22 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Берроуз Эдгар — Бандит из Чертова Каньона

— Прекрасно! — сказал Корсон. — А после этого мы уж как-нибудь схватим остальных трех. Нужно заманить их в город по одному. Впрочем, мне ли объяснять вам, джентльмены, как это делается? Имейте в виду, что я заплачу по тысяче долларов за каждого, если они больше не будут нас беспокоить.
Утомленная дневными волнениями, Диана ушла в свою комнату сразу же после одинокой вечерней трапезы. Напряжение последних часов взвинтило ее нервы до предела, и теперь, когда появилась возможность расслабиться, на нее словно в отместку навалились усталость и подавленность. Она была слишком слаба даже для того, чтобы раздеться. Девушка опустилась в мягкое кресло и долго сидела с откинутой назад головой и прикрытыми глазами.
Ее окно, выходящее на двор ранчо и лошадиный загон, было широко открыто, впуская прохладный воздух летней ночи. Лампа, горевшая на прикроватном столике, отбрасывала золотой отблеск на ее распущенные волосы и безупречный профиль.
Неожиданно возле дома появилась какая-то фигура. Человек осторожно двигался вокруг здания, пока не оказался среди деревьев под самым окном Дианы. Взглянув вверх, мужчина смог различить очертания ее лица над подоконником. Мгновение он смотрел на нее, потом внимательно огляделся, словно хотел увериться, что поблизости никого нет. Через какое-то время, поначалу робко и тихо, в ночной тиши раздалось нежное пение жаворонка. Глаза Дианы мгновенно открылись, она сосредоточенно вслушалась. Через минуту короткая сладкозвучная мелодия повторилась вновь. Девушка вскочила, собрала волосы в узел и побежала вниз по лестнице, через холл, в офис. Когда она подбежала к дверям, сердце ее билось чуть более бурно, чем обычно. Без всякого колебания она ступила в ночной мрак. У крыльца стоял высокий широкоплечий мужчина.
— Бык! — воскликнула она тихим шепотом.
Мужчина стянул с головы широкое сомбреро.
— Добрый вечер, сеньорита! — сказал он. — Я не сеньор Бык — я Грегорио.
Диана Хендерс отпрянула. Она уже успела снять пояс и револьвер. Она была так уверена, что это Бык, и питала к нему такое доверие, что вовсе не подумала о том, что безоружна. Разве может быть лучшая защита для девушки, чем Бык?
— Что вам здесь нужно, Грегорио? — спросила она.
Мексиканец почувствовал ее смущение, заметил, как она в ужасе отпрянула, и улыбнулся. Его вовсе не оскорбляло то, что она его опасалась. Он стал тем, чем был, именно внушая людям страх, и был даже горд тем, что объявлен вне закона, и тем, что гринго за ним охотятся. Ему нравилось, что они уважают если не его самого, то его дерзость и меткую руку.
— Не бойтесь, сеньорита, — улыбнулся он. — Меня послал к вам сеньор Бык. Он передает вам письмо. — Бандит достал длинный широкий конверт. — Прочтите его и спрячьте так, чтобы никто не мог найти. Он сказал, что вы знаете, как воспользоваться этим.
— Почему сеньор Бык не приехал сам? — спросила она, принимая протянутый конверт.
— Как я могу знать, сеньорита? — ответил разбойник. — Должно быть, решил, что вы не захотите видеть здесь Черного Койота. Он понял, что вы узнали его сегодня, увидел по вашим глазам.
Она помолчала, придумывая ответ на эту тираду, но так ничего и не сказала, лишь спросила:
— Это все, Грегорио?
— Все, сеньорита.
— Тогда спасибо — и прощай. Передай мою благодарность сеньору Быку. И еще скажи ему, что, когда он сможет вернуться, его ждет здесь работа.
Грегорио низко опустил шляпу, кланяясь, и скрылся в тени. Диана задумчиво вернулась в офис, едва не забыв закрыть за собой дверь. Войдя в свою комнату, она поставила кресло рядом с лампой для чтения и, усевшись в него, исследовала конверт, врученный ей Грегорио.
Письмо было адресовано Морису Б. Корсону! «Как оно могло оказаться у Быка?» — тупо спрашивала себя Диана, все еще не желая согласиться с тревожной истиной. Но никуда не денешься — это была часть почты, доставшейся ему после ограбления дилижанса.
Девушка вздрогнула и отодвинула конверт прочь. К тому же она заметила, что он вскрыт. Это сделал Бык. Или Грегорио? Долгое время она сидела, уставившись на конверт и ни на что не решаясь. Могла ли она прочитать письмо, если оно было предназначено не ей?! Разве возможно было для нее, Дианы Хендерс, поставить себя на одну доску с Черным Койотом и прочесть чужое письмо? В этом случае она стала бы таким же вором, как и он. Наиболее правильно и честно было бы как можно быстрее доставить письмо в руки Корсона. Не могла же она стать соучастницей преступлений Быка, почти членом его шайки!
Она положила конверт на стол, почти бросила, словно это была какая-то нечистая вещь, и надолго погрузилась в тяжкие раздумья. Время от времени глаза ее возвращались к письму. Казалось, эта вещь болезненно притягательна для нее. «Что там, внутри?» — спрашивала себя девушка и в смущении отбрасывала этот вопрос. Содержание письма должно касаться ее лично, иначе Бык не передал бы его ей. Тем не менее следует послать его Корсону — завтра же утром. Однако… однако Бык не мог потребовать, чтобы она читала что-то, не имеющее к ней отношения.
Она встала и начала раздеваться. Несколько раз она подходила к столу и долго смотрела на конверт. Уже в ночной рубашке, подойдя загасить лампу, она несколько минут, как завороженная, изучала адрес и вновь подумала, что Бык не отдал бы ей этого письма, если бы считал, что его прочтение как-то повредит ей. С этой мыслью в голове она выключила свет и легла в постель.
Час или более того Диана Хендерс беспокойно металась в кровати, не в силах сомкнуть глаза. Конверт, лежащий на прикроватном столике, неотступно преследовал ее. Это было чужое письмо! Оно принадлежало Морису Б. Корсону! Если бы его обнаружили у нее в руках, она оказалась бы виновна точно так же, как грабитель, вынувший его из мешка с почтой Соединенных Штатов! Ее могли посадить в тюрьму! Тем не менее эти мысли почему-то не так уж пугали ее.
Что же там, внутри? Что-то, касающееся собственности, которую хотят отнять у нее. Теперь она была в этом уверена. Они, а не она, были ворами! Разве не справедливо — так или иначе попытаться разрушить их нечестивые планы?
Внезапно она вспомнила слова Мэри Донован. Дьявола изгоняют огнем!
Диана сбросила одеяло и опустила ноги на пол. Когда она зажигала лампу, сомнения полностью покинули ее душу.
Она взяла конверт и извлекла из него три бумаги. В первой она обнаружила краткое письмо о пересылке нотариально заверенных документов, подписанное клерком из конторы Корсона. Второй документ она прочла особенно внимательно. Это было завещание Джона Мэнила — то второе завещание, которое Корсон объявил несуществующим. Она прочитала его почти по слогам и, слово за слово, поняла, что это точная копия последнего завещания отца, за исключением имени в конце бумаги. Присутствовал в нем и пункт о передаче собственности одновременно и поровну всем наследникам в случае преждевременной смерти ее отца.
