Здесь представлен отрывок произведения, саму книгу вы можете скачать бесплатно в библиотеке.

  Дэвид Моррелл
   Чужое лицо
   Мартину Е. Уингейту - "скале",
   славному другу и доброму учителю
   Нет лучше маски для прикрытья лжи, чем правда, И лучше всех замаскирован тот, кто ходит голым.
   Уильям Конгрив "Обманщик"
   Но что такое ложь, в конце концов
   Не более, чем истина под маской.
   Лорд Байрон "Дон Жуан"
   ПРОЛОГ
   Мексика, 1562 год
   Не прошло и сорока лет после появления испанских завоевателей на Американском континенте, а систематическое истребление туземцев уже шло полным ходом. Этот геноцид почти не требовал усилий, ибо в Новом Свете привычные для европейцев болезни, такие, как оспа, корь, свинка, грипп, известны не были, и они стали быстро косить туземное население, не обладавшее иммунитетом к ним. Те, кто не погиб от болезней (а выжило, по-видимому, не более десяти процентов населения), были с жестокостью покорены и обращены в рабство. Города были разрушены, а жители согнаны в невольничьи лагеря. Все средства, и в первую очередь пытки, были пущены в ход, чтобы заставить оставшихся в живых туземцев отказаться от собственной культуры и принять культуру покорителей-европейцев.
   На юго-восточной оконечности Мексики, на полуострове Юкатан, миссионер-францисканец по имени Диего де Ланда был шокирован, обнаружив, что религиозные верования индейцев майя включают в себя поклонение змее и человеческие жертвоприношения. Преисполнившись решимости искоренить это языческое варварство, Ланда принялся за разрушение храмов, уничтожение скульптур, фресок и вообще любых предметов с намеком на культовую принадлежность. При этом он не только отнял у майя их религиозные символы, но и лишил современных историков возможности отыскать ключи к расшифровке сохранившихся иероглифов, рассказывающих об исчезнувшей древней цивилизации.
   Апофеозом разрушительной деятельности Ланды стали события в городе Мани, где он обнаружил огромную библиотеку рукописей майя. Эти невосполнимые тексты, сложенные гармошкой, "не содержали ничего иного, кроме явных суеверий и дьявольской лжи", как сообщал Ланда. "Мы все это предали огню".
   Мы все это предали огню.
   В наши дни любитель древности стонет в отчаянии перед безапелляционной и ограниченной самоуверенностью, выраженной в этих словах. Во все времена сжигатели книг походили на Ланду и выражением лица: те же поджатые губы, прищуренные глаза, выдвинутая вперед челюсть - мина абсолютной убежденности в своей правоте. Но Ланда ошибался.
   Он ошибался в нескольких отношениях.
   Помимо того, что Ланда называл ложью, рукописи содержали еще и бессмертные исторические и философские истины.
   К тому же не все рукописи оказались уничтоженными. Три из них были привезены в Европу и ныне признаны бесценными.
   Они известны как Дрезденская, Мадридская и Парижская рукописи и находятся соответственно в библиотеках в Дрездене, Мадриде и Париже. Четвертая, называемая рукописью Гролье, попала из Мексики в США и хранится в одной из частных коллекций.
   Однако ходят упорные слухи, что существует еще и пятая рукопись, что она является подлинником, содержит больше истин, чем какая-либо другая, и среди них одну истину - самую главную.
   Современный человек может задать себе вопрос, какова была бы реакция брата Ланды, если бы можно было вызвать его из преисподней и сделать свидетелем кровопролития, которое если не по масштабам, то по степени насилия ничуть не уступает тому, что творил он сам в XVI веке, кровопролития, которого могло и не произойти, если бы Ланда либо вовсе не начинал своей инквизиторской деятельности, либо действительно был профессионалом, каковым себя считал, и довел свою сатанинскую работу до конца. Мани, название города, где Ланда нашел и уничтожил рукописи, на языке майя означает "кончено".
   Но на самом деле все только начиналось.
