь в уплату
Фунт мяса у несчастного купца -
Не только не возьмешь ты неустойки,
Но, движим человечною любовью,
Ему простишь ты половину долга,
Взглянувши с состраданьем на потери,
Что на него обрушились: их хватит,
Чтоб царственный купец был разорен
И возбудил участье в медных душах,
И в каменных сердцах, и в непреклонных
Татарах иди турках, не привыкших
К делам любви и жалости. Итак,
Мы все ждем доброго ответа, жид.
Шейлок
Я вашей светлости уж объяснял:
Поклялся я святой субботой нашей,
Что получу по векселю сполна.
Мне отказав, вы ввергнете в опасность
Республики законы и свободу.
Вы спросите, зачем предпочитаю
Фунт падали трем тысячам дукатов?
На это не отвечу. Или, скажем,
Таков мой вкус! Что, это не ответ?
Что, если дом мой беспокоит крыса
И, чтоб ее стравить, хоть десять тысяч
Готов я дать? Что, это не ответ?
Один не любит поросячьей морды;
Другой при виде кошки прямо сходит
С ума; а третий, услыхав волынку,
Не может удержать мечи. Так склонность,
Страстей хозяйка, направляет их
К любви иль отвращенью. Вот ответ мой!
Как объяснить нельзя определенно,
Из-за чего один свиней не любит,
Другой - невинной и полезной кошки,
Волынки - третий, но неодолимо
Он слабости постыдной поддается
И, угнетенный, угнетает сам, -
Так не могу и не хочу назвать
Других причин тому, что я веду
Безвыгодный процесс против Антонио,
Чем ненависть. Что, это не ответ?
Бассанио
Нет, бессердечный, не такой ответ,
Чтоб мог он оправдать твою жестокость!
Шейлок
Тебе ответом угождать не должен!
Бассанио
Да можно ль всех убить, кого не любишь?
Шейлок
А можно ль ненавидеть тех, кого
Убить не хочешь?
Бассанио
Неужели сразу
Должна обида ненависть родить?
Шейлок
Как! Дать змее себя ужалить дважды?
Антонио
Прошу, подумай - споришь ты с жидом.
Скорей ты можешь стать на берегу
И повелеть понизиться приливу;
Скорей у волка спросишь, почему
Овцу заставил плакать о ягненке;
Скорее запретишь ты горным соснам
Качать вершиной и шуметь ветвями,
Когда их клонит ураган небесный;
Скорее ты свершишь труднейший подвиг,
Чем умягчишь (что в мире жестче?) сердце
Его еврейское! Я умоляю,
Оставьте все попытки, все старанья,
Но коротко и ясно: пусть свершится
Мой приговор, как хочет жид того.
Бассанио
Наместо трех шесть тысяч я даю!
Шейлок
Когда б во всех дукатах этих каждый
На шесть частей делился по дукату, -
Я б не взял их, а взял бы неустойку.