Внезапно Диана ощутила прилив такого восторга и такой свободы, каких не испытывала с тех пор, как умер отец. Теперь она могла бороться с ними. Она имела нечто, с чем была не безоружной девочкой, а равным по силе соперником и даже более того. Теперь Лилиан Мэнил могла претендовать лишь на то, что принадлежало ей в действительности.
Конечно, равномерное разделение собственности могло повлечь за собой многие неприятные формальности и усложнить ведение дел. Но, по меньшей мере, теперь они не могли отнять ее собственную долю. Они могли продать свою половину — и, наверное, продадут — Уэйнрайтам, которые, разумеется, отвратительны. Но во всяком случае, она оставалась на своей земле и при своих правах, и ей было почти безразлично теперь, кто будет владеть другой половиной.
Отложив завещание в сторону, она обратила внимание на третью бумагу. Это было письмо, написанное характерным почерком ее дяди и адресованное покойному отцу.
«Дорогой Эл! — писал дядя. — В том случае, если моя кончина последует первой, я хотел бы попросить тебя присмотреть за Лилиан, хотя бы до ее свадьбы. После смерти матери у нее не осталось никого, кроме меня. Естественно, я чувствую не только определенную ответственность за нее, но и настоящее волнение, почти отцовское, хотя ей был уже год, когда я женился на ее матери. Она не знала другого отца — ее собственный был убит еще до ее рождения. Ей известна правда о своем происхождении, тем не менее она смотрит на меня как на своего родителя. Так что если по воле судьбы я буду более не в силах заботиться о ней, то рассчитываю на тебя. Я не упомянул ее в завещании, поскольку наш с тобой договор подразумевал лишь законных наследников, или, я вынужден сказать, наследницу — твою дочь Диану. В том случае, если она унаследует всю нашу с тобой собственность, надеюсь, что ты передашь ей мою просьбу, которую я прилагаю к своему завещанию.
Любящий тебя Джон».
Диана с изумлением взирала на лежащее в ее руках письмо. И она еще намеревалась отослать эти бумаги Корсону! Почти отослала! Она вздрогнула, сообразив, по краю какой пропасти ходила, даже не подозревая об этом. Что же получается? Значит, эта компания ничуть не лучше разбойников с большой дороги? Они — всего лишь нарушители закона!
А она — она единственная законная наследница «Заставы Y»! В этот момент она не думала ни о золотом прииске, ни о ценах на скот, ни о громадных стадах и широких землях. Она думала только о том, что любила и называла своим домом.
Теперь уже никто не мог отнять у нее ранчо. Но все же она не была счастлива. Чертов каньон трещиной пролег через ее душу. Бык объявлен вне закона! А кто, кроме него, может служить ей надежной опорой и советчиком во всех делах?
Он был хорошим пастухом — ее отец всегда говорил это, веря в его способности и доверяя его суждениям. Единственным недостатком он считал буйство во хмелю, но она интуитивно понимала, что этот недостаток преодолим. В верности не было ни малейших сомнений — до тех пор, пока не поползли ужасные слухи, связывающие его с ограблениями дилижанса. Она неизменно отказывалась им верить, вплоть до отказа верить собственным глазам. Но приход Грегорио окончательно разрушил остатки ее надежд.
Однако даже сейчас она все еще думала о Быке, как о своем последнем шансе, упорно продолжая верить в него. Она не в силах была постигнуть те глубинные душевные процессы, которые даже теперь позволяли ей думать о нем без всякого омерзения, презрения или пренебрежения. Но имела ли она право так слепо верить себе самой? Диана, как могла, избегала этой мысли, однако она вновь и вновь навязывала себя ее сознанию. Впрочем, даже в те минуты, когда ум Дианы отказывался вставать на защиту Быка, его защищало ее сердце. Любовь торжествовала там, где рассудок оставался бессилен.
Тяжкие, непривычные мысли переполняли ее. Девушка пыталась отогнать их, но это было невозможно. Разве может она, Диана Хендерс, любить преступника-рецидивиста, объявленного вне закона? Нет! Она должна навсегда вычеркнуть его из памяти. С этим решением, вся в слезах, она и уснула.
Глава 17
ЧЕРНЫЙ КОЙОТ
Настало утро, и сознание Дианы Хендерс до некоторой степени прояснилось. Она освободилась от хаотичных, конфликтующих между собой эмоций, которые захлестнули ее предыдущим вечером и помешали здраво рассмотреть планы на ближайшее будущее. Первым ее намерением было немедленно ехать в Хендерсвиль и посмотреть в глаза Корсону и Лилиан Мэнил, представив им доказательства их вероломства. Но, здраво поразмыслив, она пришла к другому, на ее взгляд, более разумному решению. Закон теперь был всецело на ее стороне. В ее руках были неопровержимые доказательства. Эта шайка была не в силах навредить ей, так что можно было и не устраивать скандал, а продолжать жить на ранчо в соответствии с издавна заведенным укладом, исполняя все, что положено. Жить, как если бы эти мерзавцы вовсе не существовали. Если же они отважатся что-либо предпринять, она была готова достойно встретить их.
В течение часа она сидела в офисе, продолжая работать с бумагами. Затем послала за Техасцем Питом, и когда он явился, вручила ему конверт.
— Доставь его в Альдею, Пит, и оттуда отправь в Канзас-Сити с первым поездом, едущим на восток, — приказала она. — Я не могу доверять почтовому дилижансу — в последнее время слишком участились ограбления. Помни, Пит, я посылаю тебя, поскольку верю, что ты доберешься до Альдеи так быстро, как только сможешь, не позволяя ничему задержать тебя. Это очень важно для меня, Пит.
— Я доставлю его туда, — кивнул Техасец, и она знала, что так оно и будет.
Десятью минутами позже, выглянув в дверь кухни, где болтала с Вонгом, она увидела тучу пыли, стремительно пронесшуюся на север, в сторону Чертова каньона. Она летела прямо через равнину, оставляя в воздухе заметный след. Когда скорость важнее всего, дороги и дорожки были не для таких парней, как Техасец Пит.
День, наполненный привычными обязанностями, прошел без всяких инцидентов. От Корсона не было никаких известий. Пришел следующий день, принесший с собой возвращение Техасца Пита из Альдеи, и тоже прошел вслед за бесконечной чередой иных дней. Вновь не было никаких известий о Корсоне. Под вечер Диана уже почти уверилась, что ньюйоркец, понявший, к чему может привести кража его почты, оставил свои коварные планы, а значит, дилижанс, прибывающий в среду в Хендерсвиль, заберет его вместе с сообщницей обратно в Альдею, на восточный экспресс.
Этими приятными соображениями она занимала себя в то утро, когда в дверях офиса появилась фигура мужчины. Взглянув, она увидела Хэма Смита со шляпой в руке.
— Утро доброе, мисс! — приветствовал он ее.
Диана кивнула, заинтригованная тем, что Хэм Смит может делать на ранчо «Застава Y», где всегда был непрошеным гостем.
— Я приехал, чтобы выполнить одну весьма неприятную обязанность, мисс, — заявил Хэм Смит. — Как шериф этого округа, я должен официально известить вас, что вы обязаны освободить эту собственность не позже завтрашнего полудня, когда ее собирается занять законный владелец.