   Глава 1
   1
   - Я отлично понимаю, что всем вам хочется услышать о человеческих жертвоприношениях, - сказал профессор, придав своему взгляду подходящий к случаю озорной блеск, который как бы говорил слушателям, что изучение истории вовсе не требует от них отказываться от чувства юмора. Всякий раз, начиная читать этот курс - а занимался он этим вот уже тридцать лет, - профессор неизменно произносил одну и ту же фразу, в ответ на которую неизменно получал одну и ту же реакцию (он на нее и рассчитывал): по аудитории прокатывался смех, студенты одобрительно переглядывались и усаживались поудобнее.
   - О том, как у девственниц вырезали сердца, или как их сбрасывали со скал в колодцы, и тому подобном.
   Он сделал отметающий жест рукой, который должен был показать, насколько хорошо он знаком со всеми подробностями человеческих жертвоприношений и как ему уже наскучил этот предмет. Глаза его вновь озорно блеснули, и смешки в аудитории стали громче. Профессора звали Стивен Милл. Ему было 58 лет, он был невысок, худощав, у него были редеющие седые волосы и тонкие усики цвета соли с перцем, он носил бифокальные очки в тонкой квадратной металлической оправе и коричневый шерстяной костюм, пропахший трубочным табаком. Его любили и уважали и коллеги, и студенты, и теперь, когда начался отсчет последних семидесяти минут его жизни, утешением - если вообще уместно говорить об утешении в подобном случае - могло служить то, что он умрет, занимаясь делом, которое доставляло ему самую большую радость, - рассказывая о предмете, целиком его поглощавшем.
   - Впрочем, майя не очень любили приносить в жертву девственниц, - добавил профессор Милл. - Большая часть скелетов, извлеченных из священных колодцев, которые, кстати, называются сенотами, - вам пора уже начинать вплотную знакомиться с нашей терминологией, - принадлежат людям мужского пола, причем главным образом детям.
   На лицах студентов появились гримасы отвращения.
   - Разумеется, майя вырезали сердца жертв, - сказал профессор Милл. - Но это самая неинтересная часть ритуала.
   Некоторые из студентов нахмурились и стали вопросительно переглядываться: "неинтересная"?
   - Обычно майя поступали так: поймав врага, они раздевали его догола, красили голубой краской, вели на вершину пирамиды, там ломали ему позвоночник, но так, чтобы не убить его сразу, а лишь временно парализовать, потом вырезали у него из груди сердце, и вот тогда пленник умирал, но не раньше чем верховный жрец поднимал вверх и, показывал всем еще трепещущее сердце жертвы. Сочащаяся из сердца кровь размазывалась по лицам богов, вырезанных на стенах храма. Кое-кто считает, что верховный жрец сам съедал сердце. Доподлинно же известно то, что вслед за этим труп жертвы сбрасывали вниз по ступеням к подножию пирамиды. Там один из жрецов снимал с жертвы кожу, надевал ее на себя и в таком виде исполнял ритуальный танец. Присутствовавшие на церемонии расчленяли тело и зажаривали его куски на угольях.
   В этом месте студенты делали глотательные движения, словно борясь с дурнотой.
   - Но к этому скучному материалу мы вернемся позднее по ходу семестра, объявил профессор, и студенты снова засмеялись, на этот раз с облегчением. Как вы знаете, этот курс читается для нескольких специальностей. - Он с мастерской легкостью перешел на другой тон, заговорил более серьезным голосом и, отбросив личину шутника, превратился в классического лектора.
   - Некоторые из вас изучают историю искусства. Другие избрали для себя профессию этнолога или археолога. Цель нашего курса - изучить иероглифы майя, научиться читать их и использовать полученные знания для реконструкции культуры этого древнего народа. Прошу вас открыть семьдесят девятую страницу в книге Чарльза Галленкампа "Майя. Загадка и второе открытие исчезнувшей цивилизации".