— Вы имеете в виду мистера Корсона и мисс Мэнил? — вежливо спросила Диана.
— Да, мисс, и они надеются, что никаких осложнений не будет. Им хочется, чтобы вы, к вашему же собственному благу, выехали мирно и быстро.
— Не откажетесь ли вы передать записку мистеру Корсону? — спросила она вместо ответа. — Думаю, я смогу убедить его, что он совершает ошибку.
О, Хэм Смит был бы рад оказать ей маленькую услугу. Конечно, он все передаст, но, как старинный друг ее отца, он советует ей сделать все необходимые приготовления к скорейшему отъезду. Терпение мистера Корсона уже истощилось, и он, как агент мисс Мэнил, вынужден предпринять решительные меры для овладения ранчо.
Когда мистер Морис Б. Корсон прочел записочку, он в течение целого часа изрыгал сквернословия. Не став открывать содержание записки Уэйнрайтам, он вместо этого удалился на закрытое совещание с Хэмом Смитом и Холом Колби. Оно длилось целый час. Некоторое время спустя шериф с дюжиной выбранных им людей выехал из Хендерсвиля. За ними ехали Корсон, Лилиан Мэнил и Уэйнрайты (в коляске последних, которую Диана великодушно выслала им на следующее утро после поспешного бегства с «Заставы Y»).
В этот полдень ранчо было пустынно. Никого не было, за исключением двух рабочих, кухарки на кухне и Вонга в его резиденции. Техасец Пит и его вакеро разъехались по громадным владениям, выполняя обязанности по работе. Айдахо, согласно освященной веками традиции, остался дома, чтобы служить телохранителем Дианы в случае, если ей захочется проехаться. Ей захотелось, и оба отбыли куда-то на юго-восток, в направлении ранчо Джонсонов.
Был тихий, располагающий к лени летний день. Воздух вибрировал от зноя. В углу кухни, на приличном расстоянии от выключенной плиты, находился прохладный уголок или нечто еще меньшее. Там стоял длинный стол, ранее украшавший столовую. На нем во всю длину навзничь лежал Вонг и спал. Его трубка с крошечной медной чашей все еще была зажата в свесившейся вниз руке.
Его разбудили голоса со стороны фасада. Открыв глаза, он сел и прислушался. Среди мужских голосов был и один женский, но это не был голос «миси Ди», как он называл свою хозяйку. Удивившись сверх всякой меры, Вонг поднялся и направился в сторону офиса. Он занял такое место, откуда можно было наблюдать за происходящим внутри, не рискуя самому попасться на глаза.
Его узкие глаза еще больше сузились от гнева, когда он увидел, что происходит в офисе. Там были Корсон, мисс Мэнил, оба Уэйнрайта и Хэм Смит. Корсон обшаривал письменный стол Элиаса Хендерса, словно свой собственный. Обследовав целую гору документов, он, очевидно, нашел то, что ему было нужно. На его лице проступило облегчение, он бегло просмотрел документы и запихнул их во внутренний карман пиджака. Уэйнрайт-старший ежеминутно оборачивался на дверь с чрезвычайно нервозным видом.
— Вы думаете, это полностью безопасно, шериф? — спросил он.
— Конечно, Уэйнрайт! — рявкнул Корсон. — Я говорю вам, что закон на нашей стороне, и здесь достаточно людей, чтобы привести его в действие. Едва ее люди поймут, что у нас серьезные намерения и мы будем платить им жалованье, как сразу же перестанут досаждать нам — если, разумеется, она сама не будет науськивать их. А многие из них, я уверен, захотят работать на нас, когда увидят, что Колби снова стал их бригадиром. У него среди них много друзей.

23 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Берроуз Эдгар — Бандит из Чертова Каньона

— Что-то я не пойму, почему сегодня с нами нет Колби, — проворчал Уэйнрайт.
— Он хочет дождаться, пока мы полностью вступим во владение имуществом. После этого мы будем иметь право нанять бригадиром того, кого нам вздумается, — сказал Корсон. — Я понимаю, почему он не хочет принимать участие в выселении — это поможет ему занять более устойчивое положение среди рабочих и не портить отношений с соседями. А хорошие отношения выгодны и нам, если исходить из долгосрочной перспективы. Нам нужно иметь как можно больше друзей в этом округе.
— Боюсь, что они понадобятся нам в самом ближайшем будущем, — согласился Уэйнрайт. — Надеюсь, что в первую очередь вы уволите этого Техасца Пита и тех, кого зовут Короткий Бен и Айдахо. Они мне не нравятся.
— Я намерен сделать это сразу же, как только они появятся здесь, — пообещал Корсон. — А сейчас давайте позовем этого чертова наглого китайца и объясним ему, как много народу он должен сегодня накормить обедом, или ужином, или как они это тут называют.
Вонг, слышавший всю беседу, на цыпочках побежал на кухню, где минутой позже его обнаружила мисс Мэнил и передала ему приказ Корсона.
А часом позже на двор ранчо въехал Техасец Пит со своими людьми. В загоне его встретил человек, в котором он узнал завсегдатая заведения Хэма, — некто Тинк.
— Добрый вечер, — сказал Тинк.
— Добрый, — ответил Техасец Пит. — Что ты делаешь здесь, Тинк?
— Тебе, Короткому Бену и Айдахо приказано подняться в офис.
— Кто это приказал?
— Мисс Хендерс и люди, которым она продала ранчо.
— Продала! Черт! — воскликнул Пит.
— Пойди наверх и спроси их.
— Да уж конечно, пойду. Пошли, Бен. Айдахо должен быть где-нибудь возле спального корпуса.
Двое поискали Айдахо в спальном корпусе, но его там не было, и они пошли без него. Подойдя к дому, они увидели на веранде троих мужчин, развалившихся в креслах перед дверью в офис. Это не были люди с «Заставы Y». Внутри офиса за столом сидел Корсон.
— Заходите, парни, — вежливо пригласил он.
Как только они зашли, за их спинами выросли трое мужчин с револьверами и уткнули их стволы в спины вошедшим ковбоям. В то же время трое других с другой стороны офиса взяли их на мушки.
— Поднимите руки, — порекомендовали Питу и Короткому Бену — и они, будучи людьми благоразумными, подняли их. После этого один из джентльменов, находившихся сзади, освободил их от их оружия.
— А теперь послушайте, парни, — сказал Корсон довольно любезно. — Мы с вами не ссорились и не хотим никаких скандалов. Но вы чересчур быстры со своими револьверами. Поэтому мы приняли меры для обоюдной безопасности на время нашей дружеской беседы. Теперь мистер Уэйнрайт, мисс Мэнил и я — хозяева ранчо «Застава Y». Мисс Хендерс, осознав, что не может иметь никаких претензий, освободила помещение и передала его нам. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Мы выплатим вам месячное жалованье и сопроводим до города, где вам будет возвращено оружие. Но хочу серьезно предупредить вас, чтобы вы не возвращались на «Заставу Y». Если же вы вернетесь, я прослежу, чтобы закон был суров с вами.
— Где мисс Хендерс? — мрачно спросил Техасец Пит.
— Она покинула ранчо, — ответил Корсон. — Не знаю точно ее планов, но думаю, она направилась прямо в Альдею, чтобы сесть на восточный поезд.
— Я тоже не знаю ее планов, — заявил Техасец Пит. — Но знаю, что ты — чертов лгун. Ты уволил меня и Короткого Бена, и мы уедем в город, как ты сказал. Но если остальное из того, что ты сказал нам, неправда, то мы вернемся. И когда мы вернемся, всем хлыщам в этих краях будет чертовски неприятно. Понял?
— Если ваши физиономии покажутся здесь еще хоть раз, в вас будут стрелять без предупреждения, — сказал Корсон. — У нас достаточно людей и денег, чтобы держать это ранчо так, как нам будет угодно, и нанимать того, кого мы захотим. Мы свое дело знаем. Старинные позорные и беззаконные дни миновали. В этой стране уже нет места для плохих парней вроде вас.
— На этот раз, Пит, он нас сделал, — сказал Короткий Бен. — Наше время истекло. Теперь у нас появилась новая порода плохих парней. Их выращивают в Нью-Йорке, они носят забавные панталончики и грабят сирот.
— Проводите их в город, ребята, — приказал Корсон своим людям. — А потом возвращайтесь сюда. Все вы получите работу на «Заставе Y». И первой вашей обязанностью будет без предупреждения стрелять в нехороших парней, если они покажутся на территории ранчо.
Техасец Пит и Короткий Бен повернулись и вышли вместе со своим эскортом, а после этого сразу же, опять-таки под стражей, поскакали в направлении Хендерсвиля.
На этот раз дилижанс был переполнен пассажирами. Среди них был и адвокат из Альдеи, выписанный, чтобы оформить документы на владение Уэйнрайта «Заставой Y» и передачу ста двадцати пяти тысяч долларов в руки Корсона и Лилиан Мэнил. На прииске дилижанс остановился, и на него взошел курьер с золотом. Затем под треск кнута Билла Гатлина колымага, пошатываясь, двинулась дальше, к ущелью. Билл распинался перед новичком, который имел неосторожность высказать мнение о засушливом, безводном и пустынном ландшафте Аризоны, простиравшемся так далеко, как только хватало глаз.
— Не хотел бы я остаться здесь один, — сказал молодой человек. — Боюсь, я умер бы от жажды или от голода.
— Это еще пустяки! — заметил на это Билл Гатлин. — Вовсе не так уж страшно. Вот, помню, в семидесятые, когда я ездил для фирмы Лэйзи в Монтане, охотился я как-то на дичь. Гоню, понимаешь, во весь опор, и вдруг моя лошадь проваливается в барсучью нору, после чего делает три полных кувырка и как ни в чем не бывало встает на все четыре ноги. Однако заметьте, она до смерти испугана. Все бы ничего, да, к несчастью, совершая свой последний кувырок, эта чертова тварюга выбросила меня из седла. И, ей-богу, мне чертовски не повезло: моя нога застряла в стремени, и эта чертова тварь потащила меня за собой. Она была так испугана, что не снижала скорость и не останавливалась три дня и три ночи. И все время, пока она тащила меня, я мог есть только землянику, да и то лишь тогда, когда она пробегала через земляничные поляны. А пить я мог лишь тогда, когда она тащила меня по реке. Нет, сэр, после того случая мне уже не слишком-то страшно остаться одному где бы то ни было, в любой стране.
Новичок взглянул на Билла с благоговейным трепетом, но ничего не сказал. Тут дилижанс выскочил на разбитую неровную дорогу и, накренясь, как пьяный вакеро, стал объезжать большую выбоину.
Человек с закрытым лицом безмолвно ожидал за большими валунами на южной оконечности ущелья. Видно было, что он сильно нервничает. Разбойник постоянно оглядывался на заросли чаппараля, из которых сам появился несколькими минутами раньше.
— Куда подевался чертов Грегорио? — бормотал он полушепотом. — Прошлой ночью этот поганый гризер обещал быть здесь раньше меня.
Дилижанс подъезжал все ближе. Билл Гатлин натянул вожжи перед первой большой выбоиной на выезде из ущелья. Лошади ступали медленно, выискивая подходящие места, то и дело спотыкаясь и попадая в глубокие пыльные ямы. Все это и создавало куску дороги длиной в каких-нибудь пятьдесят ярдов наиболее дурную славу из всех сотен и сотен миль.
Одинокий разбойник больше не мог ждать своего товарища — ему оставалось лишь попытать счастья в одиночку. Он уже вышел навстречу дилижансу, ползущему с черепашьей скоростью, когда вдруг позади него раздался шум. Взглянув назад, он увидел второго человека с прикрытым лицом, одетого в до боли знакомые тряпки Грегорио. Издав глубокий вздох облегчения, он жестом приказал напарнику поторапливаться и двинулся вперед. Второй человек не отставал ни на шаг.
Ни Билл Гатлин, ни пассажиры не были удивлены, когда двое здоровенных мужчин вышли на середину дороги и преградили им путь. В другой ситуации они, может быть, и удивились бы — да и то не особенно. Но сегодня их предупредили, что ожидается попытка ограбления, так как на дилижансе находится особенно ценный груз золота, служащий приманкой для Черного Койота. Им также были даны указания не оказывать сопротивления, так как Хол Колби сказал, что сможет поймать прославленного злодея, лишь если награбленное полностью будет у него в руках. Он не хотел, чтобы оставались какие-либо сомнения относительно личности преступника. Так что в этот день мешать Черному Койоту было воспрещено. Все это бесконечно радовало Билла Гатлина и курьера, так как освобождало обоих и от опасности, и от ответственности.
Билл не только не выказал никакого удивления при появлении двух грабителей, но фактически остановил свою упряжку уже в тот момент, когда они появились из-за валунов. Он поднял руки еще до того, как эта команда сорвалась с губ главного разбойника. Как обычно, мексиканец взял возницу и курьера на прицел, а Черный Койот подошел к фургону, чтобы забрать золото. Впрочем, на этот раз второй бандит следовал за своим патроном на гораздо меньшей дистанции, чем прежде — он буквально наступал ему на пятки. Койот погрозил пассажирам своим оружием, проследив, чтобы все руки были подняты, и, засунув оба револьвера в кобуры, потянулся к мешкам с золотом, чтобы забрать их у курьера.
Разбойник поставил ногу на ступицу переднего колеса, чтобы подняться повыше — это дало бы ему возможность дотянуться до драгоценных мешков. И тут его сообщник быстро шагнул к нему и ткнул дулом револьвера в спину Койота.
— Спускайся и поднимай руки, — скомандовал он. — С тобой покончено.
— Да разорви мою голову! — воскликнул Билл Гатлин. — Хол весьма сообразителен! Я до последнего момента думал, что он — это Грегорио. На этот раз он, кажется, добрался до Быка.
Со злобным рычанием Черный Койот спустился с экипажа.
— Ты, грязный гризер! — кричал он. — Я достану тебя, Грегорио!
Тот, кого он назвал «Грегорио», кивнул курьеру:
— Спустись и забери у него револьверы. И когда сказанное было исполнено, продолжил: — Сорви с него маску!
Одним быстрым движением курьер сдернул черный шелковый платок с лица Койота. Внезапно он отступил, расширив глаза в изумлении.
— Колби! — вскрикнул он.
Билл Гатлин едва не проглотил свой кусок жевательного табака.