   Студенты повиновались и сразу же озадаченно нахмурились, увидев перед собой похожую на тотемный столб таблицу из двух вертикальных колонок, образованных изображениями искаженных, гримасничающих лиц в обрамлении линий, точек и закорючек. Кто-то испустил стон.
   - Да, понимаю, это производит устрашающее впечатление, - продолжал профессор Милл. - Вы уже говорите себе, что никогда не научитесь разбираться в этой путанице из бессмысленных на первый взгляд символов. Но я уверяю вас, что вы сможете прочитать и эту надпись, и множество ей подобных. Вы сможете озвучить эти знаки, сможете читать их, как если бы это были английские предложения. - Он выдержал драматическую паузу и выпрямился. - Вы сможете говорить на древнем языке майя. - Он восхищенно покачал головой. - Теперь вам понятно, что я имел в виду. Рассказы о человеческих жертвоприношениях - это скучно. Вот где, - он показал на иероглифы в книге Галленкампа, - вот где скрыт настоящий, захватывающий интерес, - Он остро взглянул на каждого из своих двадцати студентов. -Атак как нам надо с чего-то начинать, то давайте начнем с того, с чего мы начинали, когда были детьми, - с палочек и точек. Вы заметили, наверное, что многие колонки иероглифов - изображающие, кстати, какую-то дату - выглядят вот так. - Схватив кусок мела, профессор стал торопливо чертить на доске.
   - Каждая точка соответствует единице. Черточка, или, как мы говорим, палочка, соответствует цифре пять. Таким образом, первая нарисованная мною группа знаков равна четырем, вторая - восьми, третья - двенадцати, а четвертая... Постойте-ка, а почему говорю я один? - Указательным пальцем правой руки профессор Милл провел сверху вниз по списку студентов. - Мистер Хоган, скажите мне, пожалуйста, сколько получается?..
   - Шестнадцать? - неуверенно откликнулся вызванный.
   - Отлично, мистер Хоган. Видите, как все просто? Вы уже учитесь читать символы майя. Но если вы поставите все изображенные этими знаками цифры в один ряд, то дата, которую они обозначают, останется вам непонятной. Дело в том, что майя пользовались календарем, отличающимся от того, которым пользуемся мы с вами. Их календарь был почти таким же точным, как наш. Но он был значительно сложнее. Поэтому в качестве первого нашего шага к пониманию цивилизации майя мы должны уразуметь их концепцию времени. К следующему занятию прошу вас прочитать главы первую и вторую из книги Линды Шеле и Давида Фридела "Лес царей: нерассказанная история о древних майя". А сейчас я вкратце изложу материал, который вам предстоит изучить.
   И профессор Милл продолжил лекцию, явно упиваясь любимым предметом, в то время как жить ему оставалось менее двадцати минут. Он наслаждался каждым мгновением. Занятие он закончил шуткой, к которой всегда прибегал в этом месте своего курса, вызвав, как и ожидал, еще один всплеск веселья, ответил на несколько вопросов подошедших к нему студентов, потом сложил в портфель книги, записи, учебную программу и список студентов.
   Его кабинет находился в пяти минутах ходьбы от аудиторного корпуса. Профессор шел, дыша полной грудью и радуясь жизни. День выдался на славу ясный, солнечный. Чувствовал он себя превосходно (жить ему оставалось уже меньше пятнадцати минут), а к приятному ощущению от удачно проведенного занятия добавлялось радостное предвкушение того, что ему предстояло сделать, ожидание назначенной на сегодня встречи и гостя, который должен вскоре прийти.
   Кабинет располагался в невзрачном кирпичном здании, но унылая обстановка ничуть не омрачила жизнерадостного и бодрого настроения Милла. Он ощущал в себе столько энергии, что прошел мимо ожидавших лифта студентов и быстро поднялся на два лестничных марша в слабо освещенный коридор, в середине которого находился его кабинет. Отперев дверь (до конца оставалось десять минут) и водрузив портфель на письменный стол, он повернулся, собираясь спуститься в комнату отдыха преподавателей, но остановился и улыбнулся, увидев, что гость уже стоит в дверях.