— Неплохо же надо мной подшутили! — воскликнул он, а потом обратился ко второму бандиту: — Значит, ты все время был и оставался Грегорио — а я-то принял тебя за Колби! Надо мной действительно подшутили. Да еще как! Выпивка за мной.
— Еще бы! — согласился второй грабитель, засунул один из револьверов в кобуру и сорвал собственную маску.
— Быть мне рогоносцем, если это не Бык! — пробормотал Билл Гатлин.
— Держи его на прицеле, — сказал Бык курьеру. — А я пока схожу за лошадьми.
Колби лишь мрачно посмотрел вслед Быку, когда тот пошел за лошадьми, но так ничего и не сказал. Он все еще не мог прийти в себя от удивления при виде Быка, замаскированного под Грегорио. Действительно, Бык полностью присвоил всю экипировку мексиканца вплоть до револьверов. Когда он вернулся, ведя в поводу лошадей Грегорио и Колби, Черный Койот все еще смотрел на него так, словно не мог поверить в его реальность.
— Залезай! — велел лжемексиканец. Колби сел на лошадь, и Бык набросил петлю своего лассо на шею пленника. Он затягивал узел, пока веревка не коснулась воротника рубашки.
— Может, мне остаться с тобой на случай, если понадобится помощь? — спросил Билл Гатлин.
— Она мне не понадобится, — коротко возразил Бык. Не скрывая облегчения, Билл опустил кнут на спины лошадей.
Когда дилижанс исчез из поля зрения, скрывшись в поднятой туче пыли, к Быку и Колби галопом подскакал смуглый всадник на гнедой лошади со звездой во лбу. Это был Грегорио. Колби бросил на мексиканца испепеляющий взгляд.
— Ты! Ты! — закричал он.
— Заткнись, Колби, — перебил его Бык. — Ты получил то, что тебе причиталось. Это научит тебя не кидать друзей.
Грегорио спешился и снял кожаную безрукавку и синюю рубашку Быка. Бык тоже снял вышитую мексиканскую куртку. Обменявшись одеждой и лошадями, они перебросились парой дружеских шуток о событиях, произошедших за день. Оба были довольны. Грегорио первым вскочил в седло.
— С Богом, сеньор Бык! — крикнул он и помахал рукой на прощание. — Может быть, через несколько дней Грегорио спустится с холмов, а?
— Я улажу это, когда покончу с нынешним делом, Грегорио, — ответил ковбой. — Не переживай, заметано!
— И я буду работать на ранчо «Застава Y»?
— Так же, как и я. Прощай, Грегорио.
— С Богом, сеньор! — И Грегорио повернул своего коня назад, в горы. Бык проронил ему вслед:
— Этот гризер белее иных белых!
Въехав в Хендерсвиль рысью на несколько минут позже дилижанса, Бык заметил, что новость уже распространилась. Толпа, собравшаяся возле отеля миссис Донован, окружила его и пленника плотным кольцом.
— Разорви его шкуру! — воскликнул один из тех, кто не так давно ездил на Западное ранчо, чтобы повесить Быка. — Я всегда сомневался, что это Бык! Я всегда подозревал этого парня, Колби!
Не успел Бык натянуть вожжи, как появились Техасец Пит и Короткий Бен, препровожденные в город своим эскортом. Ковбои были целы и невредимы. Их револьверы были возвращены им — освобожденные от патронов и брошенные на землю на окраине города. Эскорт во весь опор поскакал обратно на ранчо «Застава Y».
Техасцу Питу было не до вопросов. Он мгновенно окинул взглядом всю мизансцену и, вероятно, нашел объяснение происходящему — или что-то понял из комментариев толпы. Но его мысли занимало что-то другое, гораздо более важное. Прокладывая себе дорогу сквозь массу народа, он направил своего коня в сторону Быка.
— Ты видел где-нибудь здесь мисс Ди? Она в городе?
— Понятия не имею. А что?
— Ее нет на «Заставе Y». Корсон сказал, что она продала ранчо и уехала в Альдею, — ответил Пит.
— Корсон лжец, — резко сказал Бык. Он повернулся в сторону веранды дома миссис Донован, где заметил его хозяйку: — Миссис Донован, скажите, мисс Хендерс в городе?
— У меня ее нет, Бык, — ответила Мэри.
Бык окинул глазами толпу. Его взгляд остановился на парне, которого он знал как порядочного и не водящегося с шайкой Хэма Смита.
— Томпсон, — окликнул он его, — возьми Колби и стереги, пока я не вернусь. Не давай Хэму Смиту забрать его. Слезай с коня, Колби. Если будешь устраивать фокусы, Томпсон пристрелит тебя без разговоров. Поехали, парни! — И поскакал к «Заставе Y». Техасец Пит и Короткий Бен следовали за ним по пятам.
— Что бы все это значило? — спросил Пит у Быка, мотнув головой в сторону Хендерсвиля.
— Я только что поймал Черного Койота, — ответил тот.
— Колби?
Бык кивнул.
— Я подозревал его очень давно, — сказал он. — Но мне никак не удавалось напасть на его след. Скрываясь в каньоне Койота, я как-то раз наткнулся на Грегорио. Он и Колби долго работали вместе, но впоследствии гризер понял, что Колби хочет его надуть и в одиночку дернуть на юг со всем награбленным. Сегодняшнее дело должно было стать последним, причем Колби каким-то образом сам организовал такую большую партию золота. Грегорио и я поняли это. Мы поменялись одеждой и конями, и я пошел вместо гризера. Колби так и не заподозрил ничего до той самой минуты, когда я скинул маску.
— Я думал, Грегорио терпеть тебя не может, — сказал Короткий Бен.
— Я оказал ему небольшую услугу какое-то время назад, — сдержанно сказал Бык, имея в виду перестрелку с апачами в Тополином каньоне, когда он рисковал жизнью, спасая мексиканца.
Вдали уже были видны строения ранчо, угнездившиеся среди деревьев, когда Техасец Пит обратил внимание на небольшое пятнышко среди кустов полыни далеко на юго-востоке. Для нетренированного глаза оно было едва заметно.
— Это оседланная коняга, — сказал Пит. — Что она там делает?
Бык пристально посмотрел в сторону животного.
— Кажется, это гнедая, на которой ездит Айдахо, — сказал он.
— Айдахо остался дома с мисс Ди, — заметил Пит.

24 Ответ от Giperion

  • Giperion
  • Administrator
  • Неактивен

Re: Берроуз Эдгар — Бандит из Чертова Каньона

Трое, как один, натянули поводья и полетели над рыхлой землей в сторону далекой лошадки. Их кони перемахивали через кусты с легкостью ушастых зайцев. Звездочка достигла гнедой, опередив других, Бык соскочил с седла и встал на колени возле распростертого на земле человеческого тела. Фигура лежащего мужчины была наполовину скрыта кустами. Это был Айдахо. Бык взял в руки его голову. Айдахо открыл глаза и посмотрел на Быка в замешательстве. Его лицо выражало отчаянные усилия что-то вспомнить и рассказать. В туче пыли и сквернословия подоспели Пит и Короткий Бен.
— Что это ты здесь прохлаждаешься? — поинтересовался Короткий Бен.
— И где хозяйка? — добавил техасец.
Айдахо медленно сел, поддерживаемый Быком. Он посмотрел на поводья, обмотанные вокруг его запястий, пощупал свой бок, и рука его окрасилась кровью.
— Я сделал все, что мог, — прошептал Айдахо. — Но их было слишком много.
— Где хозяйка, ты, идиот просверленный? — закричал Техасец Пит. — Кто они? Что они с ней сделали?
— Они все были в масках, — выговорил Айдахо. — После того как они оглушили меня, я ничего не видел и не знаю, что они сделали с ней. Помоги мне сесть на лошадь, ты, болтун кривоногий. Мы натянем поводья и найдем ее вместо того, чтобы сидеть тут и слушать твою болтовню.
Пит, спешившись, аккуратно подсадил Айдахо в седло.
— Лучше вали в город, — посоветовал он. — С пулей сорок пятого калибра между ребер ты так или иначе плохой помощник нам.
— Заткнись! — ответил Айдахо. — Будь я даже просверлен, как солонка, мое место все равно рядом с вами.
Его немного покачивало в седле, но он встряхнулся и выпрямился. Было очевидно, что он слишком слаб от шока и потери крови.
— Ступай назад, Айдахо, — велел Бык. — Ты не в той форме, чтобы ехать с нами, а я полагаю, что у нас впереди тяжелая поездка.
— Возвращайся, ты, чертов дурак, — повторил Техасец Пит, который под покровом грубых и почти жестоких шуток скрывал подлинную заботу о благополучии приятеля.
— Убирайся вон! Я еду с вами.
Больше они не тратили времени на уговоры. Сделав широкий круг в надежде обнаружить следы похитителей, они нашли достаточно улик, чтобы убедиться: в деле участвовало около дюжины всадников. Это подтвердило слова Айдахо. Около половины из этих людей, сделав свою грязную работу, поскакали в сторону «Заставы Y», остальные взяли курс на юг. Именно это направление выбрали ковбои после того, как Бык заметил отпечаток подковы. Так как Капитан совсем недавно был подкован на передние ноги, то наиболее заслуживало доверия предположение, что Диану повезли в южном направлении.
Они скакали быстро, так как уже сгущались сумерки. Когда стало слишком темно, чтобы различать следы с седел, они были вынуждены часто останавливаться и спешиваться. Несколько раз им приходилось зажигать спички, дабы убедиться в том, что они движутся в правильном направлении. Их продвижение с неизбежностью было слишком медленным. К полуночи они совершенно потеряли след. В этом месте они оставили Айдахо, слишком слабого от потери крови, чтобы продолжать путь.
Глава 18
СКВОЗЬ НОЧЬ
В задней комнате салуна «Чикаго» Томпсон стерег Хола Колби, который был умело связан и привязан к стулу, на котором сидел.
В отеле миссис Донован в полном разгаре был обед. Вошел Хэм Смит и занял свое привычное место. Он только что прибыл с «Заставы Y», и поскольку в обеденное время улицы Хендерсвиля были пусты, то он никого не встретил.
— Привет, Хэм, — сказал Билл Гатлин. — Полагаю, ты уже слышал, что поймали Черного Койота?
— Можно подумать, у меня нет сегодня других дел в городе, кроме как узнать об этом, — проворчал шериф. — Но я всегда был уверен, что Хол Колби поймает эту тварь. Правда, в последний раз он выглядел немного таинственно и тревожно. Где же преступник?
— Под стражей в салуне «Чикаго», — ответил Дикий Кот Боб.
— Я полагаю, что лучше отвезти его в тюрьму, — сказал Хэм Смит.
— А я полагаю, что ты оставишь его в салуне «Чикаго», — возразил Дикий Кот. — Ты хоть знаешь, кто это?
— Бык, разумеется.
— Бык?! Черта с два! Это Колби.
Хэм Смит немного побледнел.
— Здесь, должно быть, какая-то ошибка, — сказал он негромко. — Кто его поймал?
— Его поймал Бык, и здесь не может быть никакой ошибки, — сказал Билл Гатлин. — Лично я-то всегда считал, что это не Бык.
— Вот как?! — сказал Хэм Смит. — Все равно салун «Чикаго» — не место для опасного преступника. Сразу же после обеда я перевезу его в тюрьму, откуда он не сбежит!
— Говорю тебе, что ты оставишь его в «Чикаго»! — взвился Дикий Кот Боб.
— Я шериф этого округа, — пролаял Хэм Смит, — и никому не позволено вставать у меня на пути во время исполнения служебных обязанностей. Ты слышишь меня, Дикий Кот Боб?
— Я слышу тебя, но это производит на меня не больше впечатления, чем ослиная задница, — отозвался Дикий Кот, пересыпав свое замечание особенно выразительными непристойностями. Он закончил свою трапезу первым и вышел.
Когда Хэм Смит тоже вышел от миссис Донован, он первым делом направился в свой салун, где набрал полдюжины бездельников, напоил их и повел эту банду в салун «Чикаго». Придя туда, он потребовал от хозяина, чтоб тот немедленно выдал ему Хола Колби, известного также как Черный Койот.
— Он в задней комнате, — ответил хозяин салуна. — Если вы требуете его, что ж, идите и возьмите. Мне он совсем не нужен.
Однако перед дверью в заднюю комнату обнаружился Дикий Кот Боб. Его локти покоились на коленях, а в обеих руках покачивались револьверы сорок пятого калибра.
— Именем закона! — взвизгнул Хэм Смит своим высоким тонким голосом. — Я требую выдать мне Хола Колби.
— Пошел к черту, выродок! — заорал Боб.
— Лучше прислушайся к доводам разума, Дикий Кот! — крикнул шериф. — Или я применю к тебе всю мощь закона.
Дикий Кот Боб, подняв голос еще выше, чем его старинный враг, излил на него поток бессвязных богохульств и грязной брани. Хэм Смит повернулся и прошептал что-то одному из своих людей, который тут же вышел из комнаты вместе с двумя другими. После этого Хэм отошел на другую сторону помещения и, указывая на маленького старого человека, сидящего перед запертой дверью, обратился к остальным сподвижникам:
— Возьмите его, ребята! Выполните свой долг!
Один из его людей выступил вперед. Дикий Кот Боб крутанул револьвер вокруг указательного пальца и, не прицеливаясь, сбил шляпу с головы этого парня. Трое остальных отскочили назад. Вдруг послышался звук разбиваемого стекла изнутри комнаты, где находился под стражей Колби. Раздался протестующий голос Томпсона, затем выстрелы. Дикий Кот Боб вскочил на ноги и потянулся к дверной ручке, таким образом на миг повернувшись спиной к бару. В этот миг Хэм Смит поднял револьвер и выстрелил. Без единого звука Дикий Кот обрушился на пол и затих.
Смит и его люди бросились к двери. Она была заперта. Это была тяжелая, крепкая дверь, несколько минут сопротивлявшаяся их совместным усилиям. Когда наконец она сдалась и люди Смита переступили через порог, то увидели лишь тело Томпсона, распростертое на полу в луже крови. Черный Койот скрылся.
Окруженная людьми в масках, которые расправились с ее телохранителем, Диана Хендерс совершенно отчетливо видела всю тяжесть своего положения. Она не узнала ни одного из тех, кто устроил на нее засаду, но прекрасно понимала, что они действуют по приказу Корсона. Из записки ньюйоркец понял, что девушке известна его тайна, она владеет документами, неопровержимо доказывающими его грязную игру, и в любой момент может вывести мошенника на чистую воду. Это и толкнуло его на отчаянную авантюру. Корсон поставил ва-банк.
Всадники в масках напали внезапно, выскочив со дна высохшего оврага. В мгновение ока они окружили Диану и ее телохранителя. Верный неписаному кодексу своей должности и своей эпохи, Айдахо бросился на защиту дамы. Но счет был слишком очевидно не в его пользу, даже будь он не один. Заговорили револьверы, и за свое рыцарство он был сбит с седла и оставлен умирать на выжженной земле, а его противники умчались на юг, увозя с собой Диану.
Пришла ночь, но всадники продолжали свой путь. Двое скакали впереди Дианы, четверо — позади. Они ехали быстро, не жалея лошадей. Приняв во внимание этот факт и определив направление, куда они двигаются, Диана поняла, что их путь лежит к границе. Впрочем, где-то в горах они перешли на медленный шаг и около девяти устроили краткую передышку. В этом месте была вода, которой смогли освежиться лошади и их хозяева.
Поначалу Диана пыталась расспросить об их намерениях, но они отказывались отвечать, куда ее везут, и в конце концов проклятиями и угрозами вынудили ее замолчать. Никто из них не открывал лиц, пока темнота полностью не скрыла их черты. Это, как и почти не нарушаемое молчание, убедило ее в том, что похитители боятся быть узнанными. Значит, они были рекрутированы где-то поблизости, может быть, из числа ее соседей.
У Дианы возникло неприятное подозрение, что завсегдатай «Приюта Хэма» мог бы узнать их всех. В таком случае, похищение было спланировано или по меньшей мере допущено шерифом. Это было, конечно, немыслимо, но не противоречило предыдущему выводу, что похитители выполняют распоряжение Корсона.
Об их целях она не имела ни малейшего представления. Возможно, ее хотели на время перевезти в некое тайное место, где она больше не могла бы мешать планам ньюйоркца. Но у них могли быть и более дурные намерения. Она знала, что Корсон никогда не сможет спокойно владеть «Заставой Y», пока она жива, и отдает себе в этом отчет. Но хватит ли у него смелости разделаться с ней?
После полуночи они перевалили через вершину в таком месте, где не могло остаться даже намека на какой-либо след, и оказались на крутом опасном склоне лесистого каньона. Дюжину раз жизнь девушки была в опасности. Ее единственным телохранителем была ловкость и устойчивость Капитана. Получасом позже каньон расширился, образовав небольшой горный карман. Здесь они вновь остановились. Во мраке глубокой и узкой горной теснины ее глаза наконец различили очертания небольшого домика.
Мужчины спешились. Один из них предложил Диане тоже спуститься и, когда она сделала это, грубо взял ее под руку. «Идем со мной!» — хрипло сказал он и отвел ее в хижину. Чиркнула спичка, осветив единственную бедно обставленную комнату. Стол, несколько скамеек и пара коек были на скорую руку сколочены из обрубков деревьев, растущих вокруг хижины. На столе стоял подсвечник со свечой, которую парень тут же зажег. С краю находился закопченный очаг, над ним — длинная полка с множеством коробок и бидонов. На колышках и гвоздях с обеих сторон от очага висела грубая кухонная утварь — сковорода, кастрюля, кофейник. Большой котелок для кипячения воды был наполовину зарыт в пепел очага.
Вошли остальные мужчины. Все они снова были в масках. Один взял котелок, вышел наружу и в скором времени вернулся с водой. Другой принес дров, третий начал готовить еду. Они привезли с собой некоторое количество муки и бекона. В бидонах над очагом нашлись соль, сода, перец и сахар, а также кофе и чай.
Аромат готовящейся еды заставил Диану почувствовать, как она голодна. Надо сказать, ее положение, хотя и тяжелое, пока еще не достигло той точки, которую она сочла бы опасной. Отношение к ней этих людей было довольно-таки неприязненным, но ни разу не становилось действительно угрожающим. То, что они делали, очевидно, совершалось лишь под давлением приказа, отданного кем-то, кто не принимал в похищении никакого участия и даже не присутствовал на месте событий.
Диана Хендерс была более или менее знакома с этими южными горами и быстро поняла, что прежде никогда не оказывалась в этом месте. Это была идеальная возможность совершить преступление и уничтожить или скрыть все его следы.
Девушка отбросила неприятные мысли и обратила внимание на бекон, шипящий на очаге. Он наполнял комнату восхитительным запахом. Ей выдали порцию, и, сидя на одной из примитивных коек, она жадно уничтожила ее. Страхи ничуть не испортили девушке аппетит. Да и вообще она ничем не показывала, что боится — неважно, самих ли похитителей или той судьбы, которая ей уготована.
Когда ужин был закончен, один из мужчин встал и вышел из домика. Из односложной беседы девушка поняла, что его посылают назад по пройденному пути в какое-то место, где он должен был стоять на часах. Казалось, они вовсе не ожидают преследования и принимают эту меру предосторожности лишь исходя из полученного приказа или разработанного заранее плана.
После ужина похитители немного покурили, а затем один за другим повалились спать на грубые доски. Они расположились так, чтобы девушка не могла подойти ни к двери, ни к единственному окну, не потревожив кого-либо из них. Человек, ложившийся последним, задул свечу. Диана Хендерс во всю длину вытянулась на грубом настиле одной из кушеток и попыталась уснуть. Сколько-то времени она пролежала без сна, но в конце концов провалилась в легкую дремоту, от которой очнулась около трех часов утра, услышав стук копыт рядом с домиком. Раздались приглушенные мужские голоса. Внезапно девушку охватило предчувствие близкого спасения. Она услыхала, как открылась дверь. Мгновенно двое из спящих на полу проснулись и сели.
— Кто там? — спросил один из них.
— Свои, — ответил один из вновь прибывших. — Будите остальных — нам пора убираться отсюда. — Он шагнул к столу, чиркнул спичкой и зажег свечу. В ее неярком свете Диана узнала силуэт того человека, которого отправили стоять на часах. Другой человек, приехавший с ним, был Хол Колби.
— Убери свет, чертов придурок! — заорал один из разбуженных людей. — Ты что, хочешь, чтобы девчонка узнала нас всех?
Свет был сразу же потушен. Хол Колби шагнул в ее сторону.
— Все в порядке, Ди, — произнес он. — Я пришел за тобой.
— Кто-то идет за нами по следу, — сообщил часовой товарищам. — Колби обогнал их кратчайшим путем. Он ехал за ними около часа и говорит, что их трое. Нам надо уходить.
Похитители в спешке поднялись и отправились за лошадьми. Колби взял Диану под руку.
— Идем, — сказал он. — Я вытащу тебя отсюда.
— А зачем мне уходить, если кто-то едет, чтобы отнять меня у этих людей? — спросила она.
— Но я-то здесь, — заявил Колби. — Я заберу тебя с собой, Ди. Пойдем, мы должны спешить.
— Нет, я остаюсь здесь, — упрямо помотала она головой.
— Они не позволят тебе остаться и силой заберут с собой. Лучше тебе пойти со мной. Я твой друг.
— Ты не можешь быть одновременно их и моим другом.
— Поехали. — Он крепко взял ее под руку. — У нас нет времени валять дурака.
Она вырвалась, и они стали бороться. Когда Колби попробовал силой вытащить Диану из хижины, она ударила его по лицу крепким кулачком.
— Ты!.. — закричал он, прибавив низменный эпитет. — Черт возьми, ты у меня пойдешь!
Он поднял ее на руки и вынес наружу. Ночь шла к концу. Почти все похитители уже были в седлах лошадей.
— Где ее лошадь? — спросил Колби. Когда коня подвели, он грубо бросил девушку в седло и связал ее же собственным лассо. Затем он вскочил на свою лошадь и, ведя в поводу Капитана, устремился на юг по каменистому, заросшему лесом ущелью.
Несколькими милями западнее трое мужчин остановили коней на перевале.
— Мы опять потеряли этот чертов след, — кисло пробормотал Пит.
Бык выпрямился на своей Звездочке и откинул голову назад. Его ноздри раздулись.
— Что ты высматриваешь там, наверху? — спросил Короткий Бен. — Следы этой стаи койотов не ведут на небеса.
— Чувствуешь? — спросил Бык.
— Что?
— Запах дыма. Его несет восточным ветром. Поехали! — И он вслепую поскакал сквозь мрак, рассчитывая лишь на инстинкт и зоркость своей лошади, — на восток, к тому огню, от которого мог исходить этот слабый, едва уловимый запах горевших дров. Там, где есть огонь, должны быть и люди, — обоснованно решил Бык.
Через полчаса трое уже скользили, качались и вертелись, спускаясь по крутому склону ущелья в горную расселину, подобную чаше. Там в неясном свете раннего утра они увидели жалкую, но защищенную от непогоды хижину. Из покосившейся трубы поднималась тонкая струйка дыма. В недвижном воздухе скального кармана она поднималась наверх, к краю каньона, где ветер уносил ее на запад. Трое ковбоев спрятали лошадей среди деревьев, а сами, где прячась за кустарником, а где и ползя на четвереньках, подкрались к хижине с трех сторон. Бык вошел первым. Выпрямившись и прыгнув к входу, он ворвался внутрь маленького здания с двумя револьверами на изготовку. Но там было пусто. Последние красные угольки тлели в покрытом многолетней грязью очаге. С одной стороны валялась жирная сковорода, с другой стоял котелок, до половины налитый теплой водой. В воздухе висел тяжелый, резкий запах плохого табака.
— Они были здесь, но ушли, — подытожил Бык, когда друзья присоединились к нему.
— Они не могли уйти далеко, — сказал Короткий Бен.
Трое нашли след, ведущий по каньону, и двинулись по нему.
Несколькими милями впереди них Колби с Дианой и шестеро мужчин в масках выбрались на широкую равнину у подножия гор и здесь остановились.
— Пусть один из вас поменяется лошадью с девчонкой! — скомандовал Колби. — А потом все сворачивайте обратно на северо-запад, да не забудьте устроить в Хендерсвиле знатную попойку! Ну, Грифт, бери ее лошадь!
— Зачем? — спросил Грифт.
— Чтобы сбить со следа ее дружков, — разъяснил Колби. — Скажи им, что нашел ее коня с той стороны гор, на Западном ранчо, и пусть они ищут ее там до второго пришествия.
Грифт, удовлетворенный объяснением, спешился и взял коня Дианы, после чего она была привязана к его лошади.
— Теперь прочь! — приказал Колби. — Я сам позабочусь о девчонке. И двинулся на юг, тогда как остальные свернули на запад.
— Думаю, я их одурачил, — сказал он Диане, когда они отъехали на достаточное расстояние. Она ничего не ответила. — Те три парня идут по твоему следу, Ди, — продолжал Колби. — Они достаточно сообразительны, чтобы отличить след Капитана. Полагаю, я неплохо провел их. Грифт никогда не стал бы меняться, если б знал мои мысли.
Диана молчала. Она даже не взглянула на него. Некоторое время они ехали молча.
— Слушай, Ди! — воскликнул наконец Колби. — Ты точно так же можешь принадлежать кому-то, как твоя лучшая лошадь. Теперь ты принадлежишь мне, и я намерен владеть тобою столько, сколько мне захочется. Теперь я богат. Я получу все деньги, какие мне нужны, от Лилиан Мэнил, но люблю я только тебя. Только тебя я хочу — и собираюсь получить. После того как мне достанутся все деньги Лилиан, я брошу ее, и мы с тобой совершим путешествие. Но на какое-то время я все-таки должен жениться на ней, чтобы получить эти деньги. Понимаешь?
— Ублюдок! — прошептала Диана, содрогнувшись.
— Отлично! Если ты хочешь принадлежать ублюдку, называй меня так, — сказал он, посмеиваясь. — Потому что с сегодняшнего дня ты принадлежишь мне, и обратного пути у тебя нет. Ты думала, что отвергла меня, разве не так? Ты хотела этого грязного бандита? Ну так ты его не получишь! Если сейчас он не следует за тобой по пятам с теми тремя парнями, то уже не догонит нас даже по эту сторону границы. А уж по ту сторону он не найдет нас и за сотню лет. Он пойдет по следам копыт Капитана, пока не догонит тех ребят, и эта шайка понаделает в нем дырок. Как славно я обвел вокруг пальца все это стадо!
Взгляд Дианы Хендерс выражал неописуемое презрение и ненависть. Колби погрузился в молчание, увидев, что вовлечь девушку в разговор невозможно. Так они проехали еще с милю. Внезапно далеко-далеко на севере прозвучали слабые, едва слышные звуки перестрелки.
Бык и его товарищи атаковали шестерых похитителей без какой бы то ни было преамбулы. Ни одного вопроса не было задано. Трое просто пришпорили лошадей и обрушились на удирающих людей Хэма, которые, сделав свою работу, уже не имели ни малейшего желания вступать с кем-то в дискуссии. Подскакав на расстояние выстрела, Бык открыл огонь из одного револьвера. Первой же пулей один из преследуемых был выбит из седла. За этим последовал беглый огонь, пока в живых не остался лишь один из шести. Держа одну руку высоко над головой, он остановил свою измученную лошадь и бросил револьвер на землю. Бык остановился возле него.
— Где мисс Хендерс? — спросил он.
— Я ничего о ней не знаю. Я не видел ее.
— Врешь, — зловеще произнес Бык. — Ты едешь на ее лошади. Где она? Даю тебе пять секунд, прежде чем ты отправишься в ад!
— Колби повез ее на юг, в сторону границы! — в испуге выкрикнул Грифт. Бык удивился, поскольку оставил Черного Койота запертым в Хендерсвиле.
— Грифт, доставь эту лошадь домой, на «Заставу Y», — приказал он. — Если ты соврал мне о мисс Хендерс, или если этой лошади не будет на «Заставе Y» к моему возвращению, я сделаю из тебя шумовку. Понял? — Грифт кивнул. — Тогда пошел прочь!
После этого Бык повернул на юг. Вновь началась тяжелая, изнурительная скачка. Трое гнали своих усталых лошадей под палящим солнцем, через горячие солончаковые равнины.
— Ты сделаешь это, Звездочка. Ты сделаешь это! — шептал Бык на ухо своей лошади. — Она не может быть слишком далеко. Нет никого, кто ушел бы от нас с тобой, Звездочка, не было и не будет. Когда-нибудь мы догоним ее.